— С другой стороны, Уильям и Нив унаследовали гораздо более отлаженную систему и были только рады тому, что по большей части она работала сама по себе. Насколько я могу судить, они не часто пользовались этой комнатой, если вообще пользовались. Уильям появлялся в Палате, когда в этом была необходимость, кивал в нужных местах, когда ему казалось, что кто-нибудь на него смотрит, и приберегал энергию для государственных мероприятий и публичных выступлений. В которых, должна сказать, он и Нив были очень хороши. Никому не удавалось так улыбаться и махать руками.
— Я узнала об этом месте, только потому что оно упоминалось в личных записях Роберта, которые я унаследовала став Главой Службы Королевского Протокола. Мне пришлось получить доступ к оригинальным чертежам Палаты Парламента, чтобы найти его. Когда я наконец открыла дверь — комната просто утопала в пыли. А техника, которая находилась здесь была настолько устаревшей, что я бы не удивилась, если бы она заработала на пару. Мне пришлось переоборудовать это помещение с нуля.
Дуглас впервые оторвался от бумаг.
— Постой-ка. И кто оплачивает счета за новое оборудование?
Анна фыркнула.
— Не ты. Как у Главы Протокола, у меня очень щедрый бюджет. К тому же, если уж понадобится, подделать записи в документах не составит особых проблем. Ты не отвлекайся.
Джесамина взглянула на Дугласа.
— Дорогой, как твой отец поживает на пенсии?
— Как рыба в воде, — ответил Дуглас, положив оставшиеся бумаги на колени и радуясь поводу немного передохнуть. — Он удалился в своё загородное поместье, поднял разводной мост и с радостью возится с компьютерами, играя роль историка, которым и хотел всегда быть.
— Ставлю хорошие деньги, что у него нет ничего даже близко похожего на здешние суперкомпьютеры, — наконец сказала Анна, с триумфом осматривая комнату. — Некоторые из них настолько новы, что прибыли прямиком из лабораторий разработчиков. Если бы эти компьютеры были чуточку умнее, то подали бы заявку на присоединение к ИРам Шаба. Мы можем предсказывать вероятности, делать выводы, основываясь на самых последних новостях, и можем обмануть любого политического эксперта. Я безостановочно получаю информацию со всех цивилизованных миров Империи, со всех новостных и развлекательных каналов, причём вся она отмечена специальными закладками, чтобы было сразу видно, является ли она полезной или нет. И конечно же не стоит забывать о секретной и очень пикантной информации, которую добывают мои личные агенты. Дуглас, ты будешь самым мудрым, подготовленным и бьющим не в бровь, а в глаз Спикером, которого когда-либо видело здание Парламента. Эти неудачники в зале заседания даже не поймут, что именно их сразило. Тем более, что я уже взломала здешние системы внутренней безопасности и наблюдения. Отсюда мы можем видеть не только всё, что происходит в Палате Парламента, но и как это происходит.
— Всё? — выгнув бровь, спросил Льюис.
— Ну, может и не всё, — нехотя призналась Анна. — Есть несколько мест, к которым я не могу получить доступ. Например, частные убежища, подобные этому, которых нет на оригинальных чертежах. Но у нас обзор намного лучше, чем у кого-либо ещё, и кроме нас об этом никто не знает. Никто не сможет подобраться к нам без нашего ведома.
— Извини, что перебиваю, — сказал Джесамина, подняв руку, будто она была в классе. — Ты хочешь сказать, что мы пользуемся системой безопасности Парламента, чтобы шпионить за Членами Парламента и их людьми? Я в том смысле — а это вообще законно?
— Мы работаем на Короля, — самодовольно произнесла Анна. — Если он говорит, что это законно, то это законно.
— Это законно, — подтвердил Дуглас.
— Пока нас не поймают, — подытожила Анна.
— Интриги! Секреты! Подглядывания и шантаж! — хлопая в ладоши, восхищённо сказала Джесамина. — Ох, мои хорошие! Никогда бы не подумала, что политика может быть такой весёлой!
— Пока нас не поймают, — повторил Льюис.
— Ты выпадаешь из общей лодки, Льюис, — бросила в его сторону Джесамина. — Не будь таким занудой. Здесь начинается наше великое приключение! Тебе необходимо настроится на нужный ритм.
Льюис с сомнением посмотрел на неё, после чего в очередной раз попытался растянуть свой новый наряд, в надежде убедить чёрную кожу в том, что в некоторых местах она могла бы вести себя комфортнее.
— Льюис, оставь форму в покое, — даже не обернувшись произнесла Анна. — Она должна быть такая. Это часть образа. Ты смотришься очень круто. Даже драматично.
— Я выгляжу как палач из старого приключенческого сериала, — сказал Льюис, печально глядя на безразличную спину Анны. — Мне не хватает только капюшона и топора, чтобы при моём появлении дети на улицах начинали визжать от ужаса. И она чешется. Почему я не могу остаться в своей старой форме Парагона?
— Потому что ты больше не Парагон, — терпеливо сказала Анна, наконец обернувшись, чтобы пристально взглянуть на Льюиса. — Ты — первый Королевский Защитник за две сотни лет, и твой внешний вид очень важен.
— Мне нравится, — добавила Джесамина. — Смотрится очень театрально. Напоминает одного из этих старых суперзлодеев с давних выпусков шоу Джулиана Ская.
— Видишь! — воскликнул Льюис. — Я стану всеобщим посмешищем, я прямо это чувствую.
— Можно потише, — сказал Дуглас. — Мне ещё предстоит ознакомиться с целой кучей документов, прежде чем я буду готов.
Он взглянул на документы, лежащие на коленях, посмотрев затем на Анну.
— Зачем я вообще читаю всё это дерьмо? Почему нельзя просто подсказывать мне по мере необходимости по личному каналу связи?
— Можно и так, если ты не против выглядеть неуверенным или нерешительным. Если ты не против рискнуть тем, что связь могут заглушить в самый неподходящий момент. Я бы так и поступила, если бы моей целью являлось выставление тебя в неприглядном свете. Ты должен быть готов ко всем сюрпризам, которые могут преподнести тебе Члены Парламента и их сотрудники. Те несколько оставшихся страниц наиболее важны — в них содержатся последние на данный момент сведения о том, кто из Членов Парламента на твоей стороне, а кто нет, кто не станет тебе помогать, даже если ты им заплатишь, и кого может заставить колебаться твоё сегодняшнее хорошее выступление. Парламент — это союзники и враги, которые меняются местами в зависимости от обсуждаемой темы.
— Я всегда думал, что Парламент — это принятие законов, утверждение этических норм и решение острых проблем, — сказал Льюис.
Дуглас, Анни и Джесамина дружно взглянули на него.
— Не тупи, Льюис, — пояснила Джесамина, опередив остальных. — Решения принимаются в Палате большинством голосов. А это значит, чтобы что-то было принято, нужно убедить других людей тебя поддержать. Это в свою очередь означает заключение сделок. Ты поддержишь меня в этом вопросе, я помогу тебе в другом. Это политика. Хочешь нравственности — иди в Церковь.
— Исчерпывающий ответ, — добавила Анна. — Я удивлена. Ты изучала вопрос?
— Дорогая, я всегда тщательно готовилась к своим ролям, — ответила Джесамина. — А политика и шоу-бизнес очень похожи. В конечном счёте, всё всегда сводится к человеческому эго.
— Кому как не тебе об этом знать, — любезно заметил Льюис.
Джесамина улыбнулась ему.
— Я заставлю тебя ужасно страдать за это, милый.
— Успокойтесь дети, — сказала Анна. — Или мама накажет. Дуглас, нам просто жизненно необходимо, чтобы ты произвёл хорошее впечатление в свой первый день. Ты должен будешь зарекомендовать себя полезной личностью с сильным характером, но не перегибая при этом палку. К концу дня тобой должны восхищаться, любить, уважать, и даже немного побаиваться.
— И это всё за один день? — спросил Дуглас, немного жалобно. — Можно начать с чего-нибудь попроще, например, с хождения по воде?
— Имидж это всё, — ответила Джесамина. — Главное выставить себя в нужном свете. Убедительно сыграть роль и все в неё поверят. Даже ты. Это одинаково применимо как в политике, так и в шоу-бизнесе.
— Я не собираюсь играть роль, — непреклонно сказал Дуглас. — Я не собираюсь врать в Палате Парламента или притворяться тем, кем не являюсь. Я стал Королём, чтобы личным примером вдохновлять людей, и именно так я и буду поступать.
— Тогда в политике ты надолго не задержишься, — сказала раздражённо Анна. — Никто не просит тебя врать, Дуглас! Просто осторожно выбирай, что ты будешь говорить и как будешь это делать. Ты не сможешь вдохновлять людей личным примером, если никто точно не поймёт, что именно ты задумал. Что я говорила тебе прошлой ночью? Демонстрация, демонстрация, демонстрация!
Дуглас тяжко вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, нахмурился.
— Чувствую себя так, будто в первый раз пришёл в школу. Никого и ничего не знаю. Ни где именно находится туалет и не забыл ли я взять денег на обед. Как же было проще, когда я был обычным Парагоном. И я ощущаю себя голым без оружия!
— Ты не можешь носить оружие в здании Парламента! — твёрдо сказала Анна. — Никто не может. Это традиция. В противном случае люди постоянно вызывали бы друг друга на дуэль, когда один из оппонентов бы понимал, что проигрывает в споре. Льюис может носить оружие только потому, что как Защитник он твой официальный телохранитель. Отныне мы твоё оружие: Льюис, Джес и я. Ты указываешь нам на проблему и мы её решаем. Не переживай, Дуглас.
— Я не переживаю! Просто... хочу побыстрее с этим покончить. Бездействие и ожидание сводят меня с ума.
— Расслабься... — сказал Льюис, подходя поближе к другу, чтобы поддержать его. — Пускай враги переживают. О них мы знаем всё, они же не знают ни черта о том, что мы задумали. Пользуйся этим.
— Просто выгляди уверенно, — успокаивающе добавила Анна. — Не позволяй себя запугать. Кое-кто из них, несомненно, попытается выбить тебя из колеи, просто чтобы посмотреть получится ли. Вот только они будут считать, что проверяют тебя — на самом же деле это мы будем их проверять. Выискивать слабые места и возможные точки давления. Единственный Король и Спикер, которого они знают — это твой отец, они слишком привыкли к его манере работы, чтобы воспринимать тебя серьёзно. Пока не станет слишком поздно. К тому времени, как мы закончим, то будем играть на струнах Парламента как на музыкальном инструменте. Причём будем сами выбирать мелодию. Потому что мы умнее и лучше подготовлены.