— Ты... Ты меня любишь? — спросила Джесамина.
— Всем сердцем, Джес. Это неправильно. Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что это ни к чему не приведёт. Но мне всё равно.
— Мне тоже всё равно, — сказала Джесамина. — Я тебя люблю, Льюис. В моей жизни было столько мужчин, но только из-за тебя я плакала. Ты один мне дорог.
— Ты всё, о чём я когда-либо мечтал, Джес. Именно такой и должна была оказаться моя любовь. Типичная удача Охотников за Смертью. Любить единственную женщину, с которой не можешь быть.
— Не можешь? Льюис...
— Нет, Джес. Послушай меня. Один из нас должен быть сильным. Достаточно сильным, чтобы поступить правильно. Ты выходишь замуж за моего лучшего друга. Всё уже устроено. Всё Человечество желает этой свадьбы. Дуглас хочет этого, а я предпочту умереть, чем сделаю ему больно. Ты станешь его Королевой. Империя нуждается в тебе.
— А я нуждаюсь в тебе, Льюис! Разве это не имеет значения? Разве это ничего не значит?
— Это значит всё, — ответил Льюис. — Но мы не можем себе это позволить. Я уеду. Исчезну. Выходи замуж за Дугласа и будь счастлива, Джес.
— Я не могу... Льюис...
— Ты обязана. Не смог бы так любить тебя, не будь мне честь дороже, — заговорил стихами Льюис. — Я не могу, не хочу предавать моего друга, моего Короля.
— Это несправедливо. Несправедливо!
— Нет, это не так. Отпусти меня, Джес. Позволь уйти, пока ещё есть силы.
— Куда ты отправишься? Что будешь делать?
— Не знаю. Боже, я больше ничего не знаю.
Они снова оказались в объятиях друг друга, шепча слова любви, и, наконец, нежно поцеловались на прощание. И именно так их и застали Дуглас и Анна.
Долгое время они стояли молча и смотрели, а затем Дуглас окликнул Джесамину. Его голос показался очень громким в тиши пустого лазарета. Льюис немедленно отстранился от Джесамины и резко оглянулся. Джесамина промедлила на мгновение дольше, закрыв глаза в надежде, что голос ей только показался, но затем взяла себя в руки и отстранилась. Когда в том возникала необходимость, она всегда умела быть сильной. Она не спеша оглянулась со спокойным и невозмутимым лицом, правда опухшие глаза и испорченный макияж говорили о другом. Льюис слегка пошатываясь, поднялся на ноги. Он было направился к Дугласу, но замер, увидев выражение лица друга. Джесамина укоризненно посмотрела на Анну, но та лишь слегка качнула головой. Она не рассказала Дугласу о том, что видела раньше.
— Льюис, — произнёс Дуглас, голосом настолько глухим и пустым, что ощущался как пощёчина. — Что ты натворил, Льюис? Я посылал тебя остановить бунт, а не вмешиваться в него. Что, по-твоему, ты там делал? Скольких людей убил? Ты хоть знаешь? Я сделал тебя своим Защитником. Ты должен был быть беспристрастным. Ты не должен вмешиваться в политические дрязги. Как только ты понял, что тебя не слушают, следовало немедленно уйти оттуда. Не обращать своё оружие против гражданских. Ты выглядел как мясник. Мой мясник.
— Эти гражданские убивали Парагонов, — ответил Льюис, не отводя глаз от взгляда Дугласа. — И они бы убили меня. По крайней мере, очень бы постарались.
— Ты усугубил ситуацию, — продолжил Дуглас. — Мне пришлось обратиться к Сверхдуше, чтобы покончить с бунтом. И только Богу известно, что потребуют экстрасенсы за свою услугу. Всё потому, что ты подвёл меня, Льюис.
— Что я должен был сделать? Они все будто с цепи сорвались! Я не могу каждый раз совершать чудеса!
— Тогда какая от тебя польза? — сказал Дуглас холодно. — Мне нужно знать, что я могу положиться на тебя, Льюис.
— Ты можешь! Ты же знаешь, что это так, Дуглас. Ты же знаешь... Я всегда поступаю правильно.
— Я больше ничего не знаю! Я был готов расстаться со своей Короной ради тебя, Льюис, а придя сюда, что я вижу? — Дуглас впервые посмотрел на Джес. — Как я могу делать свою работу, если больше никому не могу доверять?
Он резко развернулся и вышел из лазарета с гордо поднятой головой и прямой спиной, но никто не видел его лица. Джесамина сжала руку Льюиса, и поспешила за Дугласом. Ноги под Льюисом подогнулись и он снова сел, уставившись в пол с таким тяжёлым и ноющим сердцем, что никакая боль от выстрела Бретта не могла с ним сравниться. Анна медленно подошла и села рядом, и прислонившись к регенерационной машине, тяжело вздохнула.
— Иногда... всё складывается настолько плохо, что не поможет даже богиня удачи.
— Может быть мне действительно стоило умереть, — произнёс Льюис. — Может быть... так было бы лучше для всех.
— Ох, заткнись уже, — сказала Анна. — Я что-нибудь придумаю. Правда Бог знает что или когда. Ты не смог бы сделать эту ситуацию хуже, даже если бы постарался, Льюис. Ты же знал, что это ни к чему не приведёт. Для вас с Джес не существует счастливого будущего. Слишком много корыстных интересов связано с Королём и будущей Королевой. Дело, которому мы дали ход, уже не остановить. Измени хоть что-то и начнутся беспорядки по всем городам Империи. Королевская свадьба, золотая пара Золотого Века могла бы залечить расколы в обществе, поменять атмосферу, заставить людей снова вести диалог, а не кричать. Ты не можешь в это вмешаться, Льюис. Слишком многое зависит от уже запланированного.
— Я знаю, — печально проговорил Льюис. — Я уже решился уйти. Покинуть к чёртовой матери планету и исчезнуть. Пусть кто-нибудь другой будет Защитником. Я всё равно никогда не хотел эту должность. Пусть Финн им будет. У него получится лучше. Он разбирается в политике и уж точно никакие эмоции не встанут у него на пути.
— Ты не можешь оставить должность Защитника и уйти ты тоже не можешь, — безжалостно отрезала Анна. — До сих пор не было даже намёка на слухи и мы должны продолжать в том же духе. Если ты сейчас просто исчезнешь, бросив своего лучшего друга накануне свадьбы, люди станут задаваться вопросом почему. Рано или поздно кто-то докопается до правды. Всегда кто-нибудь находится. И подобный скандал... станем концом Дугласа как Короля, а для политиков это будет знаменательный день. Мне даже страшно подумать, как это повлияет на баланс, который мы так тщательно создавали в Парламенте... Нет, Льюис. Ты никуда не уедешь. Ты останешься здесь и будешь терпеть до тех пор, пока мы не придумаем достоверный способ твоей отставки и исчезновения. Может быть это будет по семейным причинам... Виримонде расположена очень далеко отсюда... Дай мне время всё обдумать. Я что-нибудь соображу. А пока держись подальше от Джесамины. Если вы находитесь вместе в Палате Парламента — даже не смотри на неё, если только не вынужден. Я бы сказала тебе вести себя естественно, но актёр из тебя никудышный. Я перестрою расписание, чтобы вы как можно меньше встречались друг с другом, пока она не окажется в безопасности брака. Сможешь придержать своего дружка в штанах до тех пор?
— Дело не в сексе! И никогда в нём не было! Я люблю её, Анна!
— Нет, не любишь. Тебе нельзя. Слишком многие люди пострадают. Судьба Империи зависит от твоего правильного выбора. Помни свой долг, Охотник за Смертью.
— Я знаю свой долг, — сказал Льюис. — Я всегда знал свой чёртов долг.
****
Возвратившись в апартаменты Финна, все уселись в свои любимые кресла и смотрели на большом голоэкране повторы восстания, передавая друг другу чашу с закусками. Новостные каналы непрерывно его транслировали, показывая самые запоминающиеся моменты в замедленном режиме, как правило, это были моменты насилия и рек крови. Ничто так не привлекает зрителей, как смерть и страдание крупным планом. Чёрт возьми, да у прошедшего бунта рейтинги сейчас были даже лучше, чем у "вечера пятницы на Аренах". Финн практически полностью расслабившись в своём кресле, улыбался и кивал, иногда даже аплодировал самым лучшим моментам. Его появление было очень эффектным и смотрелся он как настоящий герой. Особенно, когда начал расчленять своих же людей прямо под прицелом камеры. Всё получилось настолько хорошо, насколько было возможно.
Эмма Стил также хорошо смотрелась — благодаря своему спокойному и холодному самообладанию посреди творящегося безумия, она выглядела очень профессионально. Комментаторы уже говорят, что она и Финн будут великолепными напарниками. Финн же не был в этом уверен. Он понятия не имел, как много Эмме удалось увидеть и есть ли у неё какие-нибудь подозрения. Она ничего не сказала, ни ему, ни журналистам, но... Это проблема другого дня. Сейчас же он не хотел омрачать своё великолепное настроение. Канал снова показал, как Бретт выстрелил в Льюиса и Финн громко рассмеялся. Картинка внезапно поменялась, показывая людей, держащих свечи за пределами Парламента и молящихся о благополучном выживании Охотника за Смертью. Финн нахмурился. Он и не подозревал, что Льюис так популярен. К тому же по плану Льюис и не должен был умереть и стать мучеником. Бретт целился очень аккуратно, следуя полученным от него инструкциям, чтобы всё смотрелось максимально реалистичным, но в тоже время не было задето ни одного по-настоящему важного органа.
Он бросил взгляд на Роуз Константин, которая нахмурившись сидела в своём кресле. Финн какое-то время её изучал. Он и не планировал, чтобы она убила Льюиса, но сказать об этом конечно же ей не мог. Битва должна была выглядеть естественно. Её пришлось бы долго убеждать. Нет, Льюису умирать было ещё слишком рано. Не тогда, когда у Финна были на него такие большие планы.
На экране снова показывали момент, когда кто-то снёс голову Вероники Мэй с плеч, тем самым начав бунт. Финн не мог быть более доволен. Именно такая визуальная картинка ему и нужна была, чтобы подействовало на всех как удар обухом по голове. Вероника Мэй ему в принципе никогда не нравилась, но сгодился бы любой Парагон. Он сделал себе мысленную пометку выдать убийце бонус.
Бретт сильно налегал на алкоголь. Он не сказал ни слова с тех пор, как вернулся. Он смотрел на экран и большими порциями отправлял в рот закуски, когда наступала его очередь, но при этом казалось блуждал в каких-то собственных, невесёлых мыслях. Финн подумал, что ему следует получше приглядывать за своим новым экстрасенсом.