— Благодарю за доверие, не подведу, — тут же откликнулся Савка.
Потом он накрыл стол и мы болтали о всяком. В том числе, о Годунове, а вернее о том, чего можно ждать. Савка пожаловался, что как новость сия пришла, продажи снизились. Народ и так неохотно расставался с деньгами, а тут и вовсе прижимист стал.
С утра он созвал к себе людей, которые пошли ко мне в найм, и за каждого из них поручился.
Они внушали доверие и явно не уступали ни Прокопу, ни Миките. Выглядели опытными, не раз ходившими на рубежи. Сейчас, наверное, просто решили подзаработать.
Прикупив коней для Елисея и Вишки, а также стрел в запас, мы выдвинулись после обеда в путь.
Первым делом направились во Владимир, после — на Рязань, а там и до Тулы добрались
К счастью, без приключений.
Вот только возле Тулы нас остановил разъезд из тридцати всадников и сопроводил в город.
Там начали выяснять, кто мы такие? Куда едим и вообще чьи мы людишки.
Как я понял, они явно стояли не за Годуновых. На этом и сыграл, показав грамотку о том, кто я есть. Еще добавил, что еду к своему деду в Белгород, который там сотником был, так как до меня дошла весть, будто он захворал.
Нас заставили целовать крест царю Дмитрию. Пришлось это сделать, иначе наверняка мы бы задержались в городе. Возможно навсегда! Очень уж люди были серьёзно настроены.
После чего нас отпустили. Покинув Тулу, мы выехали на Муравский тракт и направились по нему в Белгород.
Ливны, я предпочел стороной объехать, впечатлений мне в Туле хватило. Да и неизвестно, за кого там стоят, а то ответишь неправильно и все пиши-пропало.
Вот только когда до Белгорода осталось полдня пути, приключения на мягкое место нашли нас сами. Двигаясь по дороге, мы услышали звуки боя и крики. Они шли от одного из лесочков, который находился немного в стороне.
Переглянувшись с Прокопом, я направил в ту сторону Черныша.
— Может не стоит? То ж не наше дело? — услышал я вопрос Спитника, одного из нанятых людей Савкой.
— Не наше, — согласно кинул я ему, а затем уверенно добавил.– Но глянуть надо.
Пару минут езды, и кони вынесли нас на опушку леса, где шел бой между двумя группами.
— Крымчаки, похоже, на наш разъезд напали, — услышал я тяжелый голос Прокопа.
Битва происходила возле самой кромки леса, и крымчаков было больше наших.
Тридцать против семнадцати. Да еще несколько всадников крымчаков находились в стороне и стреляли из луков по нашим.
— Чего делать будем? — донесся до меня чей-то вопрос.
Глава 16
Глава 16
С трудом оторвавшись от происходящего боя, я оглянулся назад и посмотрел на своих людей.
Лица у всех были злые и смурные, вот только читалось на них разное. Если мои послужильцы были готовы пойти в бой по моему слову, то вот у нанятых в городе такого желания не было. Их наняли меня сопроводить и охранять, а не для того, чтобы в чужие драки влезать, там и живота можно лишиться! А за что? За рубль, который им заплатят? Сомнительно, это ведь не по государевой службе. От того и пребывали они в сомнении.
— А ты что предлагаешь, мимо проехать? — произнес я, медленно пытаясь скрыть злость, я ни к кому не обращался, просто говорил вслух. — А потом как людям в глаза смотреть будем? Совесть поедом не заест? Ведь мы могли вмешаться и спасти своих, православных, да крымчаков побить⁈
— Ну, — раздалось не очень уверенно от Сарана по прозвищу Брюхо, одного из моих наймитов.
— Можно в рубку и не лезть, стрел хватит, — вмешался Прокоп. — Сначала вон тех лучников посечем, а после и крымчаков приголубим. Этого хватит, с двух сторон получиться их зажмем.
— Дельно, — кивнул, соглашаясь, Спитник. — А коли на нас попрут, в сторону уйдем. А уж коли туго будет, в Белгород рванем.
— Да и трофеи будут, — хмыкнул Елисей, и взгляды наймитов скрестились на мне. Все—таки трофеи — это веский аргумент.
— Коли будут, честно поделим, меж собой половина мне и половина вам, — тут же сориентировался я.
И мои наймиты улыбнулись довольно.
— Сначала, значит, лучников, а потом и тех, кто в бою. Коли чего, и по коням бьем. Мы все же помогаем, а трофеи и с мертвого можно снять.
— Можно и так, — с недовольством кивнул Саран.
Меж тем бой продолжался, и наших щемили, появились первые убитые как среди тех, к кому мы идем на помощь, так и среди крымчаков.
Достав лук из саадака, я в пару мгновений наложил тетиву, не зря тренировался, а после и стрелу.
Дождавшись, когда все будут готовы, кивнул Прокопу, вопросительно смотрящему на меня.
Он послал мерина вперед к лучникам, они находились метрах в двухстах от нас, а сам бой еще чуть дальше.
Следом и я дал шенкеля Чернышу и устремился за Прокопом, мы заходили со спины и нас не видели.
Преодолев метров сто, Прокоп наложил на тетиву стрелу и начал выцеливать одного из лучников, в это время я делал то же самое. Наш отряд уже растянулся цепью, и будет вполне удобно стрелять, не мешая и не загораживая.
Вот рядом раздался свист стрелы, это мой послужилец сделал первый выстрел.
— Ха, — вырвалось из меня от натуги, и с моего лука сорвалась стрела, которая клюнула крымчака прямо в шею.
А после в крымчаков полетела еще парочка стрел, и каждый из них получил по смертельному гостинцу.
Пара мгновений, и стрельба прекратилась, крымчаки же опали на коней, хотя у одного хоть и выпал из рук лук, он схватился за поводья, но тут прилетела еще одна стрела прямо в его лицо, и все для него закончилось, а мы двинулись ближе.
Поверженные находились правее от самого боя, и им было удобно выцеливать наших.
Я же внимательно рассматривал их. Небольшие лошадки, обычные мерины, а вот сами они были одеты в халаты, которые чем—то набиты и даже похожи на тигиляи. Убитые же нами только что крымчаки были молоды, чуть больше двадцати лет, на мой взгляд.
«Копченые, они и есть копченые», — промелькнуло у меня в голове, и я отвернулся от тел.
Мы же, приблизившись к тому месту, где раньше стояли стрелки, вскинув луки, начали выцеливать новых врагов. Нам было легко это делать, в отличие от убитых стрелков, просто бери и стреляй, ведь спины врагов впереди нас.
Почти как в тире, но дьявол же кроется в мелочах. И, несмотря на почти идеальные условия, может прилететь в ответ и весьма нехило, стоит только расслабиться.
Меня переполняли эмоции: злость, ненависть и азарт!
Злость и ненависть к этим смуглолицым ребятам, что посмели сюда прийти наверняка пограбить и в поиске полона. Это шло из глубины, из самого моего нутра.
Азарт же заключался в том, чтобы как можно больше этих уродов положить в землю здесь и сейчас, и чтобы ни один пес не ушел живым.
По ушам били крики людей, полные гнева, злости и боли, что дополняло картину и будоражило кровь.
Никто из нас не ждал, и стрелы полетели одна за одной, кто метил во врагов, я же метил куда придется, лишь бы быстрей выстрелить, враг или его скакун — неважно.
Руки действовали рефлекторно: достать из колчана, наложить на лук, натянуть тетиву, прицелиться и тут же опустить. Мы успели выпустить разве что по две стрелы, внеся в задние ряды врагов сумятицу, посеяв боль и смерть, и тогда на нас обратили внимание.
И тут же из их рядов в нашу сторону метнулись семь всадников, на ходу меняющих оружие ближнего боя на луки.
— В стороны, — тут же заорал Прокоп, отдавая нам команду.
С моего молчаливого согласия он и начал командовать. Все—таки он более опытный, чем я, и явно ошибок меньше наделает.
Мы тут же прыснули в стороны, мои наймиты ушли налево, а я с послужильцами направо, пытаясь раздергать врага, не забывая посылать в них стрелы.
В погоню решили отравиться за мной, но не все было так просто и легко, отъехав чуть дальше, Прокоп направил мерина на круг, поворачивая, а мои наймиты сзади насели на преследующих нас, посылая в них стрелы, да и мы пытались огрызаться.
Две минуты, и от семи всадников осталось лишь двое, которые предпочли не связываться, а с криком унестись прочь, и даже не к своему отряду, а вообще в сторону дороги.
Мы тут же развернули коней и вновь приступили к стрельбе. Вот только не успели отправить и парочку стрел, как ногаи кинулись врассыпную. Было их уже намного меньше, всадников десять. Поле боя осталось за нами.
Видать, чаша терпения их переполнилась, они пришли грабить селян, а не драться и умирать.
Внимательно несколько раз оглядев округу, я направил к Черныша медленным шагом к «нашим», что ощетинились оружием и направили его в нашу сторону, кто—то даже лук достал и наложил стрелу.
— Эй, не балуй, — раздался громкий и возмущенный крик Сарана, и он погрозил кулаком.
Его же крик заставил меня поморщиться, вот всем был хорош Саран, но голос у него такой, что только в туалете «занято» шепотом говорить. Визгливый и противный, аж уши вянут.
— А ты стой на месте, — не остались в долгу перед Сараном.
— Вот что за люди, — уже возмутился я и хлопнул руками по седлу. — Жизнью рискуешь, им помогаешь, а они нет чтобы поблагодарить, оружием в тебя тыкают, да еще и угрожают.
— Ну дык, — со смешком прокомментировал Елисей.
Похоже, мне удалось чутка пристыдить людей, и они начали думать головой, все же бой был, и наверняка они с жизнью распрощались, а тут мы такие красивые.
— То верно, помогли, только непонятно еще зачем? — с сомнением произнес один из всадников.
Осталось их немного, всего семь человек, и почти все изранены, да на земле еще кто—то лежал и стонал. Кони же начали разбредаться.
— Ты православный? — взял я быка за рога, а то, чувствую, препираться можно долго.
— Ну… — И говоривший до этого кивнул.
— И мы православные, вот и помогли. — и я тут же перекрестился, следом мои люди, а глядя на нас, и спасенные.
— Звать меня Андрейка Белев, в Белгород нынче путь держу. Едем, слышим, бой идет, а тут вас гоняют, вот и решили помочь. Трофеи—то как делить будем? Да и людишек своих гляньте, а то жив, может, кто, раны перевяжите, а то кровью изойдёте еще.