Биолог Баранов оказался приятным и весьма энергичным человеком лет пятидесяти пяти, среднего роста и сухого телосложения, с внимательным взглядом голубых глаз. Именно так Алена и представляла себе настоящего ученого, окруженного пробирками и микроскопами. Его небольшой кабинетик в первом корпусе Института Биологии Развития имел и то, и другое, и еще много чего, неотделимого от образа российской науки: старенькие компьютеры, толстые научные книги и справочники в потертых переплетах, в изобилии стоящие на потемневших от времени стеллажах, кипы документации на столах и всевозможные пометки на различных распечатках, укрепленных прямо на стенах. Кабинет ученого, как впрочем и все здание института, евроремонтом не блистал, неся на себе стойкий отпечаток давно минувшего благополучия, судя по всему пришедшегося еще на советский период, что невольно навевало мысли о том, что отечественная наука переживает далеко не лучшие свои времена.
— Вы позволите? — Алена положила на столик небольшой диктофон.
— Как вам будет угодно, Алена Викторовна, — улыбнулся Баранов, — итак, что именно вас интересует?
— Видите ли, так сложилось, что этим вопросом у нас в газете занимался другой журналист, — ответила она, — но несколько дней назад он трагически погиб в автомобильной катастрофе.
— Весьма сожалею! — погрустнел Баранов. — Полагаю, вы говорите о Станиславе Орешникове?
— Вы знакомы? — удивилась Алена.
— Нет, — ученый отрицательно кивнул, — но он связывался со мной по телефону неделю назад, просил о встрече. К сожалению, я тогда уезжал в деловую поездку и не имел возможности с ним встретиться, а более он не звонил. Несколько дней назад я увидел статью о его гибели в интернете.
— Мы все очень опечалены этой трагедией, — сказала Алена, — Стасик, простите, Станислав был очень чутким и отзывчивым человеком, без него в офисе стало намного холоднее. Теперь его темой занимаюсь я, но до сегодняшнего момента мне не приходилось сталкиваться с этой областью. Поэтому меня интересует все: что такое ГМО, в чем его плюсы и минусы, из-за чего вокруг него разгорелись столь нешуточные страсти.
Баранов слегка прищурился:
— Это будет довольно долгий разговор, Алена Викторовна! Суть данного вопроса нельзя рассказать в двух словах.
— Я знала, что так получится, — улыбнулась Алена, коснувшись диктофона, — поэтому подготовилась заранее. С удовольствием выслушаю все и постараюсь понять, только, пожалуйста, Александр Сергеевич, сделайте скидку на отсутствие у меня биологического образования.
— Разумеется! — кивнул ученый. — Но, даже несмотря на это, разговор получится непростой для восприятия. Вас ждет обилие научных сведений. Вы уверены, что ваших читателей это не вгонит в тоску и уныние?
— Знаете, Александр Сергеевич, я думала над этим, — призналась Алена. — И пришла к выводу, что умный, мыслящий читатель не поверит в ничем не подкрепленные сведения. Ему будет интересно и познавательно ознакомиться с подлинной сутью проблемы, он потребует доказательств. Ну, а недалекий в любом случае не осилит статью, будем ли мы называть вещи своими именами, или же попытаемся излагать упрощенно, результат будет один - прочесть такой материал ему мозгов не хватит. Таких примитивных людей в жизни не интересует ничего, кроме бездумной «развлекухи», и наша статья изначально не для них. Поэтому объясняйте все, как есть на самом деле!
— Ну, как знаете, Алена Викторовна, это ваша работа, и вам виднее. — Ученый устроился на стуле поудобнее. — Я постараюсь излагать доступным языком. Итак, ГМО - генетически модифицированные организмы, еще один термин - трансгенные культуры, или трансгеники. Это организмы, в которые встраивают чужеродные гены с целью получения хозяйственно-полезных свойств. Например, развитие у культурных растений устойчивости к пестицидам, увеличение сопротивляемости к вредителям, повышение урожайности.
Чужеродные гены внедряются в геном целевого организма разными способами, в том числе с помощью плазмид. Это - специальные биологические конструкции, созданные из генетического материала некоторых организмов, подходящих для этих целей, например, вирусов. Донорами встраиваемых генов могут быть микроорганизмы, опять же вирусы, другие растения, животные и даже человек. Например, в ДНК морозоустойчивого помидора был встроен ген североамериканской морской камбалы, а устойчивая к засухе пшеница получила ген скорпиона.
Первые трансгенные растения были разработаны в США фирмой «Монсанто» в 1983 году, первые посадки трансгенных злаков были сделаны спустя пять лет, а в 1993 году в продаже появились первые продукты с генно-модифицированными компонентами. С тех пор трансгенная продукция интенсивно завоевывает продовольственные, сельскохозяйственные и фармацевтические мировые рынки, что вызвало немалое возмущение в научных кругах по всему миру, позицию которых разделяет и «Гринпис».
— Скажите, Александр Сергеевич, — у Алены сработала журналистская привычка наводящими вопросами задавать ход беседе, — почему же ГМО так быстро продвигаются на рынке? Чем вызвана их привлекательность?
— Как ни странно, обманом! Причем, обманом весьма грамотным! — усмехнулся Баранов. — Но об этом несколько позже. Сначала разберем так называемые плюсы трансгенных организмов. Основной и наиболее весомый аргумент производителей ГМО и их сторонников - экономическая выгода. ГМО дает производителям серьезную экономическую преференцию, ведь такое сырье позволяет делать тот же самый продукт при существенно меньших затратах. Посевы ГМ-культур не страдают от паразитов, например, ГМ-картофель, устойчивый к колорадскому жуку. Помимо этого, трансгеники легко переносят обработку полей гербицидами, уничтожающими сорняки, что многократно облегчает обработку полей и существенно экономит время и средства. Иными словами, производители обещают, что ГМ-семена дают повышенный в два-три раза урожай, устойчивы к вредителям и гербицидам, а также к токсинам и тяжелым металлам. К примеру, модифицированная соя может стоить в два-пять раз дешевле своих натуральных аналогов. Но прибыль производителя будет еще больше, например в колбасе, содержащей трансгенные продукты, их доля составляет порядка трех процентов, а себестоимость готовой продукции снижается на двадцать пять процентов. Это очень хорошая прибыль.
— То есть с экономической точки зрения ГМО - очень выгодное вложение средств? — уточнила Алена. — Ведь гораздо приятнее все лето отдыхать где-нибудь на теплом море, чем ежедневно с утра до ночи полоть сорняки!
— Разумеется! Весьма выгодное! — улыбнулся Баранов. — Но только не для всех. Сверхприбыли получат лишь те, кто стоит за его созданием и столь агрессивным распространением. Это не просто состоятельные бизнесмены. Создание каждого нового вида ГМ-организма, по экспертным оценкам, стоит порядка трех миллионов долларов США, а ведь общее количество генно-модифицироанных сортов и видов уже перевалило за тысячу. Подобные фокусы с природой под силу только крупным транснациональным корпорациям. И такие колоссальные затраты необходимо окупать. Около восьмидесяти процентов всех зарегистрированных ГМО принадлежат родоначальнице индустрии - компании «Монсанто», два следующих по величине игрока на рынке - швейцарская «Сингента» и немецкая «Байер». Эти фирмы зарабатывают продажей патентных прав на выращивание ГМО, семян ГМ-культур, сопутствующих пестицидов и сельскохозяйственной техники. Один только годовой оборот семян ГМ-культур, по экспертным оценкам «Гринпис», составляет порядка пятидесяти миллиардов евро, в данную величину не входят доходы от продаж пестицидов, патентных прав и прочего. Естественно, что за подобными деньгами стоят весьма влиятельные силы, способные создавать мощнейшие лобби. Наиболее крупной из них является «ГрупЛайф Америка», Ассоциация агропромышленных корпораций, в которую входят такие гиганты, как «БАСФ», «Байер ГрупСайенс», «Доу Агросайенсес», «Монсанто» и «Сингента». Но Ассоциация - это еще далеко не все сторонники ГМО. Свои интересы в данной области имеют и фармацевты, среди них американский фармацевтический гигант «Мерк», использующие в своих лекарствах продукты генной инженерии, и пищевики, с немалой выгодой продающие продукты, содержащие или произведенные из трансгенных культур.
И надо сразу отметить, что конфликт по поводу ГМО касается не науки, а власти, точнее, способности горстки корпораций, занимающихся торговлей семенами, пестицидами и тому подобным, диктовать свои условия мировому сельскому хозяйству. В этом и состоит смысл «Генной революции»заставить местных фермеров по всему миру отказаться от традиционных сельскохозяйственных сортов и поставить их в абсолютную зависимость от собственных патентованных трансгенных продуктов и сопутствующих им пестицидов. Ведь все генные вставки, встраиваемые в геном растений для получения ГМО, являются объектом интеллектуальной собственности. Следовательно, их использование платно, и страна, выращивающая на своей территории семена трансгенных культур, которые имеют запатентованную генетическую вставку, всегда будет платить компаниям-собственникам этой вставки лицензионные платежи, так называемые роялти. Иными словами, выращивание трансгенных культур приводит к возникновению узаконенной международным правом жесткой зависимости национального аграрного производства от биотехнологических корпораций, обладающих правами на возделываемые ГМ-культуры.
Но кроме регулярных платежей, которые должны платить фермеры компаниям-производителям за использование трансгенных семян, финансовые потери понесут и те, кто специально не выращивал ГМ-растения, в том числе и самые обыкновенные дачники. Ведь любое ГМ-зерно - это обычное семя, и когда оно вызреет во взрослое растение, его пыльца будет разлетаться и опылять традиционные виды.
— Такое действительно возможно? — заинтересовалась Алена, доставая блокнот и ручку. Беседа становилась все более интересной, и она начала делать для себя пометки в ключевых эпизодах. — Не могли бы вы остановиться на этом моменте подробнее?