— Вы — дети. У нас общего как у столетнего дуба и орешника под его кроной.
— Неужели? — вор поднял осколок тёмного стекла — одна из бутылочек разлетелась вдребезги, поднёс к моему лицу, как зеркальце.
Никаких разговоров с ним я вести не желала, однако бессознательно зыркнула на отражение.
Кожу покрывали письмена, словно кто-то оставил рисунок углём. Они больше не светились и не жгли, быстро исчезая, но в том, что гости успели рассмотреть мельчайшие детали, сомнений не оставалось.
— Значит, ты идёшь за Воровским счастьем, чтобы отдать долг за это? — Когтистая лапка кивнул на повязку, до сих пор перетягивающую его торс. — Или всё же ради книг, которые могут объяснить это? — лёгкое касание к моему подбородку. — Ты обманщица не хуже нас, ведунка. И знаешь, что ещё я думаю? — я молча хмуро воззрилась на вора. — Думаю, тебе это нравится.
Рыжему повезло — он и так на головушку стукнутый, так что моя вспышка ещё сильнее его не травмировала. Я поднялась на ноги, отряхнула колени, и свысока бросила:
— Я иду, потому что без меня вас перебьют.
Морис тоже вставал, морщась и раздражённо ругаясь — успел занозить ладони при падении:
— Какая забота! — проворчал он. — И какое унизительное мнение о наших навыках.
Я подтвердила:
— Да. Перебьют. А я бы всё же предпочла отправить вас на тот свет без посторонней помощи. Собирайтесь. Нам ещё где-то нужно раздобыть соответствующий случаю экипаж.
Удивлённый резкой переменой в моём настрое вор недоверчиво уточнил:
— Значит, всё-таки отбор?
Я потрепала зажмурившегося Мелкого за ухом, давая понять, что буря миновала.
— Как ты справедливо заметил, мне не мешало бы заглянуть в библиотеку принца.
Хоть и старался держаться расслабленно, но подходить ко мне слишком близко рыжий не решался. Он делал вид, что необычайно занят, меряя шагами комнату, застилая кровать и проверяя содержимое карманов обожаемого плаща.
— Разве на, — он запнулся, подыскивая верную характеристику. Не нашёл, поэтому просто издалека описал пальцами круг по направлению к моей изрисованной физиономии, — на эти твои вопросы не ответит бабуленька?
— Что, уже соскучился по старой кошёлке?
— Я бы не отказался ещё разок навестить столь интересную женщину, — не стал юлить вор.
Морис едва не обернул позабытую всеми сковородку от смеха:
— А ты хоть одну женщину отказывался навестить?
Мелкий хохотнул и показал другу большой палец, но внеочередную котлету за подхалимаж не получил.
Дождавшись, пока Вис аккуратно расправит покрывало, я мстительно плюхнулась на кровать, не снимая сапог.
— Помнишь, ты говорил, что я скорее костьми лягу, чем позволю кому-то на себе заработать?
— Возможно, — уклончиво ответил он.
— Ну так мы с ней родственницы. Старая интриганка предпочтёт помереть по второму кругу, чем выдать кому-то, пусть и собственной внучке, тайну, тем паче магическую. Придётся припереть её к стенке. А для этого не помешает запастись знаниями.
Оставаться спокойной и безразличной было невыносимо сложно. Тайна странных колдовских всплесков (и храпящий под боком вор внёс лепту) не давали спать всю неделю, но, сколько бы я не экспериментировала, не раздумывала и не искала разгадку, она ускользала подобно рыбёшке, которую пытаешься поймать голыми руками.
При виде грязных подошв на любезно выстиранной вчера Мелким постели Вис страдальчески скривился, но выпендриваться не стал, предпочёл ковать железо горячим.
— Тогда хватит прохлаждаться. Тебе ещё надо привести себя в порядок перед отбором.
Я вопросительно приподняла бровь:
— Тебя чем-то не устраивает мой внешний вид?
Артефакт остался на столе, так что морок успел клочьями сползти, открыв обзор на лохматые волосы, запавшие от недосыпа глаза и обгрызенные ногти.
— Ведунка, — терпеливо начал Вис, — меня твой внешний вид устраивает настолько, что, не будь ты столь царапучей, набросился бы прямо сейчас.
— Ой!
Мелкий схватился за мгновенно покрасневшие щёки и бросился к выходу, пока не стал свидетелем того… гм… свидетелем чего становился не хотел. Но Морис одёрнул друга и вручил котлету.
— Бахвалится, как обычно, — пояснил коротышка.
Горняк тут же целиком сунул добычу в рот.
Бросив на друзей полный укоризны взгляд, вор продолжил:
— Но у принцев немного иные требования и, если мы хотим попасть в замок, тебе нужно походить на невесту.
— И красивое платье надеть! — мечтательно вставил Мелкий, облизывая пальцы.
Я кровожадно оскалилась, что при некотором воображении можно было счесть ободряющей улыбкой, и пообещала:
— Не волнуйтесь, ребята. Обещаю вам самую прекрасную невесту в мире. В красивом платье.
И, хоть причин усомниться ни у кого не было, все трое мужчин поёжились, предчувствуя подвох.
Ну конечно же, я им подгадила! Чтобы не болтали лишнего, не наглели и не думали, мол, раз баба в команде, можно еёйными прелестями, как стенобитными орудиями, пробить дорогу в любое охраняемое здание! Я, между прочим, не просто баба, а ведунка! Опытная, хитрая и… мстительная.
Относительно приличный экипаж мы нашли за бесценок — одолжили у знакомого кучера, лошади которого я недавно лечила насморк (да-да, и такое бывает!). Краска, конечно, местами облупилась, а дерево вздулось, но получивший карт-бланш и кисти Мелкий так старательно размалевал карету, что самый цепкий глаз не сумел бы долго следить за этим водоворотом ярких мазков, а стало быть, и шероховатостей бы не заметил.
— Ну, куда едем? — предвкушая пакость, я была весела и добродушна, устроилась на козлах рядом с рыжим, позволив подельникам подремать в дороге. Отобрала поводья и заявила: — Правлю я.
Вис тут же задрал нос и пафосно заявил, пытаясь отобрать бразды правления:
— Нас направят мой нюх, моя интуиция, мои инстинкты…
— Ну? — поторопила я, всем видом показывая, что инстинкты могут пойти впереди, указывая путь, причём, пешком.
— Пять вёрст по прямой и за лесом налево, — смирился Вис, надвигая шляпу на глаза и откидываясь спиной на стенку кареты.
О том, что, оказывается, в наших краях повывелись не все принцы, я слыхала разве что краем уха. И если откровенно, мнение на этот счёт сложилось вполне однозначное: мне было плевать.
Ну да, вроде логично, что не повымирали они все разом. Да и в городских сплетнях то и дело всплывало имя некоего Эдорра. Но лично я его не знала, жить он мне не мешал, а в гости из одного любопытства наведываться тем более не собиралась.
Я крепко задумалась. Вообще-то я последние полвека вовсе не выезжала из Холмищ. Городские ворота покидала только ради прогулки по лесу, а о том, чтобы отправиться в соседние селения, тем паче не помышляла. Да и зачем? Везде одно и то же, те же люди, проблемы у них одинаковые… Лучше уж в родной избушке, где всё ясно и ничто не бередит старые раны. Последний раз, когда я, очертя голову, бросилась за неведомым счастьем, дело закончилось плохо.
— На развилке направо, — буркнул вор, не поднимая шляпы с глаз. Нутром чуял, подлец, сколько проехали и когда надо выбирать дорогу дальше. А я ведь считала, что он уже три версты как дрыхнет.
О том, что отобрала поводья, я уже сожалела. Это поначалу весело чувствовать власть, понукать лошадей и наслаждаться ветром в волосах. Через полдня уже и солнце припекает лоб, отражаясь от многочисленных луж, набухших за последние дни, и задница принимает форму жёсткого сидения, и лошади всё больше раздражают нерасторопностью, чем радуют.
— Не мог твой принц поближе к людям поселиться? — я не выдержала и сменяла гордое молчание на шляпу Виса. Судя по взгляду, которым рыжий проводил перекочевавший к спутнице убор, мне она шла больше.
— Он такой же мой, как и твой, — зевнул вор, не предпринимая попыток вернуть имущество. А вот поводья взял. Я сделала вид, что соизволила. — Поселись он ближе, отбоя от простолюдинов не было бы. И на отбор явились бы все от дочки мельника до местной шлюхи. Не пустят, так хоть поглазеть. А прекрасные принцы предпочитают уединение. Ну, или общество себе подобных. Поэтому давай-ка переодевайся: вон за тем поворотом покажется замок, оттуда уже гоняют плебеев вроде нас. Надо сразу показать, что мы не абы кто.
— Угу, только мы как раз абы кто и есть, — дождавшись, пока остановимся, я спрыгнула на землю и хорошенько саданула кулаком по стенке экипажа, отчего тот опасно покачнулся: — Всё, мужики, приехали. Выметайтесь и дайте прекрасной даме переодеться.
Позёвывающие, они выбрались наружу. Одинакового покроя, но сильно отличающиеся по размеру зелёные камзольчики придавали обоим вид настолько придурковатый и умильный, что на бандитские рожи сторонний зритель обратил бы внимание в последнюю очередь. На то и был расчёт. Не зря Вис втихаря посыпал приятелей к портному.
Морис нахлобучил на макушку смятую шапочку, которую всю дорогу использовал в качестве подушки (на щеке отчётливо отпечатался бубенчик, украшающий длинную золотистую кисточку). Мелкий потянулся — швы опасно затрещали, а из наметившихся щелей между пуговицами тут же показалась густая шерсть на груди горняка.
— Мечта, а не охранное агентство! — я по-хозяйски поправила костюмы на спутниках, тщетно пытаясь разгладить заломы на ткани. Ничего, сойдёт для сельской местности.
— На тебя посмотрим, когда нарядишься, — Морис злорадно отбросил шапочный хвостик на затылок, но тот, видно из-за пошива на скорую руку, звякнул колокольчиком и вернулся обратно, стукнув коротышку по лбу.
Я по пояс влезла в карету, чтобы вытащить из-под сиденья заранее приготовленное платье. У меня подходящего не нашлось, так что пришлось одалживать свадебное у Гариты. Соседка была не против, приняв за уплату аренды красочное описание сюрприза, которого я якобы жду от меднокудрого кавалера. Что ж, сюрприз действительно наметился. Только не для меня.
Платье было прекрасно! Если вы, конечно, плохо различаете цвета, питаете страсть к безразмерным кружевам и рюшам, а также готовы нести на себе добрых полпуда ткани. Зато смутно напоминающий розовый бочок хрюшки наряд крайне удачно сочетался с убийственно ярким узором на повозке.