— Конечно отправил, — сказала Роуз. — Я убила того парня прямо рядом с квартирой Финна и засунула его голову в счётчик для парковки. Больше никто не пытался за мной следить. Я бы узнала. Не волнуйся ты так, Бретт. Мы предначертаны друг другу — ты и я. Ничто и никогда нас не разлучит.
Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы убил себя прямо сейчас и покончил с этим — с горечью подумал Бретт.
****
Льюис Охотник за Смертью и Джесамина Флаверс отправились в Пыльные Равнины Воспоминаний. Чтобы наконец узнать правду, настоящую историю, из которой произошли легенды. После стольких разочарований и горя, Льюис не был уверен, что хочет этого, но ему необходимо было всё узнать, поэтому он стиснул зубы и продолжил путь несмотря ни на что.
Двое из них передвигались по городу, скрытые за голографическими масками, используя где было возможно общественный транспорт и придерживаясь наиболее популярных маршрутов, скрываясь у всех на виду. Самуил Шеврон тайно вывел их из Кровавой Башни старым, известным казалось лишь одному ему маршрутом, и как только они оказались снаружи, вручил Льюису записную книжку с кодами доступа и указаниями, написанными на бумаге от руки, словно в старых шпионских телесериалах, чтобы информация не могла быть удалённо просканирована службой безопасности. Почерк был чётким и старомодным. И пока Льюис и Джесамина изучали блокнот, Шеврон и Вон исчезли.
Следуя инструкциям, они попали в лабиринт древних туннелей, по-прежнему расположенных под Городом Вечных Парадов и существовавших тут ещё до правления Лайонстон. Ремонтные и технические туннели были скрыты от посторонних глаз, чтобы горожанам не приходилось видеть грязную и тяжёлую работу, благодаря которой город оставался сияющим и безукоризненным. В наши дни большая часть этой работы выполнялась, конечно же, роботами под контролем Шаба, посредством заложенных подпрограмм. И никто из них не обращал внимания на Льюиса и Джесамину, всё глубже и глубже уходящих в лабиринт. Коды доступа Шеврона открывали большинство запертых дверей, которые преграждали им путь, а мастер-ключ Льюиса позаботился обо всех остальных.
Льюис переживал за Джесамину. Она была необычно тихой. Это натолкнуло его на мысль, что она потеряла даже больше, чем он, поэтому он изо всех сил старался сосредоточиться на текущих делах и лишний раз её не беспокоить. Время для разговоров и дискуссий наступит позже, когда они благополучно покинут планету. Тогда они и решат, что им делать дальше.
Наконец они подошли к старым лифтам, которые Шеврон описал в своём блокноте. Льюис с удивлением понял, что узнал их благодаря мыльному сериалу "Элита". Во времена Лайонстон они вели к частным станциям метро, которые были единственным способом добраться до её Двора. Станции и лифты должны были быть давно разрушены... Всё оказалось с точностью до наоборот — они сияли и блестели, находясь в хорошем рабочем состоянии, к тому же было видно, что ими часто пользовались, и они охранялись людьми с оружием в форме без опознавательных знаков и очень неплохой броне. С момента появления Льюиса и Джесамины они держали их под прицелом энергетических пушек, однако пароли, предоставленные Шевроном, заставили их немедленно отступить. Более того, охранники даже стали подобострастными, улыбались, кивали и разве что только не пресмыкались. Они обмолвились в разговоре про Сумеречный Двор и Клуб Адского Пламени, а один из них даже подмигнул Льюису. Лишь сухо кивнув в ответ и ничего не сказав, он подумал — кто же, чёрт возьми, такой Шеврон? И откуда он столько знает?
Неужели он действительно мог быть частью этих преступных организаций?
Возможно ли, что они идут прямиком в ловушку?
Вагон поезда, ожидавший на пустой платформе, совсем не походил на тот, который Льюис видел в «Элите». Вместо роскошных вагонов из художественных книг, напичканных всеми возможными удобствами, Льюис и Джесамина оказались перед твёрдой стальной пулей, у которой был единственный утопленный внутрь вход и наглухо закрытые окна. Однако и многовековой поезд и платформа выглядели совершенно безупречными, словно ими регулярно пользовались. Дверь открылась, когда они подошли. Заставив Джесамину подождать на платформе, Льюис вошёл первым и внимательно осмотрелся. Но внутри были только пустые, достаточно удобные места и ни намёка на других пассажиров. Он поманил Джесамину и она быстро оказалась внутри. Как только они сели, дверь закрылась и поезд плавно тронулся. Льюис закусил губу и продолжил оглядываться по сторонам, испытывая душевный трепет от поездки в транспортном средстве прямиком со страниц истории. Он задумался о том, ездил ли когда-нибудь в этом же поезде Оуэн на приём к императрице Лайонстон в её ужасный Двор? Джесамина крепко вцепившись в его руку, смотрела прямо перед собой, необычайно сдержанная и тихая. Льюис подумал было что ему стоило бы её утешить и подбодрить, но он и сам чувствовал странное оцепенение, подавленный недавними событиями. Произошло столько всего и столько всего изменилось, что ему оставалось только двигаться вперёд, следуя хоть какому-то плану.
И снова ему пришла на ум мысль — не также ли чувствовал себя Оуэн, когда Императрица объявила его вне закона, отняв у него упорядоченную, осмысленную жизнь и заставив пуститься в бега?
Доля Охотников за Смертью. Всегда печальна.
Наконец поезд привёз их на другую пустую платформу, после чего замедлил ход и остановился. Дверь открылась, но на этот раз Джесамина отказалась ждать, пока Льюис разведает обстановку. Когда они выходили на платформу осматриваясь вокруг, её хватка на руке Льюиса была болезненно жёсткой. Других пассажиров, охранников и проводников не было. Только ряд подсвеченных стрелок, бесшумно возникших в нескольких сантиметрах над платформой и указывающих направление вниз на невыразительный, стальной туннель. Больше идти было некуда, поэтому Льюис и Джесамина последовали за указателями, которые продолжали появляться в нескольких метрах впереди.
Воздух был горячим, сухим и неподвижным, полным смутного и тревожного напряжения. Стены туннеля были почти органически гладкими и изогнутыми, будто они двигались по кишкам города. Впереди слышался шум: могучие вздохи и стоны, словно гигант медленно ворочался во сне, терзаемый дурными снами. Один туннель вёл в другой и так далее, всегда непременно уходя вниз. Пока, наконец, Льюис и Джесамина не свернули за очередной угол и не обнаружили, что стоят перед огромным морем пыли. Оно простиралось, казалось, бесконечно далеко под прохладным мерцающим безликим небом и было слишком обесцвеченным, не дотягивая даже до полноценного серого цвета. Логика подсказывала Льюису, что у океана пыли где-то должен быть конец, так же как и где-то наверху должен находится потолок пещеры, но иллюзия была безупречной. Возникало ощущение, что они попали в другое место, в другой мир. Возможно, так и было.
В то время как Льюис и Джесамина стояли рука об руку рядом друг с другом, на самом краю Пыльных Равнин Воспоминаний из моря пыли, вздымаясь всё выше и выше внезапно появились огромные башни, усеянные деталями в стиле рококо, словно великие Башни Кланов древности, но всё в том же практически обесцвеченном сером цвете. И достигнув высоты в сотню метров, начали рушиться и разваливаться, устремляясь вниз быстрыми и большими потоками пыли, чтобы спустя мгновение снова восстановиться, притягивая ещё больше пыли, чтобы поддерживать баланс всей огромной конструкции. Башни... что рушились и восстанавливались одновременно. Вокруг Башен и между ними, сквозь океан пыли двигались ещё более величественные формы, фигуры, напоминавшие скорее органику, что время от времени всплывали и возвышались над серым морем, словно киты. Как мысли, плывущие по океану Воспоминаний, или, возможно, сны. То, что осталось от старой Центральной Матрицы, превратилось в странное и мало предсказуемое место.
— Нанотехнологии, — тихо произнёс Льюис. — Должно быть.
— Я думала, что подобные вещи находятся под строгим контролем, — проговорила Джесамина.
— О, это так. Тебе придётся получить специальную лицензию от Совета по Трансмутации, прежде чем тебе дадут добро на их использование и даже в этом случае существуют всевозможные границы и ограничения. Помимо прочего к каждой лицензии идёт специальное дополнение, которое гласит: "Если всё пойдёт не по плану и вы все в конечном итоге умрёте ужасной смертью, не приходите к нам плакаться". Совету стало бы хреново, узнай они об этом месте. Чёрт, думаю, кому угодно стало бы. Это же никому не подконтрольные наниты.
— Как на Зеро-Зеро?
— Не... думаю. Миром Зеро-зеро управлял один единственный безумный человеческий разум. Здесь же вряд ли присутствует человеческий фактор.
— Тогда... откуда это всё взялось?
— Благодаря Шабу. По словам Шеврона ИРы помогли остаткам старой Компьютерной Матрицы воссоздать себя здесь, чтобы сохранить старые записи, которые Роберт и Констанция хотели уничтожить. На случай, если они когда-нибудь снова могут понадобиться.
— Хочешь сказать... они предвидели это? Предвидели нас?
— Не конкретно нас. Скорее они просто понимают человеческую природу лучше, чем показывают.
Он прервался, когда из океана восстала человекоподобная фигура обычного роста и телосложения, созданная из пыли. Её детали постоянно менялись, осыпаясь и восстанавливаясь, также как у Башен, а лицо было столь же пустым, как у робота Шаба, но в достаточной степени человечным, чтобы чувствовать себя почти комфортно в этом чуждом человеку месте. Фигура медленно пошла по поверхности серого моря по направлении к Льюису и Джесамине. Отпустив Джесамину, рука Льюиса легла на рукоять оружия в кобуре. Он не был уверен, чем ему поможет энергетический пистолет, но это дарило ему большую уверенность и чувство контроля ситуации. Серый человек остановился на почтительном расстоянии, и когда заговорил, его голос казался немногим громче шёпота, ясный, но безликий, словно шёпот, слышимый во сне, который рассказывает тебе великую мудрость и которую почему-то невозможно вспомнить после пробуждения.