— Спасайся, любимая! Я защитю… защищу… буду защищать тебя! — патетично призвал его высочество удаляющийся тюрнюр.
Вис был совсем не против такого положения дел. Показал принцу большой палец:
— Я не забуду твоей жертвы, милый!
— Мы всегда найдём друг друга! В горе и в радости! В море и на суше! В смерти и посмер…
Крик оборвался, не завершившись — необъятная тётка всё же воспользовалась последним шансом и скрутила его героичество. Когтистая лапка оценил твёрдость намерений толстухи и предпочёл не возвращаться и не спасать «любимого».
— Мы запомним его героем, — прокомментировал он, когда добрался, наконец до двери.
— Сильно помятым героем, — добавил Морис. — Оу… Не повезло парню…
Мелкий завистливо вздохнул:
— Это как посмотреть. Великая любовь, понимаешь… Она бессмертна.
— Она — да, а мы — нет, — поторопила я ребят.
Рыжий подхватил юбки и припустил на каблуках с вызывающей зависть скоростью.
— Конечно, я не против драпать от этих ненормальных в любом направлении, но, Варна, ты же помнишь, что выход в другой стороне?
— Угу, а сокровищница — в этой, — не сбавила шага я. — Мы тут наследили больше положенного. Хочешь, чтобы за твою голову объявили награду?
— Триста золотых, — похвастал вор. — В смысле, уже. Триста золотых.
Морис на ходу отхлебнул из прихваченного с собой графина:
— А за троих — шесть сотен. То есть, нас с Мелким вдвое меньше ценят. И это при том, что вся работа на нас!
— Не за что! — отвесил поклон Вис. — Вот как я успешно отвожу от вас подозрения.
Я достала из-за ремня Воровское счастье, погладила пальцами неровные грани.
— Воровская удача нам бы пригодилась, — пробормотала я, игнорируя алчное сопение рыжего. — Если мне вдруг понадобится три сотни золотых, буду знать, где их взять. Но всё же предпочту сдать тебя властям в какой-нибудь другой день. А сегодня отведём от себя лишние подозрения. Сыщиков в дополнение к наёмникам мне не надо.
— И не думай его возвращать!
Когтистая лапка изловчился, подставил подножку и выхватил артефакт. Я фыркнула:
— Как ты себе это представляешь? Попросить прощения и положить на место?
— Прошу прощения! — басом извинился Мелкий. Он, длинноногий, двигался быстрее всех, семенящий позади Морис едва мог угнаться за здоровяком. Но и со спешащими разнимать потасовку стражниками он тоже столкнулся первым. Столкнулся — и вырубил. Парочка лежала на полу крест-накрест, блаженно пуская слюнки из-под забрал. Горняк шаркнул ножкой: — Я случайно!
Я с чувством выругалась:
— Да, ребята, таких профессионалов, как вы, свет ещё не видывал!
— Сказала многоопытная ведунка, ввязывающаяся в неприятности, как девчонка! — парировал Вис.
— Пока не было вас, неприятности меня обходили стороной!
— Угу, потому что понимали, что с тобой каши не сваришь! — подбоченился Мори, шумно, с эхом на весь коридор рыгая и пристраивая опустевший графин в объятия верхнего стражника. — Но ты быстро втягиваешься! Уже и свои планы сочинять начала. Мы, конечно, опять провалимся, но всё же…
— Мы идём его подменить? — Мелкий ткнул в Воровское счастье огромным пальцем, Вис машинально прикрыл камень плечом и сам отшатнулся от тычка.
Я одобрительно похлопала необъятный бицепс:
— Хоть ты меня радуешь, малыш, — горняк зарделся и показал приятелям язык. — Подменим настоящий камень на морок, и нас сочтут всего лишь идиотами, но никак не преступниками. Вам же не привыкать, да, ребята?
Наверное, если бы мы не портили каждую из возможных деталей плана, он был бы хорош. Затерявшись среди невест, мы стащили бы артефакт и книги, незаметно на выходе подменили сокровище мороком и были таковы. Но, если Воровское счастье и приносило удачу, то весьма специфичным образом. Нет, до сокровищницы мы добрались. И тамошняя стража продолжала сладко спать, и даже проход я сумела открыть во второй раз. И, что стало особой гордостью, удержалась от соблазна избавиться от коротышки по ходу дела.
— Уверена, что никто не заметит разницы? — Вис продолжал сжимать в руке Воровское счастье. Камень с мороком, принявший его форму, был похож на оригинал сильнее его самого.
Я передёрнула плечами:
— Честно? Нет. Но если половина местных драгоценностей такое же притворство, как книги, принцу плевать. Ему, кажется, и до предыдущих грабителей дела не было. К тому же, мы сменяли один ценный артефакт на другой. Это даже кражей не назвать.
Колдовство стекало с Виса, как талая вода: без поддержки артефакта магия быстро растворялась. Волосы становились короче, плечи шире… Хорошо бы успеть к выходу до того, как рыжий окончательно превратится в извращенца в розовой юбке.
Бежали как могли быстро. Мелкий посадил Мориса на плечо, а карлик ради такого случая не стал кричать, что это дискриминация. Коридоры, комнаты, всполошённые служанки, сбивчиво пересказывающие сплетни подружкам и торопящиеся полюбоваться на бесчинства. Подвалы, первый этаж, кухня… Но мы были бы не мы, если бы неудачу всей четвёрки перекрыл какой-то паршивый камешек.
— Виссенара, любовь моя!
Помятый принц с оторванным от сюртука рукавом, который Эдорр зачем-то тащил с собой, бросился к нам, ожидая, что и рыжая бестия побежит навстречу. И волосы их будут развеваться, и птицы тянуть хвалебную песнь всепобеждающей любви…
Виссенара попятилась, отгораживаясь объёмным подолом:
— Приятель, честное слово, ты этого не хочешь!
— Я боялся, нас разлучили навсегда!
Мы с Мелким услужливо прижались к стенам коридора, не смея закрывать дорогу великому чувству.
— Мужик! Окстись!
— Приди же в мои объятия!
— По-хорошему тебя прошу…
— Любимая!
— Варна!
— Не-не, не смею вам мешать, — смиренно потупилась я.
— Прекрасная Виссенара!
— Мужик…
— О, милая!!!
— Нет!
— Да-а-а-а! — в восторге завопили мы с парнями.
Это случилось. Его высочество Эдорр добежал и отдал себя на волю чувств. Прикрыв глаза и вытянув пухлые губки трубочкой, он потянулся к Вису, Вис — от него, но запутался в юбках, покачнулся…
— Их губы слились в поцелуе, наполненном неудержимой страстью, горячечной нежностью и яростью первой любви. Его руки блуждали по корсету в поисках шнуровки; она чувствовала, как тело предаёт и изнывает от желания…
Мы с Морисом покосились на горняка в суеверном ужасе.
— В книжке прочитал, — со вздохом признался здоровяк. — Заучил вот…
С блаженным вздохом принц отстранился от любимой, не разжимая кольца рук. Открыл глаза… и, чего и следовало ожидать, истошно заорал. На него смотрел высокий помятый и крайне недовольный происходящим рыжий (как Виссенара!) мужик.
Вис вытерся локтем и как мог спокойно проговорил:
— Ну чё… Расколдовал ты меня, приятель.
Коллекция фингалов его высочества увеличилась вдвое.
— А девкой был бы краше, — добавил разочарованный неромантичным исходом Мелкий.
Обморок принца не мог изменить одного: вопль, отражаясь от начищенных полов и высоких потолков, мячиком скакал по коридорам. А слуги очень, ну очень любили своего господина.
Памятуя о проведённых вместе минутах, Вис не бросил лишившегося чувств «любимого» на полу. Отволок к стене, аккуратненько пристроил и, сорвав с окна занавеску, укутал, как младенца. И возможно именно этих драгоценных секунд не хватило, чтобы убраться до того, как стражники перекрыли коридор с одной стороны, а неудачливые невесты с другой.
Прикинув масштабы бедствия, мои мужики спешно вооружились. Мечи, ясное дело, отобрали ещё на входе, но Морис ухитрился припрятать ножички в крошечных башмачках, Мелкий угрожающе хрустнул шеей, а Вис подцепил ступнёй, подкинул и крутанул в одной руке освобождённый от занавески металлический карниз. Палка была длинновата и тяжеловата, но вор справлялся с ней так, точно десяток лет упражнялся именно для такого случая.
Коротышка нетерпеливо побарабанил ладошками по лысине горняка, придерживая ножички пальцами:
— Ну что, как в «Сытом борове»?
— Как в «Сытом борове», — кивнул Мелкий и, осторожно сняв малыша с шеи, раскрутил и на бреющем полёте запустил в толпу охранников.
— Дамы, дамы, не спешите! Меня на всех хватит! — занялся второй половиной преследователей Когтистая лапка.
— Ваше высочество! Они убили принца-а-а-а! — взвизгнула чахоточная и наконец-то, ко всеобщему облегчению, упала в обморок.
О-о-о! Давненько я так хорошо не разминалась! Пальцы сводило от выплетаемых заклинаний, сглазы сыпались сухим горохом. И как же хороши были мои мальчишки! Зря, ой зря я сомневалась в их профессионализме! Просто каждый был хорош в своём деле. И сейчас они наслаждали им, проскальзывая меж противников, как юркие рыбки сквозь слишком крупные сети. Неповоротливые стражники едва разворачивали махину доспехов навстречу врагу, а того уже и след простыл! Поднырнул, перепрыгнул, пихнул, заваливая на спину, как огромного вяло трепыхающегося жука.
Мелкий так вовсе сшибал неприятелей, как в палочки играл. Кабы не коротышка, орудующий ножичками со скоростью стрекозы, как пить дать насадили бы горняка на пики! Но метал звякал о метал, отражая удары, и парочка слаженно пробивалась вперёд, освобождая дорогу и нам с рыжим.
— Я твоё лицо съем, подлюка! — пообещала боевая деваха рыжему и, судя по выражению собственного, сделать это была вполне в состоянии.
— Разве даме под стать так выражаться? — Я пригнулась, пропуская над головой свободный край карниза, которым Вис отпихивал ненормальную. — Язык распухнет!
Сглаз щелкнул плетью, и язык и правда распух. Сразу же. Да так, что вывалился изо рта. Боевая замычала, попыталась запихнуть его обратно… бесполезно! Вис благодарно отсалютовал мне, я подмигнула в ответ.
А хорошо! Мамочки, как хорошо! Я едва не визжала от восторга…
— Уи-и-и-и! — а нет, всё-таки визжала, щедро одаривая прорывающихся к нам дамочек оплеухами и пожеланиями типуна, ячменя и чирия.
Быстро превращаясь из ухоженных красоток в страшилищ, девицы зверели ещё сильнее. Казалось, Мелкий и Морис легче продираются через вооружённую охрану, чем мы с Висом справляемся с ними.