В совершенно безлюдной Пустоши поднялась одна кочка – с самострелом в руках.
– Господин Сумрак, как поживает Ворон? – спросил этот человек, накрытый хитрой накидкой.
– Не знаю, Слет. Там не совсем все гладко вышло, пришлось бежать, – крикнул небу, лежа на спине, Марк. – Если ты Слет, то подскажи мне, за что тебя командир наказал?
– За пьянство и опоздание. А мне нравится эта игра. Если ты Сумрак, то подскажи, как он меня наказал? – веселым голосом крикнул Слет.
– Он тебя произвел, – крикнул Марк, сел и пробурчал: – Жалею, что прошлый раз всю скверну забрал.
– Произвел за пьянство? – усмехнулся Ястреб, смотря, как по жесту Слета встали еще две «кочки» с самострелами в руках.
– Ну… – Марк пожал плечами, – там все, конечно, не так было, но выглядело именно так. Но подробности знают только те, кто был при этом рядом, кто видел все своими глазами.
В это время подошли Слет со своими людьми, поклонились, сказали:
– Пролетели тут конные Змеи. Много. Надо спешить.
– Конные, говоришь? – посмотрел Ястреб вдаль. – Конные – это хорошо. На четырех ногах удобнее, чем на двух.
А в это время Ронг увидел Камни Портала.
– Твои? – спросил он Марка.
После кивка Марка огромные артефакты, расписанные рунами, исчезли в Мешке Ронга.
– Ты пытаешься заставить их работать? – спросил Ронг.
– И ты? – удивился Марк.
– Это давняя мечта всех магов университета, – усмехнулся Ронг. – Рассказывай, до чего додумался. Сложим наши усилия. У меня есть сводная таблица с выкладками. Результат усилий сотен разумников.
Маги стали бубнить своими формулами, совершенно непонятными, потому не интересными никому, кроме них. Потому магов оставили, воины пошли отдельной группой, кузнецы – чуть поотстали, им тактические расстановки и обсуждение особенностей способов ведения боя Змеями, Неприкасаемыми и крестоносцами были тоже не слишком интересны. Они обсуждали проскочившие в разговоре Агронома и Слета слова об единообразии формы, защиты и оружия Неприкасаемых.
Так, тремя отрядами, они и шли на юг.
Двое дозорных, оставив отряд и Слета, выбежали вперед в качестве боевого охранения. Они первыми и увидели возвращающуюся после фиаско на переправе конницу. Агроном перевел свой отряд на бег, чтобы занять более выгодную позицию – забраться повыше. Они успели выстроиться неким порядком до того, как конница атаковала их.
Польстившаяся на их немногочисленность, конница была жестоко бита магией. Опытный и искусный Ронг ловко и быстро ополовинил всадников до того, как они смогли выстрелить. Стрелы завязли в Магическом Щите. Конные Змей пошли на круг. В спину им летели стрелы дозорных, заклинания Ронга и Марка.
Второй раз, усиленные опоздавшими к первой атаке всадниками, они ударили в копья. На возвышение, через Магический Щит, в стальные латы. После грохота сшибки выжившие Змеи, в ужасе, скакали на север, не пытаясь больше атаковать этот странный отряд, защищенный магией и непробиваемой броней. Их не удалось перестрелять, не удалось смять, растоптать, растерзать. Растерянность от бессилия быстро сменилась страхом от понесенных потерь, от той сокрушительной мощи, когда десятки всадников были уничтожены за пару минут. Выжившие спасались бегством.
– А скажут, что нас была пара тысяч, – сказал Слет.
– Не важно, – мотнул головой Агроном. – Ловим коней, собираем трофеи. Егеря…
– Дозорные, господин, – склонил голову Слет.
– Пусть так. На след этих беглецов. Оттуда будем ждать. Конно – владеешь?
– У меня один егерь, один – циркач. И сам я – егерь. Владеем.
Ронг и Марк ходили среди тел павших, перемещая вещи с их тел прямо в Мешки Путника, не снимая их. Просто – лежит человек в стеганке с пришитыми кожаными чешуйками – прикоснулся маг – лежит голое тело. Сам Агроном не собирал трофеи, а шел за магами, отрубая головы павшим, пробивая им сердца.
– Будем хоронить? – спросил Марк.
– Падальщики приберут, – отрицательно покачал головой Агроном. – Скорее!
Теперь, одвуконь, ведя еще целый табун коней, они намного быстрее двигались на юг. К вечеру – вспугнули еще немного мелких отрядов Змей, разлетавшихся от них по Пустоши, как воронье от волков, сбегавших сразу, как только их видели.
Так и двигались, меняя коней, по хорошо различимому следу отряда Белохвоста. На ночь не останавливались. Реку переплыли вплавь, на том берегу оделись в сухое, радовались, что в Мешках Путников вещи были не только сухие, а даже еще теплые от их тел. А без этих артефактов переправа тяжело бронированных воинов могла обернуться большой сложностью – брод оказался непроходим. И так не умеющие плавать мастер Ним и Молот доставили много хлопот.
После переправы остановились на месте лагеря отряда Белого Хвоста. Костер развели на хорошо различимом очаге, обложенном камнем, с еще не развеянной ветрами золой.
Пока готовился обед, Ронг бродил вокруг, руками указывая на взрытую почву Пустоши:
– Следы применения магии. Эхо – земли, крови, жизни. Это захоронения. А вот ростки. Это какая-то ваша общность – делать рощи на телах врагов?
Но Агроном ничего не ответил, поглощенный своими размышлениями.
В этот же день дозоры встретились.
А на утро Агроном стоял перед Гадким Утенком. Но при этом возникла неловкая пауза. Агроном должен был приветствовать Серого как старшего, согласно принятым правилам игры, но и Серый должен был поклониться Агроному, как своему хозяину, но тогда и легенда посыплется, и авторитет командира рухнет.
Из неловкого положения их вывел сам Агроном. Он снял шлем, радушно улыбнулся, раскрыл руки для объятия:
– Здравствуй, брат! – сказал он.
– Брат! – воскликнул командир.
Они крепко обнялись. Люди в отряде Гадкого Утенка переглядывались, гадая, кого же привез таинственный Сумрак. Неловкость людей раскололи, как тонкую хрустальную вазу, двое блаженных молодоженов, с криком и визгом сбившие Сумрака с ног, с шумом тиская его и целуя.
Командир и Агроном со смешанными чувствами смотрели на эту троицу переплетенных тел. А уж Молот так вообще рот разинул.
– Рассказывай, друже, как ты до такого дожил, – хлопнул по плечу командира Агроном.
Они развернулись и пошли к лагерю. Белый рассказывал:
– В последнем бою применил Ловчую Сеть. Но мое крыло нарвалось на овраг, чуть опоздали с развертыванием. Из-за этого как раз на нас и бежали Змеи. Полон освободили. Пленных взяли. А что делать с ними, ума не приложу.
– Может быть, имеет смысл так и применять Ловчую Сеть? Получилось, что они – загонщики, а ты был ловцом. А пленные? Дом Лебедя больше не имеет каменоломен? Тем более, что тут осталось – нет ничего.
Командир остановился, глядя прямо в глаза Агронома, сказал:
– Рад, что ты пришел. И наших привел.
– Тяжело одному? – спросил Агроном, но, не ожидая ответа, улыбнулся: – Прорвемся!
– Пойдем, покажу тебе все. Введу тебя в дела, – повернулся командир, искоса поглядев вокруг, тихо спросил: – Как главенство делить будем?
– Никак, – пожал латными наплечниками Агроном. – Это твой Урок. Ты – Ведущий. Мы все – лишь пристяжные. Что задумал по Бруске?
Командир вздохнул, зажмурившись, сказал:
– Через пару часов, как все соберутся с мыслями, а эти безумцы успокоятся, на Совете и решим.
– Слушай, а эти двое, что, правда, такие похотливые?
Белый отмахнулся:
– По виду – полное безумие и буйство похоти. Только вот никто, кроме Сумрака, в их постели не был. Одни слова и намеки. Кажется, залюбят тебя – прямо тут, прямо сейчас, прилюдно, но как-то так и не случилось ни с кем. Чудные. Чумные…
– Понятно, – усмехнулся Агроном. – Кого освободил в полоне?
– Женщины. Дети. Совсем малых нет. Съели сразу. Воинов перебили. Раненых добили. На весь полон – не больше десятка мужчин. И тех оскопили, твари!
Наплечники Агронома пошли волной. Так его передернуло.
– А это что за бабы с копьями?
– Безликие. Тут мы все на днях с жизнью простились. Даже бабам оружие выдали. Вот, так и ходят. Заслужили. Не могу отобрать. Не чую права своего в этом.
– Придется и прочим раздавать. У тебя тут, гляжу, бабье войско. Если им копья не раздать – за копья твоих крестоносцев передерутся! Тут на одного с копьем в штанах – десятка два с ножнами.
И Агроном рассмеялся, с грохотом хлопая себя по стальному боку латной перчаткой.
Марк, радостный от жаркой встречи, но этой же страстностью – смущенный, доставал из Мешка подарки. Нисколько не смущаясь людей, Нис с женой тут же срывали с себя остатки свадебных нарядов, спешно натягивая более грубые, но несравненно более прочные, более уместные в Пустоши походные костюмы. Этим чумные смутили всех так, что Ронг накрыл их матовым Пологом Молчания.
Когда баржа появилась из воздуха и осела на бок, а из нее посыпалось зерно, люди не смогли скрыть своего ликования. Появление баржи из ниоткуда в Пустоши – уже чудо. А зерно и мука?! Весь поход люди жили впроголодь, на конине, а тут – целая речная баржа хлеба!
Вернулись даже командир со своим «братом». Люди легко приняли эту легенду: оба юноши – рослые, с властными лицами, волевыми губами и подбородками, холодными взглядами, схожими прическами – казались сынами одного отца, хоть и от разных матерей. Общее образование, общее воспитание, единая культура общения, даже танцы и фехтование им ставили одни и те же мастера, отчего они и двигались схоже – точными, плавными, но быстрыми движениями. Даже смотрели одинаково – орлиными взорами.
Марк преподнес командиру новую накидку и новое знамя – красный стяг с белым крестом, у которого концы раздваиваются.
Командир с поклоном принял накидку, надел ее, принял флаг, вонзил его в землю и преклонил перед флагом колено. Как волна от брошенного камня – люди вставали на колени, склоняли головы перед стягом командира.
Белый встал на ноги, зычно крикнул:
– Время дорого, братья и сестры! Возвращайтесь к работе! Советники! В ставку!