– И у меня – навоз, – вздохнул Корень. – Разгребать отходы человеческие.
И все невольно ужаснулись. Корень взвалил на себя самое противное – работу с отходами человеческого общества.
– Что с Малышом делать? – спросил Ястреб.
Вопрос совсем не праздный. Маг скверны плохо уживался в человеческом обществе. Он был безобиден, как младенец, зла никому не желал, но он был маг скверны, и люди его боялись. Потому – ненавидели. Его и его скверну, хотя Пятый легко научился скрыту, не только переставая источать скверну, но часто – совсем прячась от людей в невидимость.
Но ему было очень неуютно под скрытом. И он капризничал.
Потому Пятый любил гулять. Соответственно его вечным спутником стал Марк. Гулял Пятый без каких-либо маскировок, отдыхая, а Марк прибирал за ним, поглощая источаемую Пятым скверну.
А как только Ректор поправил здоровье – стал и он «гулять» с ними. Скверна была бичом Мира, его – проклятьем, уже несколько веков. Но до сих пор была почти совсем не изучена. И Ректор не мог упустить такого шанса в столь значимом по значению Познании.
– Знаете, уважаемый Сумрак, – говорил Ректор, – по старой традиции, маг, использующий Силу без применения заклятий, плетений и ритуалов, только повелением Воли своей считался Повелителем магии. Потому что он не использует Силу, а – повелевает ею. Это дитя не использует заклинаний.
Марк вытянул руки, раскрыв ладони, выбросил из рук Клинки Отрицания, ставшие продолжением плоскости его ладони. Убрал Клинки, раскрыл ладонь, растопырив пальцы. Из его ногтей выскочили длинные Когти Отрицания.
– Да, уважаемый Сумрак, я оценил, что вы использовали магию без ухищрений, – поклонился Ректор. – И я с удовольствием присвоил бы вам звание «повелителя». Но это – магия разрушения. А разрушители – уже вне квалификаций. Старая традиция их и вовсе именовала антимагами. Но не спешите расстраиваться, повелитель Сумрак. Не о том я речь веду. Да и звания эти имеют значение лишь среди людей и магов. И то, когда их много. Да и придумано все это магами стихий для выдавливания золота из властителей. А вы с этим дитем – уникальны. Вас хоть как назови – разрушителей и осквернителей больше нет. Вы – неповторимы. Вы – вне квалификаций. Я хотел сказать, что тот, кто был Брусом Чаном, которого вы именуете Малышом, не повелевает скверной. Он и есть скверна. Ее олицетворение. Он – не повелитель. Он – владыка скверны. А вы, Сумрак, владыка разрушения?
Марк задумался. Помотал головой.
– И учитель ваш не был владыкой. Хотя был великим разрушителем. И некромантом. Повелителем нежити. И – повелителем разума. Повелителем магии. Всей магии, без разделения на цвета и направления.
Марк почтительно поклонился Ректору, благодаря за урок. Ректор уже долгие века учил магов. Преподавание стало его натурой.
Но сам Марк возразил тут же, что Угнетатель Хомячков – повелитель и не маг – разом. Яростью Крови владеет, как повелитель, но ничем более. Ректор принял эти доводы и согласился, что дар Марка и Пятого гораздо ближе к природному, врожденному дару. А в этом случае – речи про повелителей и владык вообще вести глупо.
На том и порешили.
С подачи Ректора, Марк с Пятым «играли». Пятый любил играть. Только игры эти со скверной были столь опасны, что проводились в безлюдных Пустошах, коих уже и в нескольких часах скачки от Лебедяни предостаточно.
Одна игра была очень полезна не только Ректору, но и Белому. Пятый – скверной своей – легко и не напрягаясь, проходя, гуляя, мог очистить почвы от соли и ядовитых образований, которые и убивали всякую жизнь в Пустошах. Превращая почву Пустошей в простую, обычную землю. И достаточно было удобрить эту землю – засевай хлеб.
Только Пятому эта «игра» быстро наскучила. Ему было неинтересно ходить по кругу в одном и том же месте, что указывал Белый, постоянно «играя» в одно и то же. И на этом очищение почв закончилось.
Все остальные игры требовали серьезных усилий, прежде всего – Марка, чтобы не угробить этот Мир.
– Малыша надо вернуть на его родину, – убитым голосом сказал Марк, выныривая из воспоминаний. – Он родился в Скверном лесу. Он – его дом. А теперь и подавно. Там его стихия. У него – свой навоз.
И все были вынуждены согласиться.
– Что это? – указал Марк на черные точки на поднимающемся из-за горизонта светиле. – Птицы? И почему я их боюсь?
– «Драконы», владыки! – закричал Ронг, вбегая в помещение вместе с обоими Хранителями. – Надо срочно покинуть город!
Инквизитор лишь бросил короткий взгляд в окно, схватил Левого за лицо и исчез вместе с императором.
Оба Хранителя нырнули в окна вместе со своими Посохами, извернувшись в прыжке, хватались за наличники и взлетали вверх, как цирковые акробаты. Вбивали свои посохи в камни кладки, отталкивались от них, взлетали выше. За считаные секунды они оказались на крыше, вскинув Посохи на плечи, как оглобли (как ПЗРК, сказал бы наш с вами современник), стали излучать в стремительно растущие точки в небе лучи невиданного излучения. Но «драконы» стали хаотично крутиться в небе, избегая попаданий в себя.
Ронг – с невиданной силой и без какого-либо почтения – сгреб гостей императора в кучу и выкинул их всех скопом, порталом – на лед заваленного Перевала.
– Я прыгаю на них! – крикнул Ископаемый.
Успевший только подивиться такой ловкой мысли, Ронг уже опоздал. Он уже вогнал себя в транс Боевого Ускорения, выкрикнул те же слова Чуме и – прыгнул порталом.
Марк услышал их почти разом с Чумой – они стали очень близки, их Единение Чувств стало постоянным. Сейчас едва ощутимым, а в постели каждый раз сливая их эмоции и мысли в единое сознание наслаждения друг другом. И вне общего ложа Сумрак остался единственным близким и родным ей человеком, их общее горе утраты еще больше сблизило их. Но и тут была сложность – никто из них не считал себя не то что супругами, а даже – любовниками. Но и определять свои отношения не спешили. Они… были они. И их общие чувства – были. А какие они были – не суть.
И Марк тоже прыгнул. В Разгон он вошел мгновенно.
Маги прыгали с разницей в секунду.
Первым увидел «дракона» Хранитель. Он не удивился, что «дракон» – не дракон. Он не был живым существом. Не был и нежитью. Это было творение мыслей и рук разумного.
Это был конструкт. Частое явление до Потопа. Летающее творение, созданное из металла и неизвестных материалов. Оно не было разумным, но и неразумным тоже не было. Хранитель не был знаком с искусственным интеллектом, но был знаком с Камнями Душ, исполнявшими обязанности ИИ в Мире до Катастрофы.
И на все эти размышления и оценку ситуации Хранителю не потребовалось много времени. Его Посох ударил в кабину управления дрона, разнося голову летального аппарата в хлам.
Дрон, кувыркаясь в неуправляемом полете, резко взмыл вверх, тут же, перевернувшись, ракетой устремился к земле, вращаясь и рыская по курсу.
А Хранитель камнем летел прямо в поднимающийся к нему взрыв топлива и элементов питания столкнувшегося с землей дрона.
Ронг появился тоже прямо над дроном, у него пролетели те же мысли – Ронг был очень знающий и образованный маг. Разумник в рясе клирика тоже успел разрушить хрупкое и легкое строение летательного аппарата, отбив ему хвост ударом Тарана Разума (метил Ронг в голову, но чуть ошибся, неверно учтя угловые смещения). Потому этот дрон успел спустить с направляющих две ракеты.
Марк так же верно все рассчитал в своем перемещении, но его шок от вида дрона был намного сильнее. Потому он чуть не упустил дрона, уже спускающего ракеты с направляющих. Марк не успевал ударить вообще никаким плетением, даже Школы Разрушения. Он успел лишь, по наитию, неосознанно, чиркнуть рукой по хвостовому стабилизатору беспилотника, перемещая его в Мешок, вместе с ракетами, так и не покинувшими направляющие. Лишь кончики крыльев, не вместившиеся в Мешок, продолжили полет-падение, как палые листья.
Ронг, раздосадованный своей некачественной работой, извернувшись, переместил сам себя прыжком по курсу пламеннохвостого бревна, выставил руку, следуя опыту Марка, – успел коснуться боевого заряда ракеты, пряча его в Небытие Мешка Путника. Вторая ракета, извернувшись, ушла от прикосновений Ронга.
Три тела падали к земле. А четвертый дрон скинул обе ракеты, развернулся… и только тут был сбит мощнейшим зарядом ветвистой молнии Черного Шторма.
В дронов били чем могли все маги. Даже стрелки стреляли из своих самострелов, не зная, что это бесполезно. Потом били все и всем – в «огнедышащих детенышей дракона», сбив одну ракету.
Ронг, стремительно летящий к смерти, все никак не мог рассчитать данные для перехода – отправная точка менялась с ускорением свободного падения, а воздушные потоки, разнонаправленные на разных высотах, швыряли его из стороны в сторону.
Марк поступил проще – прыжком перемещая себя не по горизонту, а по вертикали, вверх, падая, прыгая. Он не рассчитывал переход. Он анализировал данные, что успел считать с «Камня Души» крылатого конструкта. И это он сделал так же – по наитию, неосознанно. Считал, сам себе удивился. Теперь прыгал вверх, обрабатывая «воспоминания» Камня Душ (ИИ) дрона. И он высчитал место, откуда явился этот враг.
Марк мыслесвязью сообщил считанный образ Чуме, перемещаясь порталом, открыв его прямо под собой, влетая в него.
Похвалив Марка за сообразительность, Ронг проделал тот же трюк, сообщив об этом Хранителю. Но прежде чем Ронга поглотил Переход, он увидел, как капля тела Хранителя провалилась в огненный гриб, выросший над местом падения «дракона».
Марк влетел в портал. А вылетел в ангаре, со всей набранной скоростью впечатываясь в металлопластик пола.
Удивленный техник-рептилоид, в скафандре технического персонала, развернулся к этому невероятному явлению. Но в это время из кучи мяса материализовался и снес техника дрон, спустивший свои ракеты, почти мгновенно преодолевший ангар, врезающийся в его стену, расплескивая по ней топливо, мгновенно загорающееся. Но рядом – раскалывались о стену ракеты, растекаясь по ней ракетным топливом, не успевшим даже загореться – в боеголовках сработали взрыватели термоядерных зарядов.