В походном темном костюме Марк выглядел очень мрачно среди наряженных гостей. Оттого чувствовал себя очень нелепо.
Но к этому моменту выпитое вино сказало свое слово, шепнув ему, почти не пьющему, в голову свое винное заклинание. Праздничная аура проникла в него, и вот уже смущенная улыбка заиграла на губах Марка, а глаза его – впервые за долгое время – засверкали, бегая по богатым нарядам людей, по украшенным флагами стенам храма и остальных зданий, выходящих лицевыми сторонами на площадь.
Торжественно зазвонили колокола, народ взревел, в небо полетели шапки, а цветы – на ковровую дорожку, раскатанную со ступеней храма на площадь. Ворота храма отворились, на крыльцо вышли, плечом к плечу, два медведеподобных мужа. В одном из них Марк узнал Ворона – главу наемников Пятигорска, отца невесты, а в другом, блестящий нарядный доспех которого украшал герб с медведем, признал властителя города.
– Свершилось! – прокричал собравшимся Ворон. – Всем – праздновать! Ворон сегодня поит всех за свой счет!
– Эк, как его прижало! – пробурчал богато одетый, но судя по металлу цепи – простой купец, из мужиков, справа от Марка.
– Так старшая Ворониха – на сносях, – ответил, перегнувшись через Марка, как через столб, дорого одетый служка слева от Марка. – И говорят, не от Голубка, а от того…
– У вас язык не длинноват? – спросил Марк, демонстративно доставая Клинок Тьмы. – Помочь укоротить?
Вокруг Марка сразу образовалась пустота. А на забитой теснящимися людьми площади это было так броско, что взгляды и Ворона и Медведя сразу скрестились на фигуре в темном походном наборе. И если Медведь, нахмурив свои густые брови, подумал, что подобное поведение – угроза, то Ворон улыбнулся и что-то сказал через правое плечо стоящему рядом нарядному человеку.
Медведь и Ворон расступились в стороны. Неся руки друг друга перед собой, вышли молодожены. Ворониха была хоть и в красном, как кровь, но красивом, и даже – очень красивом, платье. Ее муж был в светло-светло небесном, нарядном костюме.
Народ приветствовал молодоженов торжественным ревом и дождем цветов. Гордо и очень торжественно молодожены шли по дороге цветов в Городской зал и скрылись в его недрах.
Марка кто-то собрался тронуть за плечо. Он быстро развернулся. Да, он – в городе, но рука сама легла на рукоять меча. Это оказался человек Ворона, тот самый, стоящий за правым плечом главы гильдии на ступенях храма.
Человек ничего не сказал. Повернулся и пошел. Марк – за ним. Они выбрались из толпы и обошли площадь – улицами и дворами. И пришли в квартал гильдии наемников. Человек оставил Марка на попечении слуг.
– Когда посчитаешь себя приведенным в подобающий вид, приходи в Городской зал. Место за тобой сохранено, – проронил человек, чинно поклонился и ушел.
Марк быстро, насколько смог, ополоснулся, побрился, переоделся. Все это время мысленно перебирая свои трофеи в Мешке Путника, вороша их в поисках подобающего свадебного подарка. Свой боевой меч он заменил нарядной игрушкой. А наряд свой Марк заменил на более подобающий – новую рубашку, кафтан, штаны, легкие, но нарядные сапожки, шляпу. Все остальное полетело в небытие Мешка. Пыльная и вонючая одежда, прочные, но требующие долгого и тщательного восстановления, сапоги, броня, оружие, дорожный плащ – все туда, в Мешок.
И вот уже более нарядный, но все такой же темный – сам темный маг, Сумрак, предпочитающий темные оттенки в одежде, Марк подходит к площади. Люди, увлеченные и пьяные, сначала не хотели его замечать, приходилось пробивать себе путь плечами и локтями. Но потом кто-то его узнал, и уже чужие плечи и локти стали раздвигать людей с пути Марка.
Наемники в парадном доспехе, стоящие в воротах Городского зала, подняли свои секиры, когда Марк подошел. А потом опустили их обратно за его спиной.
Марк, в одиночестве, шел между столами прямо сквозь снующих слуг и извивающихся танцоров. И с пустыми руками. И это привлекало внимание. Даже музыканты сбились с мелодии. Уже отдарившиеся молодоженам гости прерывали трапезу, следили за ним взглядами, то и дело наклоняясь друг к другу, перешептываясь.
Вот и во главе стола Марка заметили. Молодожены опять встали для принятия поздравлений.
Марк поклонился им, представился прошлой своей личиной, выразил, что он рад соединению их сердец и судеб, пожелал всего и сразу, много и долго. А потом достал из Мешка Путника амулет-накопитель. В его основе был прозрачный камень-накопитель красного оттенка, очень похожий на рубин, но не рубин. Украшало накопитель золото почти красного цвета.
Невеста завистливо сверкнула глазами, поняв, что у Марка есть Мешок Путника, но приняв украшение за обычную драгоценную безделушку, а потом ахнула, принимая из его рук довольно изящный амулет, почувствовав его структуру. Накопитель был полон, и все Одаренные увидели сияние его Силы, откликнувшейся на ауру Воронихи.
А следом Марк извлек еще один трофей – Резонирующий Посох. Тоже – трофей. Хотел выждать время, пока спадет привязка к предыдущему владельцу, и самому использовать Посох, но теперь решил иначе.
Руки жениха слегка дрожали, когда он, очень бережно и не дыша, принял из рук Марка Резонирующий Посох. Силу заклинаний любого мага Посох мог увеличить многократно. И это многие знали. Посох – один из самых сильных и могущественных артефактов минувшей эпохи, но в отличие от прочих, все же чаще встречался и был хорошо знаком магам.
В полной тишине зала Марк поклонился и сказал:
– Это подарок вам к вашему торжеству не только от меня. А от Красной Звезды и ее основателей, которые, к нашему всеобщему сожалению, не смогли почтить вас своим присутствием в столь значимый день.
Марк еще раз поклонился и в громовой тишине прошел до единственного свободного места. Причем, когда Марк шел к столу молодоженов, он заметил, что свободное место это было гораздо ближе к дверям, чем теперь – сразу после Ворона, отца невесты. «Место» Марка за минуту перекочевало на другой конец стола.
Марк сел, поклонился Ворону и соседям, жестом разрешил слугам подавать себе на стол. И в такой же тишине поднял кубок:
– За здоровье молодых!
И на этом неловкое молчание закончилось. Пир продолжился.
Когда люди наконец перестали сверлить Марка глазами и занялись более плодотворной деятельностью – пиршеством, Ворон сразу же наклонился к Марку:
– Старик… правда – того?
Марк тяжело вздохнул и кивнул. Но Ворон выдохнул облегченно. И только тут Марк понял, что Старик, Ворониха на сносях связаны именно этим. А облегчение Ворона – это облегчение здравомыслящего отца, дочь которого понесла не неизвестно от кого, а даже слишком хорошо известно от кого. А теперь часть проблем ушла в Пустошь – ребенок будет рожден в браке, его отец – этот одаренный к воде и воздуху отпрыск Дома Медведей, маг по прозвищу «Лазурный Голубок».
Марк усмехнулся. Он был разумником, но в дебрях человеческих отношений путался очень легко. Все, что не грозило опасностью, было для него темным и непонятным. В том числе вопросы наследований, кровных прав и остальных денежных родственных дел. Как дела отстраненные, его лично никогда не касавшиеся – его они и не касались, не интересовали.
– Ты по делу? – голос Ворона был сух и строг. – Личному или?..
– Не знаю даже. По большому счету я за советом. Так получилось, что мне нужен совет мага крови, а твоя дочь – лучшая из всех кровников, кого я знаю. Знал бы, что я не вовремя, искал бы в другом месте.
– И мой свежеобретенный сын остался бы без такой знатной игрушки? – усмехнулся Ворон, поворачиваясь к Марку и протягивая кубок. – Нет! Ты – определенно – вовремя! И мы тебе обязаны. Все! Медведь подпишется под каждым словом. Ты сегодня усилил Пять Гор – вдвое! Вот так – раз, и – вдвое! За тебя, Сумрак! Отдохни, насладись вином и пищей. Над этим столом трудились лучшие мастера кухни по эту сторону гор, можешь мне поверить на слово! А к делам вернемся позже. Скоро, но – позже.
И Марк последовал совету Ворона. За таким столом ему еще не приходилось бывать. И понравившиеся блюда пропадали в его Мешке Путника, вызывая ступор у слуг и усмешку у Ворона.
Ворон вышел из-за стола буквально через несколько минут. Его место заняла его молодая, очень буйная и говорливая копия. И копия Воронихи, сегодня вышедшей замуж – Ворониха-младшая. Тоже одаренная. И тоже выбравшая Путь Крови. Но не имеющая опыта старшей сестры.
Общество этой девушки Марк воспринял с немалым напряжением. Привыкший быть изгоем, нелюдимым отшельником, привыкший к тишине и бессловесным яростным схваткам на его вечных и нескончаемых дорогах, Марк очень тяжело переносил поток слов и вопросов девушки. Но выпитое вино, красота девушки, ее запах и идущая от нее сила молодой сильной самки заставили его «поплыть». И довольно глупо улыбаться от умиления, любоваться нежностью и ладностью красоты ее лица, губ, трепетания длинных черных ресниц, растворяясь в этих карих, почти черных глазах, призывно манящих через ниспадающий на глаза непослушный локон цвета вороньего крыла. Расплываясь от ее очарования, как воск плавится и течет от пламени свечи.
Потому время для Марка пролетело незаметно. И когда девушка поманила его за собой, Марк поплелся следом. Оставив позади себя пустой стол, с которого исчезла не только посуда и приборы, вместе со всем, что в них было, но исчез и початый бочонок вина и запеченный полностью молодой теленок с румяным боком, к которому только приступили, срезав лишь пару полос сочнейшего мяса, неожиданно для гостей растаявший в воздухе.
Марк шел за подолом и прической девушки (остального не было – изменчивость восприятия из-за вина), заплетаясь в ногах и проседая на ходу – столько есть за один присест он не привык. У его ремня кончились дырочки, а он все одно давил на живот. Марк похотливо улыбался, смачно представляя себе жаркое соитие с этой очаровательно красивой, живой и говорливой девушкой, но, оказавшись в ярко освещенном Зале Малого Совета, рассмеялся и мысленно отхлестал себя по… по щекам.