Николай Васильевич, используя лазерный фонарик, как указку, начал свой рассказ:
– Действительно, Иван Сергеевич, бывает грустно наблюдать, как на такой богатейшей территории, которую подарили нам предки, мы ощущаем порой себя сиротами, у которых нет того, этого, другого. Бежим куда глаза глядят , в другие страны и там не находим того или иного, мужа ли, добра ли, единомышленников ли.
И конечно же в конце концов приходим к самим себе, а если повезёт, то к специалисту и задаём вопрос: «Что во мне не так? И если что-то не так, то что делать?»
Вот реальный пример сегодняшнего дня представлен этой генограммой. Простите, Иван Сергеевич, вам пояснить генограмму?
– После «горячего стула», мне кажется, я уже прочту любую генограмму, или, как вы говорите, многослойную геносоциограмму. Кроме, пожалуй, двойной линии, соединяющей Дашу с её сыном Юрой.
– Вот и хорошо. Значит, я могу спокойно излагать далее. А двойная линия говорит о первой привязанности между матерью и ребенком, так называемой симбиотическая связь . Обычно преодолеть первую привязанность помогает ребёнку папа, когда возраст ребёнка достигает примерно трёх лет. Папа выполняет предназначенный ему природой ритуал. Он показывает ребенку мягко, ласково и с любовью, что есть огромный мир, в котором его мама и папа занимают лишь определённую часть. И он – ребёнок – сам может осваивать и любить этот мир.
В случае, который мы с вами сейчас рассматриваем, папа погиб, когда его сынишке Юре было всего полтора года. Папа не успел помочь маме Даше и её сыну Юре преодолеть симбиотическую связь.
– То есть мы видим, что Юра остался без отца.
– Да. Через какое-то время мама Юры Даша вышла замуж и у него появился отчим.
Коротенько изложу суть нашей индивидуальной беседы.
Пришли ко мне на консультацию мама с сыном. Женщина попросила называть её по имени Даша. А сын назвал себя Юра.
Запрос на консультацию был сформулирован Дашей так: «Юру с двенадцати лет будто выносит из дому. А что там за компании? Он возвращается поздно, а иногда и вообще не приходит ночевать домой. Почему сын перестал любить быть дома?»
Отчим Юры Александр, со слов Даши, изложил бы своё видение ситуации следующими словами: «Справный у меня сынишка, но перестал любить жить дома – такая у него странность возникла с двенадцати лет».
А Юра так озвучил свой вопрос: «Почему я не могу быть дома один?»Вот такую задачку задала мне семья Лобовых. Лобов – фамилия Александра, который уже был женат, но у него погибла жена. И как неоднократно повторял Александр, когда он познакомился с Дашей: «Мы до встречи с тобой сиротали с моими детками».
Я, как консультант, отметил для себя слово Александра: сиротали. И Даша по моей просьбе изложила короткую семейную историю Александра. Дело в том, что Александр сам вырос в детском доме. О его родителях ему ничего не известно. Имя и фамилия, скорее всего, даны ему не родителями. Но тайна Рода Александра, наверное, навсегда останется тайной.
Чтобы ответить на вопросы Даши и Юры, я побеседовал с каждым из них в отдельности, а потом с их согласия пригласил их вместе и рассказал своё видение ситуации с уходами Юры.
Посмотрите, пожалуйста, на генограмму. Даша в возрасте одного месяца была оставлена (слова Даши: брошена матерью) её мамой. Почему такое могло произойти? Для Даши это тайна. Хотя возможность приоткрыть эту тайну ещё существует. У Даши не было даже такого намерения. Но после нашей беседы у неё, как она сказала, появилось жгучее желание понять мать.
Таким образом, в семье Лобовых обнаружилось уже три тайны: происхождение Александра, поступок мамы Даши, бегство Юры из дому.
В нашей беседе Даша рассказала следующее:
– Встретились два одиночества в этом мире, каждый со своими детьми, я и Саша. У Саши от предыдущего брака мальчик и девочка. У меня два мальчика. Решили мы с Сашей объединиться и создать большую дружную семью, чтобы отгородить себя и детей от этого страшного мира. В нашем счастливом союзе родились мальчик и девочка. Кроме того, по моей инициативе взяли из детдома в свою семью ещё мальчика и девочку.
У нас возникла прекрасная большая семья, в которой комфортно всем: мне, Саше и нашим любимым деткам. Но внешний мир, от которого мы отгородились, начал проникать к нам в дом через детей. Из нашей большой дружной семьи начал почему-то уходить к своим друзьям ласковый и надёжный сынок Юра. Я беспокоюсь за него. И хочу ответить на вопрос: «Как сделать так, чтобы снова восстановилась гармония в семье?» Собственно, поиск ответа на этот вопрос и привёл нас с Юрой к вам. Я решила попросить у вас помощи в решении задачи, которую обозначила перед нами жизнь.Интересно в связи с такой заявкой обратить внимание на родителей. Через родителей, через их историю можно быстрее и легче понять ребёнка, так как действует закон отражения: «Внешнее отражает внутреннее». Другими словами, дети наиболее полно и чётко показывают, что у родителей происходит на уровне бессознательного.
Юра по рождению своему был ближе к маме Даше. Он родился вторым мальчиком в семейном союзе Даши с Олегом. Сама Даша в месячном возрасте осиротела – была брошена своей матерью.
Её отец помаялся, помаялся с грудной девочкой и отдал её своей сестре Любе, которая жила без мужа с двумя детьми. Люба с любовью приняла и вырастила девочку в своей семье. Даша в благодарность, будучи в девичестве, как-то то ли в шутку, то ли всерьёз заявила своим подругам: «Когда я стану взрослой, я принесу жертву в память о моей маме Любе».
Даша вышла замуж. У неё родились два мальчика. Когда Юре было полтора года его отец, будучи офицером, погиб в одной из горячих точек. Помыкавшись с двумя детьми, Даша находит Александра. Они создают с ним семью. Александр – сирота. Он вырос без родителей, о которых совершенно ничего не знал. Его жена умерла, оставив ему мальчика и девочку, которых он один и воспитывал.
В семье, созданной Дашей и Александром, рождается ещё двое детей. Юре было уже десять лет, когда его папа с мамой – Александр с Дашей – по инициативе Даши взяли в детском доме ещё двоих детей. Как сказала Даша, она вдруг остро ощутила глубинный смысл своего девического заявления-клятвы: «Принести жертву в память о моей маме Любе».
Александр с Дашей, по словам Даши, решили создать полный любви собственный дом с большой семьей и отгородиться от жёсткого внешнего мира. Всё в доме дышало радостью и спокойствием. Дети хорошо ладили с родителями и друг с другом, только Юра вдруг начал убегать с этого полного любви островка.
И вот что выяснилось из беседы с ним. Юра рассказывает:
– Всё было хорошо в нашем доме. Но папа с мамой взяли Петьку и Нюрку из детского дома. Через какое-то время Нюрка начала болеть. Мы все ей помогали. Потом я почувствовал, что моей мамы Даши как бы нет. Она целыми сутками с Нюркой и всё для Нюрки.
Я возненавидел Нюрку, которая отобрала у меня маму. И стало у меня что-то твориться внутри: только остаюсь один, как меня какая-то сила несёт к людям. Я бегу к друзьям. Мне с ними хорошо, и я успокаиваюсь.Завершая нашу беседу, я сделал следующие выводы. Ребёнок обострённо чувствует свою маму – симбиотическая связь мама – ребенок не была разорвана в связи с гибелью отца. Мальчику тогда было всего полтора года. Он получил и получал от мамы много любви. В связи с болезнью Нюры мама вынуждена была переключиться на приёмную дочь. У неё не стало хватать сил для того, чтобы уделять достаточно внимания остальным детям.
У Юры вдруг остро проснулось, казалось, забытое чувство его родителей в детском возрасте: один – брошен – сирота. У мальчика на бессознательном уровне проявилась ассоциация: быть одному = быть брошенным . Проявился во весь свой исполинский рост комплекс сиротства .
От этого комплекса ни большим забором своего дома, ни большой семьёй внутри этого дома не отгородишься. Он пожирает человека изнутри, заставляет-толкает его на совершение поступков, которые окружающим кажутся странными, неудобными, плохими и т. д.
Следовательно, чтобы помочь мальчику, с кем надо работать? Коль скоро мальчик отображает бессознательное своих родителей, то, видимо, следует работать с родителями. Чтобы они осознали-вывели первопричины проявления сиротского комплекса из бессознательного на уровень осознания.
Чтобы у мальчика Юры на уровне озарения вдруг пришло понимание, что быть одному – не значит быть сиротой-брошенным. Чтобы можно было осознанно помочь маме восстановить здоровье Нюры. И тем самым снова вернуться в свой большой дом.
В таком случае, если ребёнок отражает бессознательное своих родителей, какое внутреннее напряжение родителей, толкавшее его на уход из дома, сформировалось в нём в виде ассоциации: один = брошен?
Я задал вопрос Даше – маме Юры: «Вы понимаете, что на создание такой большой сложной семьи вас подвигает внутренний голос сиротства?» Даша ответила, что она действует из осознанного чувства помочь своей жизнью тем детям, которые растут без родителей. Я ответил, что у неё благородная миссия. И она выполнима, если в сферах сознательного и бессознательного сняты напряжения, сформировавшиеся в детстве.
Даша, получившая образование детского психолога, уверенно заявила, что она все сложности своего детства уже давно отработала. И что на уровне чувств она совершенно спокойна, что её детские страхи: «Меня сейчас бросят, и я никому не нужна» – сняты и эффективно отработаны.
Тогда я попросил: «Произнесите, пожалуйста, фразу: «Я и мои дети нужны людям». Даша не успела произнести и третьей части фразы, как из глаз её хлынули слезы. Передо мной взрослая женщина в своём безутешном горе казалась маленькой брошенной девочкой. Глядя на меня глазами, полными горя, отчаяния и слёз, она прошептала: «Неужели я ничего не забыла и не простила?»
Да, это так – она ничего не забыла. Да, её многочисленная практика по работе с прошлым была эффективна для снятия сиюминутных напряжений, но она не коснулась возникших когда-то психологических установок. Одна из которых: «К