— Это, — ответил Льюис.
Он подался вперёд и протянул ладонь, на которой лежало массивное кольцо из чёрного золота. Остальные наклонились поближе, чтобы внимательнее приглядеться. Джесамина первая поняла что это и воскликнула:
— Это же кольцо Охотника за Смертью! Кольцо Оуэна! Знак и символ власти Клана. Это был один из главных атрибутов в Элегии Охотника за Смертью.
— Где ты его взял? — спросил Дуглас. — Оно исчезло предположительно вместе с Оуэном двести лет тому назад!
Льюис рассказал им о странном человечке по имени Вон. Никому из них не были знакомы ни его имя, ни приметы. Они по очереди изучали кольцо, притрагиваясь к нему весьма почтительно. Кольцо принадлежало легенде, а значит и само было легендой. Благоговение так и читалось на их лицах. Наконец, Анна вернула его Льюису и тот снова надел его на палец.
— Я чувствую себя немного странно, — сказал Дуглас. — Это кольцо спасло мне жизнь. Как будто сам Оуэн спас меня через своего потомка. Немного сбивает с толка.
— Просто террорист был очень глуп, дорогой, — сказала Джесамина. — Всё, что ему нужно было сделать — это подбежать и взорвать бомбу, и Льюис ничего не смог бы этому противопоставить. Но нет, ему надо было повыпендриваться и произнести глупую речь. Получить свою минуту славы. Все они одинаковы.
— Умные люди не совершают самоубийственных актов, — сказала Анна. — Они убеждают кого-нибудь другого сделать это за них.
— Жаль, что ты не смог взять его живым, Льюис, — сказал Дуглас. — От живого мы могли бы получить ответы. Я очень бы хотел добраться до тех, кто за этим стоит.
— Ну ты и неблагодарная свинья! — тут же сказала Джесамина. — Льюис спас тебе жизнь! Он всех нас спас.
— Взять его живым всё равно бы не получилось, Дуглас, — ровно ответил Льюис. — Ты его слышал. К тому же у него в зубе наверняка был спрятан яд, которым бы он воспользовался при необходимости. Или ещё одна бомба в животе. Наверняка это было бы нечто драматическое. Нет ни единого шанса, что его боссы послали бы его на задание, не будучи уверенными, что их невозможно будет отследить. Мы сталкивались с этим и раньше, когда оба были Парагонами. Ты знаешь, как они мыслят.
— Да, — сказал Дуглас. — Конечно, Льюис. Ты совершенно прав. Прошу прощения. Я... всё ещё немного потрясён. Почему бы тебе не объединиться с Анной — посмотрим, сможете ли вы двое точно выяснить, как он прошёл Службу Безопасности.
Льюис кивнул, встал и присоединился к Анне перед её мониторами. Она уже запустила в работу компьютеры, дав им задание определить возможные маршруты, по которым террорист смог оказаться в секции чужих. Дуглас посмотрел на Джесамину, и она подошла и села с ним рядом.
— Почему ты бросилась к нему, а не ко мне? — мягко задал вопрос Дуглас.
— Он спас нас обоих, — ровно ответила Джесамина. — И надо же, я была настолько глупа, что побеспокоилась не ранен ли он. Не делай из этого то, чем оно не является.
— Ты должна понимать, что перед камерами это выглядело несколько иначе. Это выглядело плохо, Джес. Как будто ты переживала за него больше, чем за меня.
— Я знаю о журналистах побольше твоего, Дуглас Кэмпбелл! Они увидят ровно то, что я сказала, и ничего более — женщина, побеспокоилась судьбой Защитника, который спас жизнь ей и будущему мужу. Никто не скажет ничего другого, если ты не будешь раздувать из мухи слона. Не будем больше об этом, Дуглас. Это пустяк.
— Не пустяк, — ответил Дуглас. — Для меня это вовсе не пустяк.
Им предстояло еще многое обсудить и прошло какое-то время, прежде чем рабочий день наконец закончился, и каждый свободно отправился разными дорогами, обдумывая последствия дня. Льюис шёл по узким коридорам в одиночестве, тяжёлый угрюмый взгляд на его уродливом лице был достаточным основанием, чтобы держать на расстоянии практически всех. Даже те, кто просто хотел поздравить его с проявленным героизмом, передумывали и шли мимо. Льюис их не замечал. Никогда не замечал.
А затем большая и массивная фигура вышла из тени, намеренно преграждая ему путь. Льюис был вынужден остановиться, иначе пришлось бы идти напролом. Льюис хотел было что-то сказать, но узнал мужчину, терпеливо стоящего перед ним. Мишель дю Буа — Представитель его родной планеты Виримонде. Льюис вежливо кивнул и дю Буа не менее вежливо кивнул в ответ.
— Ты хорошо справился сегодня, Охотник за Смертью. Эта заслуга хорошо скажется на родной планете. И мне очень нравится новая форма.
— Даже не начинай, — сказал Льюис. — Чего ты хочешь, дю Буа? И почему я уверен, что мне это не понравится?
— Нам нужно поговорить, Охотник за Смертью, — сказал дю Буа. — Ты избегаешь меня с самой Коронации.
— Это потому, что я надеялся избежать подобных разговоров, — прорычал Льюис. — Прежде у нас уже был разговор, дю Буа, и никому из нас он не понравился. С тех пор ничего не изменилось. Я не собираюсь обменивать своё положение и дружбу с Королём на особую милость и внимание к Виримонде.
— Почему нет? — практично уточнил дю Буа. — Здесь все обмениваются услугами, хоть и не должны. Поддержал кого-то здесь, он тебя поддержал там. Каждый заключает сделки. Так всё и работает. До сих пор Виримонде была бедной родственницей в Парламенте, если не сказать хуже. У нас никогда не было ничего, что предложить, да и никто не хотел с нами иметь дела. Все лучшие торговые сделки и экономические гранты в конечном итоге отправлялись в иные миры, хотя они нуждались в них меньше нас. Около нашей миски для подаяний в Парламенте нет друзей или союзников, мы там совершенно одни. Ты можешь изменить это. Люди стекались бы в мир, который поддерживает сам Король. Ты говоришь с Королём, он — с подкомитетами, и каждый получает то, что желает и все счастливы. Что в этом такого плохого? Я ведь ничего не прошу для себя, Охотник за Смертью, лишь для моей планеты. Твоей планеты. Твоего дома.
— И это весьма неплохо сказалось бы на твоих шансах на переизбрание, не так ли? — спросил Льюис. — Я немного понимаю, как работает политика. Ты должен предоставить что-то или они заменят тебя тем, кто сможет. Пойми меня предельно правильно, дю Буа, я не собираюсь делать ничего, что могло бы поставить под угрозу позицию Дугласа. Для него и для меня важно, чтобы первый за двести лет Имперский Защитник считался совершенно беспристрастным. Иначе никто не будет доверять ни ему, ни мне.
— Как скоро они всё забывают, — сказал дю Буа и в его голосе появилась сталь. — Насколько неблагодарным может быть сын, что отворачивается от своей семьи? Кто поддерживал тебя все эти годы на Логресе, доводя твоё скромное жалование до приемлемого, чтобы ты мог играть роль честного Парагона? Твоя заработная плата не позволяла тебе жить так, как жили другие Парагоны и твоя собственная семья не смогла тебя содержать.
— Я никогда не просил эти деньги! Ты пришёл ко мне, сказав, что очень важно, чтобы Парагон Виримонде не выглядел при Дворе в плохом свете!
— И ты их взял, — продолжил дю Буа. — Неужто ты думал, что однажды не придёт время расплачиваться? Жители Виримонде расстаются с немалым количеством денег, стараясь тебя поддержать и жертвуя их, чтобы ты мог комфортно жить в величайшем городе Империи. У них есть право получить что-нибудь взамен.
— Они и получили, — ответил Льюис, непоколебимо встретив сердитый взгляд дю Буа. — Они получили Защитника, которым могут гордиться. Мой долг перед ними тот же, что и всегда — быть самым лучшим и достойным представителем своего мира, каким я только способен быть. Порядочным и честным — тем, кого невозможно купить. Благородным представителем благородного мира.
— Слова, — сказал Представитель Виримонде. — Просто слова. Тебе ещё учиться и учиться тому, как на самом деле работает Империя, юный Охотник за Смертью.
— О, я учусь, — ответил Льюис. — Поверь мне, дю Буа, я учусь. Дуглас выбрал своим Защитником меня, а не более очевидного для данной должности Дюрандаля, потому что был уверен в моей честности. И я его не подведу. Можешь перестать присылать мне деньги, если хочешь. Если сможешь это устроить. Я не буду подвергать риску свои убеждения. Убеждения, которыми мой Клан руководствовался сотни лет. Я Охотник за Смертью, никогда не забывай об этом. Отныне, дю Буа, думаю нам стоит встречаться лишь в публичных местах. Наедине нам больше нечего сказать друг другу.
— Я мог бы обсудить этот вопрос непосредственно с Королём, — сказал дю Буа. — Он может быть более... практичным.
— Король очень практичен, — ответил Льюис. — А ещё более благороден и честен, чем я. Он бы арестовал тебя на месте за измену, просто за попытку оказать на меня давление. Так что вперёд, иди, если желаешь. Я слышал, что в нынешние времена в Зале Предателей сравнительно неплохо.
Коротко поклонившись дю Буа, он ушёл, и провожая его взглядом, Представитель Виримонде размышлял о многом.
Глава Третья: Все оттенки Предательства
Прошло две недели с тех пор как Дуглас взошёл на трон и всё в саду было прекрасно. Планета Логрес, в особенности же древний и золотой Город Вечных Парадов, процветала под пристальным вниманием всей Империи словно роза в летнюю пору. Позитивный настрой нового Короля пришёлся по душе Человечеству, а его неожиданные политические навыки порадовали всех, кому нравилось видеть политическую элиту уделанной на их же поприще. Средства массовой информации следили буквально за каждым шагом Короля Дугласа и его окружения, и абсолютно все восторженно ожидали его следующий шаг. Оставалось ещё две недели до его женитьбы на самой популярной диве Империи, а предвкушение уже достигло своего апогея и журналисты просто сходили с ума. Они очень ясно дали понять, что ничто, кроме применения вооружённой силы не сможет удержать их, поэтому Дуглас сдался на милость неизбежному и любезно согласился на прямую, общемировую трансляцию своего брака, который будет освещаться всеми основными каналами. Джесамина уже пообещала, что на церемонии будет петь — её последнее живое выступление. Торги за права на запись были жёсткими, если не сказать ожесточёнными. Количество групп, веб-сайтов и даже видеоканалов, посвящённых одним только сплетням о подготовке к церемонии бракосочетания лишь увеличивалось.