— Нет. Ты про тот спецназовский клинок?
Тигран кивнул:
— Именно.
— А на кой черт ты его дал этому торчку?
— Ага, дал, — фыркнул Баграмян. — Он его украл. Ксюха призналась. Они недавно выходили наверх, мох собирать. Так вот этот пес моим ножом свою дрянь соскабливал. Где он утонул-то?
— Ты что, достать хочешь? — теперь усмехнулся Александр.
— А почему бы и нет?
Загорский вздохнул и вернулся в свою комнату:
— Ладно. Покажу тебе тот колодец. Только не сегодня.
— Ага. Спасибо тебе, сосед. Мне сегодня все равно в рейд на поверхность идти.
— Ну, туда идти долго, где он утоп. Тебе это время лучше на отдых потратить перед рейдом. Скажи лучше, что нам теперь с этой дырой делать?
— Как что? У нас теперь квартирки больше будут, — засмеялся Тигран.
— А грибок?
— Ну, добуду хлорку, известь и карбид да обработаю как следует…
— Спятил? Тут же придется выселять всех из этой секции!
— Ничего, недельку перекантуются на чемоданах. Места у нас много, куда можно переселить на время. Так ведь?
— Реакцию их не предполагаешь?
— Я тут человек авторитетный. Бузить не будут, — махнул рукой Тигран.
— Ну-ну, авторитетный, — хмыкнул Александр.
Сосед прищурился и посмотрел на него:
— В чем дело?
— Комендант тобой недоволен очень.
— Почему это?
— Из-за твоих нескрываемых симпатий лидеру Красноторовской колонии.
Тигран ничего не сказал, только улыбнулся недобро. Затем загадочно покачал головой:
— Ладно, поглядим… Тебе что-нибудь надо с поверхности?
Александр задумчиво уставился в округлый потолок из красного кирпича и почему-то подумал, что из-за грибка он однажды рухнет обитателям на голову. Затем память выудила из своих глубин строгие угловатые сечения железобетонных тоннелей. Ниша от электрощита. Крутящийся пол. Егор. Руслан. Лена…
— Достань мне фоторамку, — тихо сказал Крот.
— Чего?
— Цифровую фоторамку. Помнишь такие?
— Помню. А на кой она тебе сдалась теперь?
— Просто найди. Это ведь несложно, в Кениге магазины со всяким электронным барахлом на каждом углу были. Только обязательно в упаковке. Есть шанс, что там схемы не окислились, и она заработает. Электричество ведь у нас есть…
— Ладно. Обещать не буду, но постараюсь, — Тигран хлопнул Александра по плечу и сквозь дыру направился в свое жилище.
Крот подошел к своей тумбочке у изголовья койки. Выдвинул ящик. Порылся в бумагах и извлек из глубин старую фотокарточку с изображением какой-то решетки кованой стали, с коваными же буквами «Jedem das Seine».
— Каждому свое, — отрешенно произнес он перевод. Следом в его руке оказался небольшой круглый значок национал-социалистской немецкой партии со свастикой в центре. И последнее, что он извлек, это серебристый цифровой фотоаппарат. Тот самый, что Ленка Бергер взяла с собой в их последний поход.
Глава 4КОНТАКТ
— Какие шутки, Эдик! — Стечкин проводил взглядом еще пятерых бойцов, торопливо движущихся к дегазационной, бряцая оружием. — Кто мог такое сделать? В Балтийске нет людей. В Приморске и Янтарном — тоже. Само собой, и в Дивном нет. Да вообще нет нигде, кроме нас, пятого форта и Пионерского.
— Ну а эти откуда взялись, по-твоему? — развел руками Шестаков.
— Да мне почем знать? — Павел раздраженно пожал плечами. — По морю пришли!
— По морю? — усмехнулся прапорщик. — Это по нашему-то морю?
— Ну не по воздуху же, Эдик. Лодка пионерцев ведь пришла как-то. И это в те еще годы, когда все хуже было и с воздухом, и осадками.
— Так может, они?
— Эдик, я знаю тамошних лидеров. Они нормальные, вменяемые люди. Даже лучше, чем Самохинские. Не они это.
— Надо бы языка взять. Вот он и расскажет.
— Я тоже думаю об этом. Очень надо взять. А пока оборона… Птица! Эй!
По коридору послышался топот и возник Скворцов, на сей раз не в своем ОЗК, а в повседневном облачении бункера: камуфляж, портупея с флягой, гвардейский значок и висящий на груди погон лейтенанта.
— Товарищ гвардии майор! Два БТРа готовы. Люди тоже.
— Отлично. Садись и дуй на всех парах в Калининград. В Пятый форт. Сообщи им, что тут происходит. Желательно, чтобы Самохин своих бойцов в твои коробочки погрузил — и сюда, на подмогу. Неизвестно, сколько нам гостей ждать, там должны по-любому знать, что на нашу землю враг пришел. Понял?
Скворцов сделал удивленное лицо:
— Павел Васильевич. Я думал, что нам…
— Оборона и без тебя выстоит, герой. Твоя задача не менее важна. Выполнять приказ!
— Есть!
— Стой!
— Да?
— Рации рабочие на коробочках?
— Были — да, но ведь не пользовались…
— Короче, так. Убедись, что рабочая. Если что, возьми другую. Дробот сейчас внешнюю антенну подключит. По карте ты ориентируешься хорошо, так что имей в виду: от Кумачово или от заброшенного аэродрома Дунаевка должна ловить. Позывные помнишь?
— Конечно.
— Ну, все. С богом! И давай все по-быстрому!
Скворцов бросился к выходу.
— Так. Эдик. На тебе внутренняя безопасность.
— Ты меня совсем в старики записал? — покачал головой Шестаков.
— Дружище, давай не сейчас, а? Времени мало, — досадливо поморщился Стечкин.
— Ну ладно. Говори.
— Короче, так. Как только мы выйдем, закрыть все наглухо. Причем внутренние гермодвери по всему бункеру тоже задраить. И чтоб все были на своих местах. Дальше. Мы пробудем там минимум четыре часа. Даже если никто не придет. Если будет все спокойно, я начну отпускать по одному отделению в час. Возьми листок, — Стечкин протянул бумагу. — Тут последовательность цифр. У любого, кто придет с поверхности, запросить эту последовательность. Если не назовут — шли к чертовой матери или пристрели. Если начнется бой и кто-то вернется раньше, чем через четыре часа, то это только раненые. Вторая строчка цифр — медслужба. Их пароль. Понял? И еще. Мы выключим ветряки, так что без электричества будете. Только аккумуляторы у Дробота для рации. Мачты они, конечно, все равно заметят, но если лопасти не будут крутиться, то, возможно, не привлекут внимание стрелков. Иначе побьют ветряки.
— Что-то ты краски сгущаешь, — нахмурился Шестаков, разглядывая строчки цифр на листке.
— Лучше подготовиться, ждать и не дождаться, чем не подготовиться, взять и облажаться.
Стечкин вышел в слабо освещенный коридор с невысоким потолком и двинулся в сторону выхода. У дегазационной уже стояло тридцать человек, облаченных в ОЗК и с оружием в руках. Капитан Колесников еще не натянул маску и капюшон и все еще держал в руках «Штурмгевер». — Ты с ним, что ли, воевать собрался? — усмехнулся Стечкин.
— «Калашников» лучше. А куда этот трофей девать?
— Отдай пока Менделееву. Так, бойцы, вы все поняли?
— Так точно! — хором гулко отозвались маски противогазов.
— Комоды, руководите отделениями и занимайте оборону. Марш!
Строй повернулся направо и цепочкой кинулся к выходу. К майору подошел химик и протянул его свернутый ОЗК. Стечкин торопливо принялся одевать защиту. Откинув в сторону противогаз, он произнес:
— Дай мне респиратор.
— Респиратор? — удивился Менделеев. — Да, но…
— Не тяни время! Дай респиратор, говорю! В противогазе из СВД стрелять неудобно!
— А если туман?! Глаза ведь выест!
— Туман в Балтийск утянуло. Да что встал-то?! Бегом за респиратором!
Сухой валежник и мертвый кустарник ломались под широкими колесами двух бронетранспортеров. Тратить время на поиски оптимального пути сейчас было неуместно, и бронемашины рвались напролом, наполняя мрачный лес, застланный мертвыми зарослями прошлого и странными растениями настоящего, рокотом двигателей и хрустом. Скворцов торчал из командирского люка, одной рукой придерживая у горла ларингофон,[8] а другой держался за сам люк, стараясь избежать ушибов от движения таким темпом и по такой местности. Велико было искушение сорвать ко всем чертям маску. Пот заливал стекла, и командир группы постоянно тряс головой.
— Левее. Еще. Так, — произнес он, прижимая к шее ларингофон.
— Понял, — ответил механик-водитель.
БТР нырнул в какую-то топь, и мощный фонтан вырвался из-под бронированного корпуса. Капли грязной воды разметались колесами. Второй транспортер обогнал его. Водитель стал выводить машину из топи. Сначала это удавалось, но потом сзади показалось облако пара, и машина, несмотря на то, что ревела все громче, двигалась при этом все медленнее.
— Что такое, Дима?! — закричал лейтенант.
— Завязли, командир!
— Как это завязли?! Это же вездеход!
— И что? Не вертолет ведь! Сели мы на брюхо!
— Сдай назад!
— Сейчас попробую!
Скворцов наклонился и взглянул на колеса. Двигатель ревел. Из-под утонувшего в грязной жиже корпуса вырывался пар. Колеса крутились, как бешеные, рассеивая грязь и воду. Но машина не двигалась.
— Черт! Дима! Не мучь двигатель! Разматывай лебедку!
Тем временем второй бронетранспортер развернулся и подкатил к ним.
— Командир! — крикнул сержант Михеев, высунувшийся из люка второй машины. — Мы сейчас вас вытянем!
— Времени нет! Мы на брюхе, а ты еще на ходу! У меня на этот счет четкие инструкции! Вали в пятый форт, да побыстрее! Мы нагоним! Только поменьше следов оставляй, а то эти и туда доберутся быстро!
— Я понял! Ни пуха!
— К черту!
Второй БТР сдал назад, развернулся и помчался по заданному маршруту.
Тем временем водитель Скворцовского транспортера открыл крышку в носовой и лейтенант потянул на себя лебедку.
— Нейтральное положение поставь! Не тянется! — крикнул он.
— Сейчас! Готово!
Трос стал разматываться. Скворцов тянул, навалившись всем телом и продолжая проклинать свою маску, затопленную потом. До ближайшего дерева, казавшегося достаточно крепким, чтобы обхватить его тросом лебедки и способного выдержать почти четырнадцатитонную машину, было еще метров десять. Но эти чертовы десять метров надо было пройти, растягивая непослушный трос. Справа в кустах показалось какое-то шевеление. Лейтенант снова тряхнул головой. Сквозь влажные стекла ему показалось, что там скрытно приближаются несколько людей. И у одного из них в руках…