****
Охотник за Смертью сидел в одиночестве в единственном кресле своей квартиры, смотря прямо перед собой, ни о чём не думая и ожидая, когда наступит время обеда, чтобы он мог проглотить еду, которую не хотел есть. Комната была погружена в безмолвие, тишину и в ней не было ничего, что могло хоть чем-то его отвлечь. Даже стены были голыми. Те немногие вещи, которые он привёз с собой, по-прежнему лежали в коробке в соседней комнате вместе с матрасом, который служил кроватью. Льюис смотрел в пустую стену, ни о чём не думая, только ощущая. Съев столько, сколько смог, он бросил одноразовые тарелки в распылитель и вернулся к креслу, снова ожидая, когда наступит время идти спать и он сможет забыться во сне, хотя бы на время отрешившись от своей жизни.
Как всё так быстро скатилось под откос?
Как Защитнику ему больше нечего было делать. Дуглас позаботился об этом. От имени Короля позвонила Анна и сообщила, что в его присутствии в Парламенте более не нуждаются, и судя по всему все остальные его обязанности были также приостановлены. Поэтому всё, что ему оставалось — это сидеть в кресле и временами размышлять о том, как сильно он испортил свою жизнь. Всё, что он когда-то считал само собой разумеющимся, всё, ради чего жил, все моральные ориентиры были вывернуты наизнанку, и он не знал, что делать дальше. Он предал своего лучшего и самого верного друга. Не буквально, а... сердцем. Он влюбился в Джесамину Флаверс, женщину, а не звезду, но она собиралась стать невестой Дугласа и Королевой Империи, и даже издалека любить её было своего рода изменой. Он никогда не думал, что любовь, когда она наконец появится будет такой. Боль, которую невозможно вынести, потребность, которую не облегчить, женщина, которая будет не его. Бесчестие и позор. Но такова удача Охотников за Смертью.... Всегда печальна.
Спросите Оуэна... или Хейзел... Где бы они ни были.
Льюис глубоко вздохнул и медленно оглядел свою комнату, в поисках чего-то, способного его занять или заинтересовать, хотя бы на какое-то время. Чтобы не нужно было ни думать, ни чувствовать. Он рассматривал возможность пойти и распаковать свои вещи, но у него не было на это сил. Силы бы нашлись, если бы в коробке было хоть что-то важное, но он не был одним из тех, кто коллекционирует... вещи. На это не было ни времени, ни желания. Работа была его жизнью. По крайней мере так было раньше. Скользя по пустой комнате глазами, он подумал о том, почему за столь долгий срок его пребывания тут эта комната так и осталась настолько пустой. Наконец его взгляд остановился на компьютерном терминале и мониторе, расположенных прямо на полу у единственного поляризационного окна. Льюис решил, что надо бы проверить, есть ли какие-нибудь сообщения. Там точно не было ничего важного. Всё, что имело значение, приходило на коммуникационный имплант. Но там точно должно было быть что-нибудь. Что-то способное отвлечь.
Словно старик он медленно и устало поднялся с кресла, чтобы подойти и сесть перед терминалом прямо на пол. С нажатием на функцию сообщений экран ожил. Всего одно за сегодня, от фаната, управляющего посвящённым ему сайтом. Льюис нахмурился. Тим Хайбери обычно не беспокоил его напрямую, если это не было чем-то важным. Может быть он отследил какую-то очередную подпольную группу людей, которая зарабатывала деньги на имени и репутации Льюиса. Охотник за Смертью всегда пресекал деятельность таких группировок. Он серьёзно относился к своему доброму имени. Кроме того поддельные фигурки из последнего набора были совсем на него не похожи. Он установил соединение, назвал личный номер Тима и экран монитора показал лицо его самого преданного поклонника и сторонника. Молодое лицо, едва достигшее подросткового возраста, однако Тим уже с четырнадцати лет управлял его фан-сайтом с пугающим энтузиазмом и эффективностью. Льюис улыбнулся ему. Было приятно знать, что в жизни осталось ещё хоть что-то, на что он мог положиться.
— Привет, Тим. Рад тебя слышать. Что случилось? Наконец-то закончились средства?
— Нет, — ответил Тим. — Не в этом дело.
Его голос был высоким и неуверенным, и казалось он не мог смотреть Льюису прямо в глаза.
— Дело не в деньгах, Льюис. Дело никогда не было в деньгах. Вы это знаете. Но боюсь... мне придётся закрыть сайт. Ваш сайт. Если быть точным, он уже закрыт. Мне жаль.
Льюис уставился на него, потеряв дар речи. Он растерялся и пытался понять, что думает о том, что у него больше нет собственного сайта. С одной стороны ему всегда было не совсем комфортно иметь собственный фан-сайт — он привлекал слишком много фанатского внимания, которое он всегда находил несколько смущающим. Но с другой стороны... если и был человек, на которого как он думал он всегда мог положиться — это был Тим Хайбери. Тим всегда верил в него, понимал его, был стеной между Льюисом и одержимыми фанатами, которые иначе сделали бы его жизнь невыносимой. До появления Тима Льюису приходилось пользоваться функцией проверки своих звонков и менять адрес каждые шесть месяцев, чтобы обеспечить себе хоть какое-то уединение. Сейчас же... Тим вёл себя как-то странно. Он выглядел... не столько расстроенным, сколько... разочарованным.
— В чём дело, Тим? Что случилось? На тебя кто-то давит из-за сайта?
— Нет! Не в этом дело. Ну, не совсем. Просто... теперь всё стало по-другому. Люди по отношению к вам больше не чувствуют того же, что раньше. С бунта Нейманов всё поменялось. Мне это больше не приносит удовольствие. Я уверен вы найдёте кого-то ещё, кто возглавит сайт. Будет его вести для вас. Ради людей, которые всё ещё в вас верят. Извините. Я больше не могу этого делать. Мне нужно идти. Прощайте.
Его голос надломился. Он чуть ли не плакал, отрубая связь со своей стороны. В шоковом состоянии Льюис уставился на пустой экран, а затем выключил его. Тим в нём разочаровался. Его самый старый, самый верный поклонник. Льюису казалось, что уже невозможно чувствовать себя более одиноким, изолированным и брошенным, но... в этом, как и во многих других вещах он ошибался. Он встал и медленно направился к своему креслу. Неуверенно стоя на ногах, он чуть ли не рухнул в него, когда снова садился. Причина только в бунте? Или о нём и Джес уже ходят слухи? Нет... исключено. Если бы был даже малейший намёк на это, он уже был бы в окружении журналистов, ожидающих заявления. Мог ли Дуглас просто озвучить, что Льюис теперь официально является персоной нон-грата? Это не было бы в стиле Дугласа, но раньше его никто так сильно не предавал. Но нет... опять же, подобный раскол между двумя столь известными людьми был бы лакомым кусочком для ток-шоу. Так почему же Тим бросил его?
В ухе раздался вызов имплантированного коммуникатора и Льюис резко выпрямился в кресле, когда на персональном канале раздался голос Дугласа. Его голос был как обычно спокойным и авторитетным, но... безэмоциональным.
— Привет, Льюис. Извини, что беспокою, но есть работа, которую необходимо сделать.
— Привет, Дуглас. Не извиняйся, ты не прервал ничего важного. Чему я могу помочь?
— Мне нужно, чтобы ты проследил за тем, как идёт подготовка к свадьбе. Они сильно отстают от графика и я ни от кого не могу получить внятный ответ на вопрос почему. У меня нет времени самому орать на них, поэтому я хочу чтобы это сделал ты. Не стесняйся раздавать тумаки кому посчитаешь нужным. Поговорим позже, Льюис. Пока.
И это было всё. Льюис медленно обдумывал услышанное, пытаясь понять, что ему не понравилось — сухость с которой всё было сказано или вложенный подтекст. Первой мыслью было, что это обычная работа, что-то, что могло бы его занять. На безопасном расстоянии от Парламента, Дугласа... и Джесамины. Любой мог бы справиться с такой незначительной проблемой. Чёрт возьми, Анна могла бы решить её в обеденный перерыв. И просьбу позаботиться о том, чтобы Королевская Свадьба прошла гладко, можно рассматривать как возможность утереть ему нос... Но это было бы весьма мелочно. Дуглас обладал многими качествами, но мелочность никогда не была в их числе. Значит при Дворе недавно произошло что-то... значимое, важное, раз уж Дугласу понадобился для расследования Льюис. Что-то, что Дуглас не мог позволить себе обозначить официально. Какая-то угроза, спор или закулисная интрига, которую он не мог обсуждать открыто? Бог весть какое количество группировок и отдельно заинтересованных в этом лиц воспользовались бы любой возможностью, чтобы сорвать Свадьбу. Льюис вспомнил террориста-смертника в Парламенте и подумал, какой ущерб может нанести трансмутационная бомба на Свадьбе, вздрогнув вопреки себе. Есть лишь один способ узнать, что происходит при Дворе — пойти и узнать.
К тому времени, когда он прибыл ко Двору, его самочувствие улучшилось. Хорошо снова что-то делать, что-то значимое. Сам Двор был полон людей, которые сновали взад-вперёд со срочными поручениями, и очевидно были слишком заняты, чтобы остановиться и поговорить с ним. Льюис медленно прогуливался по большому залу, впитывая царящую здесь атмосферу, молчаливо наблюдая и прислушиваясь, в то время как все остальные старались сохранять дистанцию, фактически не признавая его присутствия и самого существования. Вскоре ему стало понятно, что несмотря на крики и активную жестикуляцию, не говоря уже о ненормативной лексике, на самом деле ничего толком сделано не было, потому что никто не мог договориться о том, что нужно делать в первую очередь... У каждого был собственный список дел и сроки его выполнения, и никто не был готов идти на уступки другому. Дела оставались незавершёнными или выполненными только наполовину, потому что в любой момент очередной командир мог прийти и забрать рабочую силу для собственного наполовину выполненного или незавершённого проекта. Льюис вздохнул, мысленно закатал рукава и приступил к работе.
Если в чём-то сомневаешься — иди к руководству. Один за одним, вежливо и уважительно, Льюис разыскивал и говорил с каждым ответственным за свою секцию прорабом. Когда это не срабатывало, он хватал их за шкирку и с силой прикладывал о ближайшую стену и глядел на них до тех пор, пока они не начинали хныкать. После объяснял, насколько лучше было бы для всех, если они перестанут спорить и воевать друг с другом и начнут вести себя цивилизованно и по-деловому. И все с кем он говорил усиленно кивали и не переставали этого делать до тех пор, пока он не убирал руку со своего меча. Или в особых случаях от горла. Затем Льюис собрал всех п