Конечно же, никто и не ждал, что Коркоран пережив то, что он пережил, вернётся в нормальное состояние. Но было жизненно важным узнать природу и градус его изменений перед тем, как Ужас снова нанесёт удар. В частности Дуглас хотел узнать — было ли уникальное состояние Коркорана результатом стресса, напряжения и шока... или же одного лишь дальнего контакта с Ужасом оказалось достаточно для подобных изменений. Население приграничных миров сошло с ума от непосредственного присутствия рядом с ними отвратительных демонов Ужаса, но Коркоран в это время находился на краю той звёздной системы, на всех порах мчась в безопасность гиперпространства. Он вроде как был далеко и в безопасности... но, можно сказать, оглянулся назад посредством своих дронов, и увидел Горгону. Он посмотрел прямо в лицо Медузе. Неужели одного этого оказалось достаточно, чтобы изменить человеческую природу? Дугласу нужно было это узнать.
У него были и другие заботы. По всей Империи миры, которые находились на предполагаемой линии движения Ужаса, тратили каждый кредит, который у них был или который они могли занять на модернизацию своих систем планетарной обороны до максимально возможного предела. Они скупали атакующие корабли, орудия, орбитальные мины и энергетические щиты, а также все оборонительные и наступательные средства известные Человечеству. Некоторые даже возлагали большие надежды на странные, до конца неизученные инопланетные устройства. От планетарной защиты миров Внешнего Галактического Кольца не было никакого толку, но на тот момент ей было далеко до передовых оборонительных систем.
Когда Возрождённые были освобождены от своего ужасного состояния благословенным Оуэном, их человечность и планеты были восстановлены в одно мгновение, но они конечно же были на сотни лет позади всех остальных. И даже после двух столетий усиленного самосовершенствования и неисчислимых Имперских денежных вливаний, они всё ещё были позади. Поэтому очень многие миры планировали защитить себя с помощью самых современных военных технологий и им было плевать на их стоимость. Зачем переживать о том, что будет после? Если Ужас появится у них, то ни у кого из них возможно не будет этого после.
Дуглас был не уверен, что всё это поможет. Как и большинство представителей этих миров в Парламенте. Но так как благодаря этому люди были заняты и это давало им хотя бы призрачную надежду на благополучный исход... лучше экономическая глупость, чем массовая паника. Дуглас, однако, помнил самый важный выученный Империей урок. Во-первых, знай своего врага. Поэтому он решил, что ему стоит увидеть Донала Коркорана лично, самому услышать, что этот человек скажет. Он не стал говорить об этом Палате. Они бы просто закатили большой истеричный скандал, что Король подвергает себя возможной опасности и не разрешили бы ему прийти сюда. Поэтому он решил не беспокоить их и всё равно пойти. Он не стал говорить даже Анне.
Вооружённая охрана, сверхмощные силовые и энергетические щиты, а также несколько портативных дисраптерных пушек охраняли убежище, где содержался Донал Коркоран, как для того, чтобы удержать любопытствующих снаружи, так и для того, чтобы удержать его внутри. Средства массовой информации использовали все возможные уловки в попытке добраться до него, а также было множество фанатиков и отдельных личностей, готовых пойти абсолютно на всё, лишь бы проникнуть внутрь. Некоторые хотели убить Коркорана, на случай если он каким-то образом заражён Ужасом и принёс с собой его зло. Другие называли его жертвенным агнцем, за которым придёт Ужас. Некоторые желали поклоняться ему, потому что он был затронут богом. Другие хотели похитить и допросить его в надежде узнать полезную информацию о Ужасе, чтобы в дальнейшем продать её напуганным мирам. И несколько человек хотели выйти за него замуж. Люди начинают сходить с ума... если их как следует напугать.
Дуглас не был настолько сумасшедшим, чтобы идти туда в одиночку. Он чувствовал, что в этом вопросе ему понадобится помощь специалиста. Поэтому он связался со Сверхдушой и они послали ему в качестве помощи и защиты одного из сильнейших своих телепатов. Это оказалась высокая, рослая брюнетка с чёрными губами и обильным макияжем вокруг глаз, одетая в просторные чёрные шелка. На ней также были ремни с навешанными на них серебряными метательными звёздами, на бедре болтался дисраптер, а ботинки заканчивались стальными носами. Она оказалась по крайней мере на голову выше Дугласа и от неё исходило такое ощущение личного присутствия, что когда она вошла в помещение, показалось, что все остальные только что вышли. Сбежали. Звали её Кроу Джейн и её пристальный взгляд вводил в ступор, а голос буквально сочился чувственностью. По крайней мере в одном Дуглас был уверен — внимание Коркорана она явно привлечёт.
— Если вы собираетесь поговорить с выжившим, вам понадобится сверхмощная защита, — прямолинейно сказала Кроу Джейн, ещё до того, как они закончили рукопожатие. — Не стоит рисковать с подобными людьми. Я изучила отчёты и не думаю, что для незащищённых разумов безопасно проводить слишком много времени в его компании. Безумие такого масштаба может быть заразным. Особенно когда это что-то новенькое.
— В самом деле? Интересно, — ответил Дуглас, просто чтобы что-то сказать. — Тогда чтобы держать его подальше от моей головы, мне придётся положиться на тебя. Я надеюсь получить ответы на некоторые вопросы. Как думаешь, каковы наши шансы?
— О, ответы мы получим, — легко сказала Кроу Джейн. — Что бы они не значили. Впрочем... если он верит в то, о чём говорит, это ещё не означает, что это правда. Или что-то полезное. Из докладов я поняла, что он любит поговорить, вернее сказать, для них проблема заставить его заткнуться. Хитрость в том, чтобы заставить его переключить внимание на то, что нужно вам. Не хочу вас разочаровывать, но у меня есть чёткие границы того, что я могу увидеть в его мыслях. Я очень сомневаюсь, что он сможет сдержать меня, однако... то, что спрятано у него в голове, может иметь смысл только для него самого. И я не могу подвергаясь риску, копать излишне глубоко или слишком долго. Безумие опасно. Безумие может быть весьма... соблазнительно. Оно может поглотить вас. У него в голове я могу оказаться в ловушке, не в силах выбраться. Так что, если вы попросите меня что-то сделать и я отвечу нет, не давите. А если я скажу, что мы уходим, то мы делаем это в темпе. Это ясно?
— Я просил одного из сильнейших телепатов, — сказал Дуглас.
— Вы его и получили. Большинство экстрасенсов на пушечный выстрел не подойдут к Доналу Коркорану и правильно сделают. У них в конце концов, вероятно, мозги из ушей вытекут. Я смогу защитить вас от него и я способна проникнуть за его защиту. Довольствуйтесь этим.
— Мне нужна от него информация. То, что известно только ему.
— Сознательно лгать он мне не сможет, но я не смогу заставить его сказать мне то, чего он не знает, — пожала плечами Кроу Джейн.
— Как насчёт того, о чём он, возможно, решил забыть, потому что это оказалось слишком болезненно или пугающе? — спросил Дуглас.
— Зависит от того, насколько глубоко он это похоронил. Некоторые травмы могут быть настолько болезненными, настолько ужасными, что жертва скорее умрёт, чем вспомнит. Я могу подтолкнуть его в правильном направлении, но... Я экстрасенс, а не чудотворец. Несмотря на то, что некоторые жёлтые медиа-шоу утверждают обратное.
— Похоже, утро будет долгим и тяжёлым, — вздохнул Дуглас.
— Верно подмечено, — согласилась Кроу Джейн.
Авторитет и обаяние Дугласа довольно быстро помогли им пройти различные уровни безопасности психиатрической клиники, пока они с Кроу Джейн не оказались в тихом уютном кабинете текущего психиатра Коркорана — доктора Ойсина Бенджамина. Офис был ярким и жизнеутверждающим, в открытое окно которого струились солнечные лучи. Шикарная обстановка из обычного письменного стола, дивана и стеллажей с книгами смотрелась уютно и приятно радовала глаз. Единственное, что не вписывалось в этот офис — сам доктор Бенджамин. У него было довольно вялое рукопожатие, неуверенная улыбка, а в одном глазу был не особо заметный, но тем не менее регулярный тик. Подобные симптомы нередко встречались у тех, кто регулярно контактировал с Доналом Коркораном. Доктор слабо отреагировал на развитое обаяние Дугласа, но вот Кроу Джейн его явно напрягала. Особенно, когда она скрестив ноги села прямо в воздухе, а не в кресло посетителя. После этого доктор всячески её игнорировал, обращаясь только к Дугласу. Они уселись друг напротив друга перед столом доктора Бенджамина, в то время как добрый доктор поигрывал со смертоносного вида ножом для вскрытия писем.
— Донал Коркоран, — резко сказал он. — Да. Очень необычный человек. Весьма занимательный. И по-прежнему совершенно не реагирующий на все традиционные методы лечения. Терапия оставляет его совершенно равнодушным. Чёрт, после определённого времени с Доналом, большинство наших терапевтов нуждаются в лечении. Медикаментозное лечение на нём не работает. Мы накачивали его всеми имеющимися у нас лекарствам и даже некоторыми редкими и привезёнными специального для него, причём в дозировках, которые бы Гренделианина превратили в овощ, а он над нами просто смеётся. И смех у него сильно действует на нервы. Словно он знает то, что нам не известно. То, что ни одному здравомыслящему человеку не хотелось бы знать. Он у нас уже сколько, дней десять? И мы до сих пор не понимаем, что с ним не так. Ваше Величество, что бы он ни увидел или почувствовал там на Внешнем Кольце, он не может или не хочет нам рассказывать. И у нас нету возможности его заставить.
— А что насчёт его снов? — задал вопрос Дуглас. — По ним вы можете что-нибудь рассказать?
— Он не спит, — ответил доктор Бенджамин. — Совсем. Согласно записям моих предшественников, Донал не закрывал глаза с тех пор, как его сюда привезли. Обычно столь длительного периода без сна достаточно, чтобы довести человека до серьёзного психоза, но с Доналом… Он говорит, что не будет спать, на случай если к нему явится Ужас. Я полагаю, что он не даёт себе спать лишь благодаря чистой силе воли. Что теоретически невозможно, но Донал... делает многое из того, на что не должен быть способен. Он может слышать, что люди говорят о нём, даже когда они шепчутся. Причём находясь в соседней комнате. А иногда он даёт ответы на вопросы, которые мы ещё даже не задали.