предрассудками и даже иногда используют их в собственных целях — отвлечь внимание от себя самих.
Король помолчал, затем продолжил:
— Да и кто бы поверил, что бизнесмен в деловом костюме, удачливый игрок на бирже, использует магию, чтобы невидимым пробираться на совещания директоров компаний и подслушивать их корпоративные планы? Кто поверит, что растратчица, доведшая свою компанию до банкротства, пустила всем пыль в глаза, магически воздействуя на сознание окружающих?
Это прозвучало как нелепость даже для меня, а я ведь своими глазами видел, как наш дом наводняли техноманты в серебристых одеяниях.
Король Гаральд с горечью продолжил:
— Когда я только узнал, что четыре Темных культа до сих пор существуют, я попытался предупредить земное правительство. Но даже мой самый близкий друг не поверил мне. — Он бросил взгляд на Джеймса Боуриса, который в ответ печально улыбнулся. — Я не буду тратить время, описывая события, которые его убедили. Они едва не стоили нам обоим жизни, но он наконец поверил мне. Генерал заметил, что я напрасно пытался сражаться с техномантами в открытую. Я должен перенять их собственную тактику.
— Мосия сообщил вам, что был одним из них, — подал голос генерал Боурис. — А он говорил, что пошел на это добровольно? Чтобы действовать под личиной? Чтобы, рискуя собственной жизнью, выведать их страшные тайны?
— Нет, — ответил Сарьон, определенно с облегчением, — такого он не говорил.
— Через него нам удалось многое разведать об их организации. Мы узнали истинное предназначение «химического завода», на котором они работают и под который, — холодно усмехнулся Гаральд, — они даже получили государственные средства!
— Вы же работаете со Смайсом, — заметил Сарьон. — Вы не отвергаете его помощи.
— У нас нет выбора, — ответил король внезапно охрипшим голосом. — У него в заложниках наш народ и люди всей Земли.
— Техноманты проникли во все уровни военной иерархии, — добавил генерал Боурис. — Нет, они не опускаются до саботажа — они слишком умны для этого. Они просто стали незаменимыми. Благодаря их способностям и их силе мы до сих пор противостоим хч'нив. Стоит им ослабить магическую поддержку или, хуже того, обратить свою силу против нас — и нам конец!
— И как они это делают? — озадаченно спросил Сарьон.
— Я приведу простой пример. У нас есть ракета с электронным мозгом. Мы можем запрограммировать ее на поражение цели. Враги обнаруживают ракету и посылают электронный сигнал, который разрушает ее мозг. Но они не способны послать сигнал, который разрушит магию. Техномант, направляющий ракету с помощью своего волшебства, обязательно доведет ее до цели. И если, — генерал Боурис понизил голос, — им вздумается, они могут перепрограммировать ракету, заставить ее отклониться от прежнего курса и избрать другую цель…
Его могучие плечи вздрогнули.
— Они заявили нам, что подобным образом контролируют все ядерное вооружение, — добавил король Гаральд. — И, судя по нашим данным, это, скорее всего, правда.
— Другими словами, мы не будем рисковать и проверять, не блеф ли это, — мрачно вставил генерал.
— Не понимаю, каким же образом Темный Меч может помочь вашей борьбе с этими людьми, — бросил Сарьон, и я догадался, какое решение он принял.
— Признаться, мы тоже, — вздохнул король Гаральд.
— Тогда почему…
— Потому что они боятся его, — перебил каталиста король. — Причина нам неизвестна. Мы не знаем, что они открыли и каким образом, но их исследователи, которых называют Д'карн-каир, объявили, что Темный Меч может стать для них или бесценным сокровищем, или величайшей угрозой.
Сарьон покачал головой.
Гаральд молча посмотрел на него, потом тихо добавил:
— Есть и другая причина.
— Я тоже так думаю, — сухо заметил Сарьон. — В противном случае вы не стали бы так стараться меня завербовать.
— Об этом не знает никто, кроме Дуук-тсарит, а они, как всегда, скованы обетом хранить тайну. Тем не менее Мосия вчера кое-что вам рассказал. Помните епископа Радисовика, которого вы знали как кардинала Радисовика?
— Да-да, припоминаю. Хороший, порядочный человек. Значит, он уже епископ? Прекрасно! — отозвался Сарьон.
— Так вот, — продолжал король. — Однажды епископ работал у себя в кабинете, когда почувствовал, что вместе с ним в комнате кто-то есть. Он поднял голову и обнаружил, что в кресле у его письменного стола сидит женщина. Это было крайне странно, ведь секретари получили строжайший приказ никого не пускать в кабинет без предупреждения. Опасаясь, что женщина задумала недоброе, епископ приветливо заговорил с ней и одновременно нажал на потайную кнопку в столе, чтобы поднять тревогу. Но кнопка не сработала, охрана не появилась. А женщина тем временем заверила епископа, что ему нечего бояться. «Я пришла, чтобы сообщить кое-что, — сказала она. — Во-первых, я предлагаю вам прекратить войну с хч'нив. У вас нет никаких шансов на победу. Они слишком сильны. Вы столкнулись лишь с незначительной частью их войск, которое исчисляется миллиардами миллиардов. И они не намерены с вами сотрудничать, потому что им это не нужно. Они хотят уничтожить вас и, безусловно преуспеют в этом».
Епископ был потрясен. Эта женщина, как он рассказывал, была пугающе спокойна. Она сообщала ужасающие сведения таким ровным голосом, что у него не возникло сомнений в ее правоте. «Простите, мадам, — спросил ее епископ, — но кто вы? Кого вы представляете?» Она улыбнулась и ответила: «Того, кто вам близок и принимает живейшее участие в вашей судьбе». А потом продолжила: «У вас, как и у всех людей Земли и Тимхаллана, есть всего один шанс выжить. Темный Меч сокрушил мир. Сейчас он может его спасти». «Но Темного Меча больше нет, — возразил епископ Радисовик. — Он уничтожил самое себя!» — «Он снова выкован. Отдайте его создателю Тимхаллана и найдете выход из тупика». В эту минуту зазвонил телефон внутренней связи епископа. Он повернулся, чтобы взять трубку, а когда снова посмотрел в сторону женщины, ее уже не было. Он не слышал, как она выходила, собственно, как прежде не заметил ее прихода. Епископ опросил секретарей и охрану, но никто не видел посетительницу. Потайная кнопка в столе, как выяснилось, была исправной. Никто не мог объяснить, почему не услышал сигнала тревоги.
Что особенно примечательно, — подчеркнул Гаральд, — ни одна из скрытых камер не зафиксировала присутствия женщины, даже камера, установленная в кабинете епископа. Более того, тогда мы еще понятия не имели, что Смайс навещал Джорама и что Джорам, как упомянула женщина, выковал новый Темный Меч.
— И как епископ трактовал этот визит? — поинтересовался Сарьон.
Гаральд помялся, но все-таки ответил:
— Исходя из слов женщины, что она — представительница того, кто близок епископу и кто принимает участие в его судьбе, он решил, что это был агент самого Олмина. Ангел, если хотите.
Генерал Боурис заерзал на стуле, явно смущенный.
— Наверняка агент, — проворчал генерал. — ЦРУ, Интерпола, Секретной службы ее величества, ФБР. Но не Бога.
— Как интересно, — протянул Сарьон, и я заметил, что он глубоко задумался.
— Кто бы ни принес нам эти сведения, — решительно заявил генерал, — нашим исследователям совершенно необходим этот меч! Чтобы понять, возможно ли каким-нибудь образом остановить хч'нив с его помощью.
— Но ан… женщина говорила о другом, — возразил Сарьон. — Она сказала, что меч следует вернуть тимхалланскому создателю.
Лицо генерала Боуриса приобрело выражение, с которым взрослые обычно объясняют детям подробности сказки.
— И кому именно? Мерлину? Если вы, отец, отыщете его, я отдам ему Темный Меч.
Сарьон выпрямился, не ответив на эти кощунственные слова.
— В конце концов, — примиряющим тоном промолвил король Гаральд, — мы должны не допустить, чтобы Темный Меч попал в руки техномантов.
Сарьон встревожено нахмурился, словно вдруг усомнился в правильности собственного первоначального решения. Двое гостей продолжали бы свои уговоры, если бы в это мгновение к дому не подкатил огромный черный лимузин.
Генерал Боурис поднес ладонь к уху.
— Вижу, — ответил он кому-то по переговорнику. Потом генерал мрачно посмотрел на нас и сообщил:
— Приехал Смайс.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Это — моя магия, — сказал Джорам, взглянув на меч, лежащий на полу.
Мы с Сарьоном недавно смотрели постановку оперы Гуно «Фауст» по каналу Би-би-си, поэтому, когда я повернулся к двери, чтобы встретить главу техномантов, в голове у меня вертелся образ Мефистофеля. Но Смайс нисколько не походил на Мефистофеля. Он оказался огненно-рыжим мужчиной среднего роста, а его нос был щедро усыпан веснушками. Но в светло-голубых глазах — ярких, изменчивых и холодных, как бриллианты, — таилась дьявольская сила обольщения и убеждения.
Смайс оказался энергичным и остроумным, он привнес веселье и свет в наш затхлый и сумрачный дом. Он, без сомнения, знал, какие жуткие истории рассказывали о нем король Гаральд и генерал, но его это не заботило. Он вовсе не собирался оправдываться или обвинять в чем-то своих оппонентов. На самом деле он любезно и мило поздоровался с ними. И, отвечая на его приветствия холодно и сдержанно, они выглядели просто грубиянами и невежами.
— Отец Сарьон, — Кевон Смайс схватил руку моего господина и радушно пожал, одарив его лучезарной улыбкой, в ответ на которую каталист растерянно заморгал, словно посмотрел на слишком яркий свет. — Наконец-то мне выпала честь познакомиться с вами. Я так много хорошего слышал о вас! О вас и о Джораме. И я просто в восторге.
Он уселся в кресло, а не на диван, как остальные два гостя, которые за время его монолога не проронили ни слова.
— Расскажите историю Джорама и Темного Меча. Я знаю совсем немного и почту за счастье услышать всю историю из ваших уст.
Потом он повернулся ко мне.
— Мне стыдно признаться, Ройвин, что я не читал ваш опус, о котором, правда, слышал немало восторженных отзывов. К сожалению, у меня почти нет свободного времени, и я не успеваю читать все, что хотел бы. Ваши книги стоят на почетном месте в моей библиотеке. И когда мое положение позволит мне тратить больше времени на себя, я обязательно их прочту.