Тель Маркем состоял во многих организациях. Представитель Парламента и Сумеречного Двора, сторонник Чистокровного Человечества, ректор официальной Церкви и давний дьявол в Клубе Адского Пламени. Он бы присоединился и к Эльфам, если бы те согласились его принять. Маркем старался обеспечить себя всеми возможными преимуществами, каждой доступной поддержкой из-за одного неоспоримого довода — никогда не знаешь, когда тебе это может пригодиться. Он принадлежал к стольким секретным и подпольным организациям, что уже сбился со счёта. Компьютеры составляли его чрезвычайно сложное расписание и следили за тем, чтобы он знал, куда ему стоит прибыть и зачем. Большинство организаций не были в курсе его других связей. И он также не спешил это афишировать, ведь каждая подпольная организация так любила верить, что только она является единственно значимой.
К счастью сейчас Маркем был настолько авторитетным Представителем Парламента, что для него нужно было присутствовать лично только на самых важных собраниях. В остальное время ИР низкого уровня управлял его голообразом и делал заметки для персонала, с которыми они позднее могли ознакомится. На них и лежала забота о его повседневных делах. Для этого персонал в принципе и нужен. Собрания Клуба Адского Пламени расстраивали его больше остальных, в том числе и потому, что внутренний круг Клуба объявлял о выборе нового места для каждой встречи лишь за несколько часов до её начала, тем самым стараясь защититься от незваных гостей и шпионов.
А Маркем старался бывать на всех возможных мероприятиях.
Сейчас Клуб собрался в пустующей церкви в районе, отмеченном для перепланировки. По прибытии Маркем поинтересовался была ли Церковь осквернена? И услышав в ответ, что это скоро произойдёт, рассмеялся.
Обсуждение начала Фрэнки. Она была высокой, невообразимо сладострастной женщиной среднего возраста, с резкими, порочными чертами лица и роскошной гривой белых волос, спускавшихся по упругой спине до самой талии. Маркем любил смотреть на то, как при дыхании вздымается её грудь, но был достаточно умён, чтобы держаться подальше от её когтей. В отличие от многих из Клуба Адского Пламени она не играла свою роль. Она убила двадцать семь человек и это только те, о которых он знал. Двое из них были её бывшими любовниками. Маркем был практически уверен, что она была настолько близка ко внутреннему кругу, насколько это вообще возможно. Фрэнки была абсолютно безбашенной.
Клуб Адского Пламени состоял из всё более сужающихся кругов — от дилетантов и подражателей на периферии до смертельно опасных философов в самом центре. Можно было погрузиться настолько глубоко, насколько только захочешь или до того момента, пока можешь выдержать, но каким-то непостижимым образом внутри, казалось бы самого сердца организации, всегда находился следующий круг посвящения. Отчасти это было для того, чтобы ограничить количество людей, которых мог предать захваченный член клуба, основной же причиной было то, что не все могли выдержать то, чем занимался Клуб Адского Пламени. Или планировал заняться. Маркем находился достаточно глубоко и надеялся продвинуться ещё дальше, но несмотря на то, что слово совесть для него было лишь просто звуком, делать определённые вещи он точно бы не стал. Он был амбициозный, а не сумасшедший.
Ближе к центральному кругу поговаривали, что философия членов-основателей Клуба осталась неизменной — полная анархия для Империи и Человечества. Новая Империя — без совести, запретов и не прощающая ошибок. Божественный хаос, время страшных удовольствий и восхитительных страданий: где низшие сословия, не состоящие в Клубе, были бы рабами, объектами, простой собственностью, призванными выполнять необходимую работу и подчиняться любой прихоти своих хозяев, жить и умирать по одному их приказу, в то время как Клуб Адского Пламени создавал бы дивный Ад на земле для всех.
Ни во что из этого Маркем не верил и не только потому, что не планировал делиться своей властью с кем-либо, но и потому что у него хватало здравого смысла держать своё мнение при себе. Клуб Адского Пламени для него был просто ещё одним полезным инструментом, ещё одним средством достичь того, что он хотел. У него было сильное чувство, что многие члены клуба в глубине души думали также.
— Итак, — сказала Фрэнки своим глубоким, чувственным голосом, похожим на удар кожаной перчаткой, — что будем делать с Дюрандалем? Такой прелестный мальчик. Мы все знаем о его планах. И он так далеко зашёл за столь короткий период. Но я не могу избавиться от ощущения, что он угрожает украсть у нас нашу славу. Это Клуб Адского Пламени официальные злодеи и демоны Золотого Века, по собственному выбору и общественному признанию. Если кто-то и свергнет Трон, то это будем мы.
— У него благие намерения, — сказал довольно молодой человек неопределённого пола. — Нужно поощрять молодые таланты.
— Следует убить его за самонадеянность! — огрызнулся чрезвычайно толстый человек с таким количеством пирсинга, что тот подрагивал в такт дыханию.
— Он должен был сначала прийти к нам. Как он посмел планировать что-либо ужасное и не привлечь нас?
— Однако, — произнёс Маркем и голос опытного политика легко перекрыл голоса других, — разве вам не кажется занимательной мысль, что величайший Парагон всех времён станет величайшим злодеем Империи? Человек, посвятивший всю жизнь сохранению Империи и всего, на чём она зиждется, станет тем, кто превратит всё это в руины? Ирония так полезна для души... Пусть развлекается. Пусть делает всю тяжёлую работу, собирает последователей и составляет планы, а когда Трон наконец окажется в опасности, мы выйдем из тени и приберём его к рукам. Сделаем Дюрандаля одним из нас, нравится это ему или нет. В конце концов, это и есть путь Клуба Адского Пламени.
— Согласна, — сказала Фрэнки, легко и томно потягивая своё великолепное тело. — Ведь соблазнить можно кого угодно.
— Тебе ли не знать, — великодушно подтвердил Маркем. — А теперь прошу меня извинить, но вынужден вас покинуть, согласовывайте детали без меня. Моё присутствие необходимо в другом месте. В Парламенте скоро начнутся Слушания.
— В таком случае, — произнесла Фрэнки. — Развлекайся, мой любимый Член...
****
В своём роскошном офисе, окружённый трофеями, Анджело Беллини, Патриарх единственной настоящей Церкви, принимал второго важного посетителя за день. Останки предыдущего Патриарха были скрупулёзно вычищены и убраны, и столь же тщательно утилизированы, вернув офису обычный, нормальный вид. Хотя система вентиляции по-прежнему работала в усиленном режиме. Анджело поднялся на ноги над своим впечатляющим столом и коротко кивнул, приветствуя существо, являющееся то ли лидером, то ли просто представителем Экстатов. Экстат был среднего роста и немного худее большинства, вероятно, потому что постоянно забывал есть. Жизнь в постоянном состоянии оргазма и не на такое способна. На нём была простая серая рубашка, от него сильно пахло и казалось, что он плывёт по ковру с глубоким ворсом, подходя к Анджело и его столу.
Вблизи Экстат не производил сильного впечатления. Постоянная, застывшая улыбка определённо напрягала и было что-то такое в его глазах... Анджело приглашающе махнул в сторону кресла по другую сторону стола. Будь он проклят, если пожмёт ему руку. Экстат безвольно опустился в кресло с жёсткой спинкой, в то время как Анджело очень комфортно расположился в своём гораздо более роскошном кресле, олицетворявшим власть.
— Зовите меня Джой, — внезапно произнёс Экстат и его счастливый голос был полон неподдельного энтузиазма, хоть и немного рассеянного. — Естественно, это вымышленное имя. У меня не хватает терпения на всю эту чепуху с официальными именами. И моё прошлое не представляет никакого интереса ни для вас, ни для меня. Я рад быть здесь. Рад быть где угодно. Мы встречались на коронации Дугласа, вы и я. Обменялись парочкой фраз. А может и нет. Очень трудно быть уверенным в том, что не имеет значения. Я люблю шоколад.
— Замечательно, — сказал Анджело. — Вы вполне понятно объясняетесь, а то я было подумал, что разговор будет в одну калитку. Вам удобно?
— О, мне всегда комфортно. Серьёзно. Вы себе даже не представляете.
— Вы могли бы перестать вот так улыбаться? Это неестественно.
— Для вас возможно. Для меня же мир прекрасен. Такой огромный, удивительный и полный удовольствий. Зовите меня Джой. Вы хотели меня видеть и вот я здесь. Вы многое сделали с этим местом. Мне не нравится. Тут недавно кто-то умер.
Анджело резко посмотрел на Экстата. У него никогда не хватало времени тщательнее разобраться в предполагаемых способностях Экстатов видеть всю картину целиком, но это последнее замечание, сделанное так небрежно, было безусловно тревожным. Анджело заставил себя расслабиться. Экстат мог говорить всё, что его душе угодно. Это не имело значения.
— Предыдущий Патриарх, достопочтенный Роланд Вентворт подал в отставку, — прямо начал Анджело. — Причина в плохом самочувствии. Он ушёл и больше не вернётся. Поэтому я сменил его на посту Патриарха. Я возглавляю Трансцендентальную Церковь Христа, славную Воинствующую Церковь; и в новой Церкви нет места для таких, как вы. Для столь... нарочито-показательного потворства своим желаниям. Новая Церковь — это служение, преданность и жёсткая самодисциплина. Вы бесполезны для продвижения Дела и неспособны послужить в грядущей священной войне, сама ваша природа бросает тень на всю Церковь. Вы мне противны. Поэтому я принял решение отлучить всех Экстатов и запретить операции, благодаря которым вы становитесь такими, какие вы есть. Вы все будете изгнаны, вам будет отказано в благах и защите матери Церкви. Вы не вписываетесь в наш новый образ.
Анджело понял, что наговорил больше, чем хотел, больше, чем было нужно, но в спокойной, непоколебимой улыбке и взгляде Экстата перед ним было что-то такое, что подталкивало его к тому, чтобы хоть как-то поколебать это безмятежное самообладание. Ему хотелось причинить боль Экстату, напугать его, заставить визжать, плакать и просить пощады. Не то, чтобы это имело хоть какое-то значение.