Эту книгу откроют потомки императора, потомки Белого, потомки Ястреба, потомки магов и героев Белого Братства, когда придут учиться на ошибках предков, чтобы собственные шишки не так сильно болели. А им надо знать, что иногда нужно объединиться – и с тем, кто тебе не мил, кто был твоим врагом, и с тем, кто твоим врагом станет, как только общая угроза будет устранена. Им надо знать, что нужно собрать все силы в кулак, использовать даже то, что не только запрещено и считается подлым, а иногда даже то, что бывает чревато. Что необходимо отбросить жалость, сентиментальность, пожертвовать всем, что есть, всем, что любишь. И потерять все! Друзей, войска, родных, любимых, рисковать не только своей жизнью, но и жизнями самых близких, жен, детей, но победить! Потомки должны знать, что и положив все на алтарь Победы, погубив все, что было, можно победить! Они должны знать этот путь к победе и учитывать его, выстраивая свои планы на века!
Перо заскрипело. Тихо подошедший император (тяжелый воин в доспехе не может подойти тихо по скрипящим полам и лестницам, но летописец уже потерял былую остроту слуха, он не слышал того, на что не смотрели его глаза, на что не было обращено его внимание) через плечо старика читал тщательно выводимые летописцем строки.
Левый усмехнулся, благодарно посмотрел на седую голову старика, так же стараясь ступать мягче, вышел. Левый ценил старика. И не скупился на омоложение, продляя жизнь этому мудрому старику-правдолюбу. Все верно старик рассудил. Память человеческая изменчива. А книга – памятлива. Может быть, кто-то когда-нибудь и найдет тропинку из безвыходной ситуации, благодаря этому старому летописцу.
На нижней площадке Башни Левого ждал Инквизитор.
– Полетели, – усмехнулся Император, – творить историю своими руками. У нас есть кому запечатлеть наши выкрутасы.
Они исчезли, поглощенные межпространственным переходом.
Лебедянь сияла белизной на ярком зимнем светиле. И не только из-за снега необычайно суровой зимы, как ворчал Ректор, вызванной климатическим сбоем. Весь город руками горожан и Градостроительной службы был выбелен известкой и мелом – в горах недостатка в них не было.
Сегодня, в честь праздника, город стал из Лебедяни – Белым Городом. И люди надевали чистые, белые, новые одежды, заготовленные загодя к празднику. Давно ожидаемому. И шли по чистым улицам, улыбаясь друг другу в прекрасном, светлом настроении, к собору, сверкающему не только белизной стен и сводов крыши, но и Благодатью Триединого.
Собор, изрядно пострадавший в бунте в конце лета, был починен и обновлен. Затянувшаяся стройка и откладывала столь ожидаемое событие. Оказалось, что несущие стены собора лопнули. И давно. Клирики замазывали трещины, похищая выделяемые на починку стен и крыш средства.
Но у Знающего Путь не забалуешь. Он всех насквозь видит! Он самих демонов из преисподней убивал собственными руками! Это все знают. У любого спроси!
Народ забил своими телами Соборную площадь, все прилегающие улицы, усыпал все крыши, торчал из всех окон. А над площадью в огромной Сфере Иллюзии для людей воспроизводилось то, что происходило сейчас в соборе.
Все во все глаза смотрели на Белого Победителя в уже привычной по белому цвету, но непривычной по покрою одежде. Нарядной, можно было бы сказать – стильной, если бы люди знали это слово. Белый стоял у алтаря. А за его спиной – император и Белое Братство. Легендарные герои. И другие гости князя, незнакомые людям. В том числе приметный зверолюд, поражающий несоответствием белого костюма, как на князе, и свирепостью морды, галстука и косичек с вплетенными нитками и лентами, принятыми у воинов зверолюдей.
– Угнетатель Хомячков, – шептали люди друг другу в благоговейном ужасе, радуясь, что этого соратника Красной Звезды с его соплеменниками не было в городе во время летнего бунта, но огорчаясь, что на Поле Смертной Стужи их тоже не было.
Люди были в нетерпеливом любопытстве ажиотажа – кто поведет Синеглазку-Спасительницу под венец, если император уже стоит у алтаря, а сам наместник Триединого в Империи собирается проводить венчание Белого Победителя с Синеглазкой-Спасительницей и венчание Белого Хвоста на Престол княжества Лебедя. Помогать ему будет Ронг, Знающий Путь Спасения.
И все ахнули. Синеглазка, искренне обожаемая не только Лебедянью, но и всем княжеством, с хорошо заметным животом, в белом платье и белой шубе из горностаев, плыла к алтарю, ведомая САМИМ Великим Инквизитором!
Пусть теперь попробует кто-то вякнуть о ее происхождении! Известно, что под венец дочь ведет глава Дома. Великий Инквизитор тем самым признал, что Синеглазка-Спасительница – его названая дочь. И ее честь под защитой самой инквизиции и Ордена Сияния Чистоты, карающего меча инквизиции.
Пересуды смолкли, когда молодые приносили клятвы перед алтарем и Ликом Триединого, через его наместника в Миру.
Белый был строг и величествен, Синеглазка сияла.
Когда наместник объявил, что молодые теперь едины пред Миром и Богом, мужчины взревели, бросая шапки в небо. Женщины плакали.
А кто кривил морду – тут же в нее и получал. От всей праздничной широты души. От растерзания недостаточно радующихся спасли только красные плащи стражей порядка. Но люди ухмылялись. Еще неизвестно, что легче – быть затоптанным толпой или отвечать на вопросы в лицо Корню Ночному Хорьку.
Выход молодоженов из собора на площадь был встречен ревом ликования. От давки людей спасали только эти странные перила ограждений, выращенных магами на площади прямо из каменной мостовой. И тут народ вновь восхитился предусмотрительностью Белого Братства. Давка была загодя устранена. Тогда, когда она еще и не начиналась.
От собора донесся громоподобный голос этого шебутного Агронома из Агропрома, того еще шутника:
– Народ Лебедя, белые люди! Ликуйте! Празднуйте! Столы для вас накрыты во всех залах города! Кому не хватит места, возвращайтесь на эту площадь – столы будут накрыты прямо тут! Отпразднуем начало нового Мира! Мира белых людей!
От рева тысяч глоток казалось, обратно лопнут стены собора. И осыпется свежая роспись стен, изображающая пока только подвиг Белого Победоносца, поражающего Змея в пасть. И подвиг Широкобока, замахивающегося своим чудовищным молотом, сияющим Благодатью Триединого, на ужасного, даже на фреске, Темного Паладина.
Правда, на стене изображение Широкобока было сильно приукрашено. Это вам скажет любой, видевший этого властителя лично. Его талия на стене собора была узкой. Из-за этого его широкие плечи казались еще шире. И у нарисованного Широкобока была шея, а не уши, перетекающие в спину, как у настоящего героя в жизни. Но кого это волнует? Уже через пару десятилетий люди будут говорить, насколько похоже изображен Широкобок, «которого я лично, ну вот, как тебя, видел».
В Зале города, среди самого-самого цвета Мира, были накрыты столы. Музыканты у стены настраивались на многочасовую работу. Сотни слуг трепетали от волнения, боясь ошибиться на глазах ТАКИХ людей. Местоустроитель рассаживал гостей. Наместник Триединого, Инквизитор, император, молодожены сидели во главе стола. Наместник и Инквизитор – по разные стороны от молодых, но улыбались друг другу, не показывая на людях свою взаимную неприязнь.
Дальше от хозяев шли места Белого Братства, а потом – по значимости для Престола.
Корк, неожиданно для себя, оказался во главе стола, рядом с такими людьми, что сразу зажался, как каменный истукан. Хотя справа и слева от него и сидели друзья.
А напротив Корка был очень значимый для Престола человек – не знающий поражений, самый блестящий полководец Ярикрава, Буревестник, Ужасная Погибель Врагов, повелитель стихий и гений тактики и стратегии. Хотя почему-то не спешащий из своего родового города на подавление восстания рабов-зверолюдов, возглавляемых Корком Яростью Крови, Угнетателем Хомячков.
Начались поздравления.
Подарок Престола Триединого молодоженам был ожидаем – благословение четы молодоженов и их ожидаемого потомства. И обещание, что Престол Триединого не будет взимать свою десятину с княжества Лебедя до совершеннолетия будущего наследника, в знак признательности за свершенное в борьбе с Тьмой.
Белый в ответ поблагодарил, но сказал, что церковная десятина будет взиматься по-прежнему, но пойдет на строительство храмов, оплотов Орденов Светлого Воинства и на их содержание в самом княжестве.
На том раскланялись, довольные друг другом. Сила Церкви возрастает, приходы увеличиваются и богатеют, но и сила княжества возрастает Воинством Света – параллельно и единовременно.
Престол императора поздравил, благословил и утвердил все указы Белого, подтвердив достоинство перед Престолом императора всех, кого Белый произвел в знать. Зал ахнул. Признание императора – наследственное. Признается во всех землях Империи.
Про пустые руки вопросов задано не было. Белый – не только князь Лебедь, но и остался – наследником. Вся Империя – его. И его будущего сына. А последними деяниями Белый Победитель доказал, что будущее Империи в надежных руках.
Белое Братство вышло все сразу. И преподнесло новый Доспех Стража Дракона. Белый был поражен до слез. Кто же знал, что охотники Красной Звезды найдут в тех развалинах подземелий не только покои Стража Дракона, с находящимся в консервации боевым комплексом защиты, но и силовое стило, известное ныне, как Клинок Абсолютного Пламени.
Вот мы и перешли к подарку от Красной Звезды, представленному самим Лонесом Петлей. И именно – Клинок Абсолютного Пламени.
В ответ Белый попросил, именно – попросил, учредить в княжестве Лебедя крыло Красной Звезды, обещая самому построить Краснозвездный Оплот, на что Лонес Петля предложил не оскорблять его впредь, называя нищебродом. И сказал, что очень обижен на своего подчиненного, что не уведомил их о своей задумке. Очень уж Звезды были расстроены, что не участвовали в неповторимом веселье с людоедами. В ответ Белое Братство показало свои звездочки, намекая, что Красная Звезда была в самом пекле сражений.