Беспокойные ручонки Полоза никак не могли удержаться на месте: то почешется, то поковыряется в ухе, то начнёт ощупывать жиденькую неравномерную щетинку. Он то порывался шагнуть вперёд, едва ли не ударить друга-предателя, то, испугавшись, отскакивал: ну как сдачи получит?
— Вздохнул с облегчением?! — его подбородок лихорадочно дёрнулся, шрам колыхнулся змеиным хвостом. — С облегчением он вздохнул?! А не хотел вытащить меня с каменоломни, на которую я и угодить-то не должен был?!
Вис скептически вскинул брови:
— Мы оба знаем, что ты своё место там заслужил куда больше, чем я…
— Ты ещё и огрызаешься?! Да я! Да если хочешь знать! — Полоз замахнулся, собираясь влепить рыжему пощёчину. Вис и не моргнул, а меня, подавшуюся вперёд, удержал Морис. — Я там, если хочешь знать, был на деле! Добровольно сдался, специально, чтобы меня посадили! Думаешь, воровское счастье оказалось у меня случайно? Нет, я должен был обворовать одного из охранников и сбежать, а ты… ты обрёк меня!
— И я пришёл просить за это прощения, — размеренно повторил Вис. Он, недвижимый и решительный, хоть и покорно стоящий на коленях, разительно отличался от напуганного издёрганного Полоза. Ох, не тот чует за собой вину… Как пить дать не тот! — Я понял это слишком поздно. И много лет искал Воровское счастье. И тебя тоже искал. Чтобы вернуть и попросить прощения…
Чутьё не унималось. Так не унимается мышь, угодившая в клетку, носящаяся в поисках дверцы, которая только что была распахнула, и не находящая её.
— Слышь, маленький говнюк! — я широко перешагнула кучу сырого тряпья, случайно наступив на что-то хрустнувшее под подошвой.
— Эй! — оскорбился Морис.
— Я не тебе, — успокоила я коротышку и обвинительно выставила перст в сторону Полоза. — Он же извинился! Попросил прощения по-человечески! Вернул побрякушку. Чего тебе ещё надо?!
Видеть Когтистую лапку, уверенного наглеца, таким было невыносимо. Бессильным, виноватым, признающим превосходство жалкого червя… Да он мне-то ни разу не покорился, вёл себя как с неразумной наивной девкой! А здесь, вишь ты, на коленях стоит, повинную голову склонил…
— Это моя проблема, ведунка, — тихо попросил он, — и я готов понести…
— Хочешь понести — я тебе наложу, — пообещала я. — Но этот слизняк тебя унижать не будет!
Мелкий с Морисом согласно поддержали:
— Вообще правда, мужик, — примирительно пробасил горняк. — Ну чё ты как это самое…
Менее добродушный Морис добавил веса словам, метнув в Полоза ножичком. Метнул он его, конечно, намеренно мимо. Так, чтобы только возле разорванного уха свистнуло, намекая, что сила всё ещё у нас, и лучше бы с нами больше не пререкаться. Ножичек аккурат воткнулся в верхнюю перекладину криво стоящей в проёме двери.
— Хотел Воровское счастье? Получи — распишись. Мы его выследили и, если хочешь знать, с риском для жизни добыли!
Морис просеменил к двери, привстал на цыпочки, чтобы вернуть оружие, но не дотянулся, махнул Мелкому, тыкая в недосягаемую цацку, как ребёнок в игрушку на верхней полке. Горняк вразвалочку приблизился, выдернул нож и отдал капризной дитятке.
И без того готовый сорваться в крик Полоз от испуга сбрендил окончательно. Непрестанно почёсываясь, оставляя тёмные полосы на сероватой шее, он прокричал:
— Добыли?! Добыли?! Да вы украли Воровское счастье у меня из-под носа! Снова!
Вцепился в свои жиденькие мшистые волосики, но вдруг замер — нашёл другой объект ненависти. И наотмашь, вложив всю злость, хлестнул Виса по глазам. Хотел хлестнуть, то есть. Потому что рыжий аккурат в это мгновение решил, что принёс достаточно извинений, кувыркнулся и оказался сбоку от Полоза.
Выставил ладони, к одной из которых всё ещё прижимал большим пальцем артефакт:
— Друг, у меня и в мыслях не было, честное слово…
Друг бросился на него, как визгливая баба — Когтистая лапка легко ушёл в сторону, а Полоз, пробежав несколько лишних шагов, снёс неустойчивую конструкцию из треноги и полупустого котелка. Разлилось и завоняло кислым.
— Думаешь, только до тебя дошли слухи о коллекции Эдорра?! Думаешь, ты лучший в нашем деле?
— Ну, вообще да, — резонно согласился Вис, аккуратно обходя растекающуюся лужицу по краю.
— Да я мог обобрать его до нитки! У этого идиота отродясь не было нормальной охраны! Я мог вынести из сокровищницы всё, что мне приглянулось бы… — топнул — во все стороны полетели брызги; мы с ребятами брезгливо разошлись в стороны.
— Был я в той сокровищнице, — фыркнул Мори. — Ты и так там хорошо поживился. А вот Воровское счастье оставил! — задумчиво нашёл кончиком ножа горло Полоза и, хоть и стоял в добрых десяти шагах, тот поёжился и прикрыл шею.
— Дай сюда! — Полоз потянулся, поскользнулся на луже, едва не упав, но слишком поздно. Теперь Вис не собирался расставаться с артефактом просто так и ловко увернулся.
— И правда, Полоз. Если именно ты грабанул Эдорра перед нами, почему оставил эту драгоценность? Я бы схватил камень первым.
— Не твоего ума дело!
Он снова попытался перехватить лиса, но зацепился за ведро с помоями и упал в объятия рыжего. Тот ободряюще похлопал друга по спине. Полоз забился, замолотил руками, но Вис изящно уворачивался от ударов, едва ли не посвистывая от нечего делать.
Пинок — шаг в сторону.
Тычок — наклон.
Полоз разбежался, на ходу подхватывая длинный кривой нож и замахиваясь им, а Вис с тем же доброжелательным выражением лица наклонился, пропуская удар, подставил подножку и, пока есть свободное мгновение, заглянул в кувшин на столе, понюхал, приложился и выплюнул.
— Что за дрянь вы тут пьёте? Горькая, как лекарства Варны!
— Нормальные у меня лекарства! — обиделась я, но, пока Полоз барахтался на полу, осыпая нас бранью, тоже заглянула в кувшин. Это не вино. И уж точно не чай. Колдовское зелье мало с чем можно спутать, особенно если сама варила такие же сотню лет — примочка от воспаления. Если бы у ведьмовского чутья были руки, оно либо горестно заломило бы их сейчас, либо дало мне оплеуху. — На кого работает Полоз? — спросила я прежде, чем поняла, что не хочу этого знать.
— Чего там? — Мелкий тоже подошёл понюхать отвар, но ничего подозрительного в нём не нашёл. Лишь, отхлебнув, скривился: — Правда горько…
— На кого-то, кому не хотел отдавать Воровское счастье, так? — Морис очень медленно достал из-за голенища второй кинжал. Никто из нас не видел опасности, но чутьё, выйдя за пределы моей груди, накрыло всех. — Потому ты не закрыл лаз, говнюк? Чтобы вернуться самому, без хозяина. Ведь хозяин отобрал бы всё, что ты вынес из сокровищницы.
— Ах ты хитрый червяк! — восхитился Вис. Подал старому другу руку, но тот смотрел на неё неприязненно, как на испачканную. — Ну прости, Полоз! Не знал, виноват. Забирай, камень твой.
Полоз сел на полу, впиваясь грязными ногтями в собственную шею, точно пытаясь содрать с неё невидимый ошейник.
— Что мне теперь с этого артефакта? Что мне с него теперь?! — взвыл он. Вис попытался приподнять его, но Полоз брыкнулся, не подпуская рыжего.
Мори дёрнул меня за куртку:
— Слыш, ногастая…
— Ну?
— Не к добру.
— Вечно у тебя всё не к добру, — процедила я, сама готовая бежать бегом по серпантину вниз, лишь бы подальше от места, вокруг которого кольцом сжималась неведомая угроза.
— Хозяин-то его непрост.
— Лаз был колдовским, — закончила я за Мориса. — И половина здешнего хлама — это сломанные артефакты или неудачные попытки их создать. Эй, бельчонок! Давай закругляйся уже. Дай ему затрещину или что там ещё…
— Отпусти и забудь! — с энтузиазмом подсказал Мелкий.
— И пора сматываться, — закончила я.
Подлых ударов Полоз явно не чурался. Стоило Вису уделить немного внимания нам, ударил его под колено, вынуждая, не сдерживая ругательств, растянуться рядом.
А нервно чешущийся мужичонка, почти в клочья раздирающий кожу, торжествующе захохотал:
— Ты уже ничего не исправишь, козлина! Ничего! И мне ничто не поможет. Но, по крайней мере, подохнем мы с тобой оба. И ты — первым!
— Чур ты первый! — простонал Вис, отдавая долг и пиная Полоза в ответ.
Но драки не вышло. Потому что в дверь тактично постучали и она с грохотом рухнула вовнутрь.
У входа стояли горняки. Сколько, сразу не понять, потому что мощные телеса заполняли всё видимое пространство. Мускулистые обнажённые плечи, которым совершенно не мешала местная непогода, меховые жилеты на голое тело и штаны цвета грязи, щедро ею же и выкрашенные. А вид в целом столь недоброжелательный, что сомнений в намерениях не оставалось.
Полоз восторжествовал.
— Тебя здесь помнят, Лис! Помнят и очень не любят! Обворовать вождя горняков… Это надо додуматься!
— Вынуждена согласиться, — влезла я.
— В яблочко! — подхватил Мори.
— И правда дурак, — вздохнул Мелкий.
Обиженный, что его перебили, пусть и поддерживая общую идею, Полоз повысил голос. Тоненький, почти бабский.
— Помни, что это я обрёк тебя на смерть! Я отправил мальчишку с весточкой! Вяжи его, ребята! — скомандовал он горнякам, но те лишь недовольно запыхтели.
— Этот подлец обворовал вашего вождя! Казнить подонка! Аби нхва ыын гро! Ди ама!
Эта идея горнякам понравилась куда больше. Толпясь и мешая друг другу, они протискивались внутрь, а я ловила себя на мысли, что скоро придётся прижиматься к стене, чтобы не затёрли.
Мелкий и правда был мелким. А огромный мужик, ноги которого торчали из конюшни, — мальчишкой, отправленным с весточкой.
Потому что габариты настоящих горняков превышали самые смелые фантазии.
Почти великаны, мускулистые, волосатые (таким и шуба зимой не нужна!), огромные! Мелкий шумно сглотнул и попятился.
Рыжий торопливо пересчитал врагов и первым понял, что расклад не в нашу пользу.
— Привет, парни! — попытался завести разговор он. — Ого! Какие мускулы! Вы тут качаетесь? Не поделитесь секретом? А то у меня, — он демонстративно согнул руку в локте, — никак мышцы не растут. У вас, вижу, такой проблемы нет…