— Отец, вы понимаете, какому риску мы подвергаемся? — добавила Сцилла. — Целая армия колдунов не сможет победить Дракона Ночи, если он пробудится и нападет на нас.
— Я прекрасно сознаю опасность, — сказал Сарьон, в котором явно пробудился былой боевой дух. — Двадцать лет назад я лично, в одиночку, пошел на такой риск. Не по своей воле, заметьте, а от отчаяния. И я не нуждаюсь в том, чтобы вы трое напоминали мне об этом.
Он посмотрел на нас, прищурив глаза.
— Если хотите вернуть Темный Меч, то нам надо идти туда, в пещеру. Дракон Ночи — страж Темного Меча.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Сарьон подхватил Джорама. Притронувшись к покрытым алыми пятнами одеждам, каталист ощутил теплую влагу — кровь струилась из раны на груди Джорама, падая крупными каплями наземь, как лепестки сорванного тюльпана.
Элиза с мрачным видом выслушала возражения Мосии против похода в пещеру. Она спросила у отца Сарьона, нет ли иного способа заполучить Темный Меч — не встречаясь с драконом. Когда выяснилось, что по-другому это сделать не удастся, Элиза заявила, что намерена идти с отцом Сарьоном, но не требует, чтобы кто-нибудь еще ее сопровождал. Собственно, таким образом она приказывала нам остаться.
Нужно ли говорить, что это был единственный приказ за все время ее царствования, которому никто из нас не подчинился? После недолгого спора мы направились к пещере — все пятеро.
— Ну вот, по крайней мере теперь нам не нужно бояться предстоящей гибели от рук хч'нив, — размышлял вслух Мосия, шагая рядом со мной.
— Отец Сарьон сказал, что дракон зачарован, — заметил я. — Насколько я помню, им можно управлять, если проникнуть в заклинание, которое колдуны помещают у дракона в голове.
— Благодарю за справку, мистер Энциклопедия, — ехидно ответил Мосия. — Наложить на дракона чары способен лишь очень сильный и могущественный маг. Я, конечно, очень уважаю отца Сарьона, но «сильный» и «могущественный» — не те определения, которые подходят к нему.
Тем временем мы ушли с солнечного света в тень раскидистых ив и тополей, которые росли вдоль берегов реки.
— Думаю, вы его недооцениваете, — возразил я. — Он был достаточно силен, чтобы принести себя в жертву, когда Джорама собирались обратить в камень. И ему хватило сил и могущества, чтобы помочь Джораму победить Блалоха.
Мосию эти доводы не убедили.
— Он оставил Темный Меч у дракона двадцать лет назад! Если отец Сарьон тогда действительно наложил чары на дракона, заклинание вряд ли могло продержаться так долго!
Я с сожалением подумал, что Мосия, наверное, прав. Драконы Ночи были сотворены как боевые машины, предназначенные для того, чтобы убивать по приказу своих создателей. Во время Железных войн Дкарн-дуук, которые создали этих драконов и повелевали ими, почти все погибли. А выжившие были слишком утомлены и слабы, чтобы разбираться с этими тварями. Так Драконы Ночи остались без присмотра и спрятались под землей, в бесконечном лабиринте пещер и тоннелей — они нуждались в укрытии от ненавистного им солнечного света.
Драконы не питали любви к людям и даже ненавидели их — памятуя о тех, кто обрек их племя на жизнь во тьме.
Наконец мы подошли к входу в пещеру и остановились на берегу, безрадостно глядя на темный провал в серой скале. Это была гигантская арка из камня, в которую легко могли войти мы все впятером — если бы большая часть входа не находилась под водой! От реки ответвлялся быстрый и глубокий поток и, повернув, утекал вниз, в темноту пещеры.
— Удача вам изменила, отец, — сказал Мосия. — Течение, реки переменилось. Мы не сможем проникнуть внутрь — или вы хотите сказать, что нам придется пробираться по опасным подземельям вплавь?
Ворон у него на плече зловеще каркнул.
Стыдно признаться, но моей первой реакцией было облегчение — пока я не посмотрел на Элизу.
До сих пор королева отважно и хладнокровно переносила все опасности и тяготы пути. Но такого разочарования она не выдержала. Элиза побледнела и стиснула кулаки.
— Мы должны пробраться внутрь! — крикнула она и добавила с отчаянием в голосе: — Если понадобится, я поплыву!
В быстром потоке, который уходил в пещеру, крутились водовороты, у каменистых берегов плавали бревна и пузырилась пена. Нет, вплавь здесь не пробраться.
— Мы можем построить плот, — предложила Сцилла. — Свяжем вместе несколько бревен. Может быть, колдун сотворит какое-нибудь заклинание…
— Я не заклинатель и не ремесленник Прон-альбан, — холодно заметил Мосия. — Я не умею строить плавательные средства, и вряд ли вы захотите ждать, пока я изучу это искусство.
— Я не прошу вас создавать полноценный корабль, — возразила Сцилла, сердито сверкнув глазами. — Но, по-моему, вы вполне могли бы каким-нибудь огненным заклинанием выжечь внутреннюю часть бревна, чтобы получилась примитивная лодка.
— Лодка! — Мосия презрительно фыркнул. — Может быть, нам лучше использовать вашу голову, сэр рыцарь. По-видимому, она достаточно пустая! Вас не посещали мысли о том, что мне нужно приберечь всю магию до встречи с драконом, который — есть у меня такое предчувствие — вовсе не будет счастлив, увидев нас.
Все это время отец Сарьон пытался что-то сказать. Наконец он, смог вставить слово:
— Неужели вы настолько сомневаетесь во мне, что подумали, будто я приведу вас в затопленную пещеру?
Он сказал это с улыбкой, но нам стало неловко, особенно мне и Элизе.
— Простите меня, отец, — сказала Элиза, смутившись. — Вы правы. Мне следовало верить в вас.
— Если не в меня, то хотя бы в Олмина, — поправил Сарьон и посмотрел на Мосию так, что я понял — старый каталист слышал по крайней мере часть нашего разговора.
Мосия ничего не сказал, не стал извиняться. Он стоял безмолвный и непоколебимый, сложив руки перед собой и спрятав их в широких рукавах черной мантии.
Сарьон между тем продолжал:
— Здесь есть проход, вон там. Выступ скалы тянется над уровнем воды. Эта тропа приведет нас в тоннель, который поворачивает в сторону от реки и уходит вглубь пещеры.
Тропинка петляла вдоль берега и сворачивала налево, огибая большую иву, ветви и корни которой заслоняли вход в пещеру. Сарьон раздвинул свисающие ветви, и мы увидели еще один темный провал.
Мосия вызвался идти первым — мне подумалось, что таким образом Дуук-тсарит пытался оправдаться в своей несдержанности.
— Стойте здесь, пока я не подам сигнал, — предупредил он.
Мосия вошел в пещеру, взяв с собой ворона, и вскоре скрылся из виду. Я сперва не понял, зачем он прихватил птицу, но потом догадался. Когда ворон вылетел наружу, хлопая черными крыльями, словно огромная летучая мышь, это и было сигналом для нас.
— Идите вперед, — хрипло прокаркала птица. — По одному.
Элиза бесстрашно шагнула вперед. Наверное, моего страха за нее хватало на нас обоих. Я следил за ней взглядом, пока мог, как будто только моя воля удерживала ее от падения с уступа.
Ворон полетел в пещеру вместе с Элизой. Я еле дождался его возвращения.
— С ней все хорошо, — прокаркал посланец. — Теперь следующий!
— Иди ты, Ройвин, — сказал Сарьон, улыбаясь. Еще месяц назад я, наверное, счел бы сумасшедшим того, кто сказал бы мне, что я буду стремиться в темную и страшную пещеру. А теперь ничто не могло бы удержать меня снаружи.
Воздух в пещере был прохладный и сырой. Мне пришлось немного подождать, пока глаза привыкнут к темноте. Поначалу путь освещал солнечный свет, отражавшийся в воде, и тропа была достаточно широка, так что эту часть пути я прошел без труда. Но потом проход сузился до такой степени, что я едва мог поставить две ноги рядом. За угол каменного выступа, по которому я шел, солнечней свет уже не проникал. Я думал, что окажусь в полной темноте, и удивился, обнаружив, что пещеру освещает багровое сияние. Один из сталактитов впереди излучал свет и тепло, как будто раскаленный докрасна. Я видел тропинку — мерцающую серую ленту над блестящей черной поверхностью воды. Ворон пролетел мимо меня, возвращаясь к Мосии.
Теперь я понял, почему колдун вызвался идти первым. Он прошел в темноту, чтобы осветить путь всем нам.
Дорожка начала подниматься выше и еще сузилась, так что мне пришлось прижаться спиной к стене и идти боком. Я шел один, уже не видя друзей, оставшихся позади, и еще не видя Мосию и Элизу, которые ждали впереди. Один неверный шаг — и я упаду в темную, пенистую воду. Пот струился у меня по лбу, каплями стекал по спине. От холодного воздуха меня пробирала дрожь. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким одиноким.
Еще шаг — и я увидел конец тропинки, где меня поджидали Мосия и Элиза. Мне так хотелось поскорее добраться до них, что я едва поборол искушение отбросить всякую осторожность и пуститься бегом.
— Осторожнее, — предупредил Мосия. — Это самый опасный участок.
Я сдержал порыв и пошел медленнее, прижимаясь к стене так плотно, что едва не обдирал кожу со спины. Постепенно уступ стал шире, и я смог ускорить шаги. Под конец я споткнулся и упал прямо в объятия Элизы. Мы прильнули друг к другу, ища успокоения, и соединенное тепло наших тел изгнало страшные мысли о падении в бурлящую воду. Я благословил Сарьона за то, что он послал меня вперед, за то, что подарил эти минуты с Элизой.
Мосия смотрел на нас с усмешкой, но ничего не сказал, только отправил ворона обратно с посланием: «Следующий!».
Теперь появился отец Сарьон. Он двигался так неуклюже, что нам не раз казалось, что он вот-вот оступится и рухнет вниз. Однако он сумел удержаться на карнизе, цепляясь руками за выступы скалы, когда оскальзывался.
Наконец он добрался до нас и отряхнул пыль с ладоней.
— Когда я шел здесь в первый раз, было гораздо труднее, — негромко сказал Сарьон. Хотя дракон был далеко, в глубине пещеры, мы не отваживались говорить во весь голос, чтобы он нас не услышал. — Со мной не было волшебника, чтобы осветить дорогу. — Каталист с благодарностью кивнул Мосии. — И тогда я нес с собой Темный Меч.