— Похоже, что да. К тому же я узнал, что другие люди тоже хотят помочь Ларину занять кресло. Давят на старого министра и других претендентов, собирают компромат и всё в таком духе.
Пожимаю плечами:
— Как я и думал. Виталий пообещал ему то же самое, что хотим сделать мы.
— Вот именно, — кивает Максим и замолкает, потому что улыбчивый кавказец приносит нам шашлык.
— Приятного аппетита, юные господа! — радушно говорит он.
— Спасибо, уважаемый, — отвечаю я.
Макс молча кивает.
— Давай есть, пока горячий, — говорю я и беру одноразовую вилку. — Пахнет и правда изумительно.
— Он вкусный. Но, может, сначала обсудим дела? Не люблю говорить о работе во время еды, — морщится Максим.
— Расслабься и спокойно ешь. Я всё понял.
— И что мы будем делать? — неуверенно спрашивает Максим.
— Сделаем то, что уже давно пора сделать. Я встречусь с Лариным и раскрою все карты.
Глава 11
Следующие пару дней мама старательно меня избегала. Рано утром уезжала в Астетику, а возвращалась поздно ночью. У меня тоже было полно дел, так что я не обращал на это внимания. Хотя мы оба прекрасно понимали, что нам рано или поздно предстоит обсудить произошедшее.
Поэтому два дня спустя я просыпаюсь пораньше и решаю сам приготовить завтрак. Доставка надоела, если честно. Хочется просто яичницы, горячей, с жидким желтком и обильно посыпанной чёрным перцем. А на закуску — пару хрустящих тостов с сыром. Надеюсь, мама тоже не откажется от такого завтрака.
Слышу, как она почти на цыпочках пробирается в ванную, умывается, а затем сразу отправляется в свою комнату одеваться.
— Надеюсь, ты не собираешься опять молча сбежать? — спрашиваю я, когда слышу, что она вышла из комнаты.
Её шаги замолкают, и доносится ответ:
— Нет.
— Тогда иди сюда. Я приготовил завтрак.
— Опять? — Анна входит на кухню и несмело улыбается.
— Опять. Садись. Я хочу спросить кое-что.
— Интересно, что на этот раз, — вздыхает она, но всё же усаживается на стул.
— Ну, теперь мне нечего спросить такого, чтобы ты ответила: «я не хочу об этом говорить». Надеюсь, между нами больше нет никаких тайн?
— Это была тайна не между нами, Саш. Это была тайна для всех, — сведя брови, бормочет мама.
— Она так и осталась тайной для всех. Я не собираюсь никому рассказывать. Поэтому ты могла бы рассказать мне уже давно, — замечаю я.
— Чем меньше людей о таком знают, тем лучше. Спасибо, — говорит она, когда я ставлю перед ней тарелку с яичницей.
— Приятного аппетита, — сажусь напротив и принимаюсь за еду.
Завтракаем молча. Прожевав последний кусочек тоста, я беру кружку с кофе и как бы между делом спрашиваю:
— Значит, в тот раз это Виктория хотела меня убить?
Мама чуть не роняет вилку и говорит:
— Мы не знаем.
— Вы с Сергеем?
— Да. Ты же вроде обвинил в покушении Белозерскую? — мама, недоев, отодвигает тарелку.
— Да, скорее всего, это графиня наняла убийцу. Но её ведь могли надоумить. Может быть, Виктория в этом участвовала.
— Может быть, — кивает мама. — В этому году она… стала активно интересоваться твоей судьбой.
— Как интересно. Почему? — уточняю я.
— Потому что они с Сергеем вернулись в Россию.
— Ах вот оно что. Они вернулись, вы с отцом стали регулярно видеться, а её замучила ревность. Так, что ли?
— Не ревность. Между ними нет ни любви, ни каких-то тёплых отношений. Это скорее зависть, — хмуро объясняет Анна.
— Её можно понять, — отпив кофе, говорю я. — Муж предпочёл ей другую женщину, а с ней даже ни разу не спал. Если верить ему, конечно.
— Ты не веришь? — мама бросает в меня злобный взгляд.
— Не берусь судить. Если он не прилетал к тебе хотя бы раз в неделю, то… Ну, скажем так, здоровый мужчина долго не выдержит.
— Не смей так говорить о своём отце! Он честный и благородный человек, он…
— Он мой отец только биологически. Чужой человек. Я понимаю, ты его любишь, но я-то вчера увидел его в первый раз в жизни.
Мама поджимает губы, явно сдерживая гнев. Пару раз глубоко вдохнув, она произносит:
— Вчера мы объяснили тебе, почему так вышло. Если бы у нас получилось сбежать, он стал бы тебе настоящим отцом.
— Возможно. Я не сказал, что он сволочь. Я всего лишь сказал, что для меня Сергей Черепов — чужой человек.
Одним глотком допив кофе, я убираю кружку в посудомоечную машинку и обыденно спрашиваю:
— Так значит, когда ваши отцы умрут, он хочет развестись с Викторией и жениться на тебе, как положено? А меня официально объявить своим сыном?
Я не смотрю на маму, но представляю её изумлённое лицо. Молчание стоит такое, будто на нашей кухне вдруг наступил траур.
— Он что, сказал тебе? — негромко спрашивает Анна. — Мы же договорились…
— Нет, ты сказала. Только что, — невозмутимо сообщаю я поворачиваясь.
До мамы не сразу доходит, а потом её щёки краснеют.
— Да как ты… как вообще… Саша! — подскакивает она, не в силах найти слов.
— Сашу послезавтра объявят наследником титула, поэтому шутки в сторону, — говорю я. — Значит, всё так, как я и думал. Он надеется объединить наши кланы или что?
Помедлив, мама произносит:
— Лучше тебе поговорить об этом с ним.
— Хорошо, я так и сделаю. Правда, нам тоже придётся встречаться тайно. Вряд ли кому-то из Грозиных понравится, что будущий князь обедает с Череповым. Это даст им повод расшатать обстановку внутри рода.
— С чего вдруг?
— Ты не понимаешь? — спрашиваю я. — Бывший изгой встречается с другим бывшим изгоем, который принадлежит к члену враждебного рода. Что он задумал? Уже не хочет ли этот бастард развалить клан Грозиных изнутри при помощи их злейших врагов?
— Звучит одновременно бредово и правдоподобно, — бурчит мама.
— Идеальная ложь. Которая, возможно, не так уж далека от правды.
— Что ты имеешь в виду⁈ — пугается Анна.
— Если все узнают, что я сын Черепова, в клане, так или иначе, возникнет смута. Даже без моего участия он может начать разваливаться. Как будущий князь, я не могу такого допустить. Так что не переживай — вашу с Сергеем тайну я буду хранить ещё строже, чем вы.
— Спасибо, — тихо говорит мама и смотрит на часы. — Мне пора в магазин.
— Поезжай. Я всё уберу.
Чмокнув меня в щёку, она уходит. Слышу, как хлопает входная дверь, и тяжело вздыхаю. Да уж. Теперь я начинаю думать, что предпочёл бы не знать, кто мой настоящий отец. Это знание заставляет думать сразу о множестве проблем, которые могут возникнуть, если всё вскроется.
Не зря говорят — меньше знаешь, крепче спишь.
Но с моим количеством задач крепкий сон мне в любом случае не грозит, так что всё в порядке. Да и лучше руководствоваться другой поговоркой: «Предупреждён, значит, вооружён» — так будет правильнее.
С делами клана мне пока что рано разбираться. Поговорить с Сергеем надо, но позже.
Сегодня мне предстоит другая встреча — с господином Лариным. Собственно, уже вполне подходящее время для звонков, так что наберу ему.
— Александр, доброе утро! Не ждал твоего звонка, — говорит он, подняв трубку. На фоне слышится городской шум.
— Доброе утро, Тимофей Иванович. Нам надо встретиться.
— Нам? Лично мне нужно ехать в министерство, у меня сегодня много важных дел.
— Поверьте, наша встреча гораздо важнее, — говорю я. — Вы же знаете, что послезавтра состоится приём в поместье князя Грозина?
— Конечно. Примите мои поздравления с возвращением в род и передавайте привет его сиятельству. Всего доброго, — говорит Тимофей.
— Поздравите меня лично, и привет передадите тоже. У меня есть приглашение на ваше имя плюс одна персона. Можете взять супругу или вашу любовницу Марину, если не боитесь выходить с ней в люди.
— Что ты… Откуда ты знаешь?
— А вы думали, я глупый мальчишка, который просто сдаёт позиции в Цитате одну за одной? — с улыбкой спрашиваю я. — Не знаю, что напел вам мой дядя Виталий, но меня так просто не победить. Не бойтесь, я не собираюсь публиковать компромат на вас. Собственно, наличие любовницы не секрет для вашей жены. У неё тоже есть любовник, и вы оба об этом прекрасно знаете.
— Не знаю, что за игру ты затеял, Александр, но лучше остановись, — цедит Ларин.
— Давайте встретимся. Хочу лично передать вам приглашение на приём и обсудить кое-что. На парковке у министерства, через полчаса, — говорю я и кладу трубку.
Мой трофейный Лексус уже ждёт у подъезда, а водителю я заранее позвонил и сказал, куда мы поедем. Поэтому, как только сажусь на заднее сидение, автомобиль трогается с места.
— Спасибо, Матвей, что привёл салон в порядок, — говорю я, осматриваясь.
— Пожалуйста, ваше сиятельство. Самому приятнее на чистой машине ездить. Я тут в подлокотнике целую коллекцию женских трусиков нашёл, — смеётся водитель.
— Да, похоже, Старцев любил покатать в машине эскортниц.
— И не только покатать.
— Скорее, не только на машине. Фу, давай не будем об этом, — морщусь я. — Как представлю, что вытворяли на этом сидении, тошнить начинает.
— Как скажете, — опять смеётся Матвей.
Паркуемся возле министерства экономики и ждём, когда прибудет Ларин. Скоро показывается его белая Лада Сенатор — типичная машина для чиновников. Правда, я знаю, что у Тимофея есть ещё и Мерседес, которым он старается не светить. Среди госслужащих считается неприличным ездить на зарубежных машинах.
Вот бы и в моём прошлом мире было так же, но не будем о грустном. В этом мире российское автомобилестроение шагнуло куда дальше, чем на моей старой Земле.
Выхожу из машины, а из машины Ларина выходит водитель и отправляется покурить в стороне. Явное приглашение, так что, не задумываясь, сажусь в салон.
— Ещё раз доброе утро, — недружелюбно бурчит Ларин и даже не протягивает мне руку.
— Доброе. Почему вы так напряглись, Тимофей Иванович? Расстроились, что я узнал о любовнице?
— Не советую. Об этом. Трепаться, — чётко разделяя слова, говорит Ларин.