На этот раз аплодисментов неслышно. Все изумлённо молчат, так что можно расслышать скрип зубов Юрия, который сверлит взглядом точку на стене.
— Это решение далось мне непросто, но оно принято, — продолжает князь. — Теперь вы все об этом знаете. Лидеров нашего клана я попрошу завтра прибыть в офис Династии для подробного обсуждения. Теперь я прошу подняться сюда своего старшего сына. Юрий, пожалуйста.
Тот оживает не сразу. Одёрнув пиджак, он в абсолютной тишине поднимается по лестнице и встаёт рядом со мной.
— Я рад приветствовать свою сестру и племянника как членов рода. Признаю волю князя и не имею возражений, — коротко говорит он и сразу же спускается.
Представляю, как непросто ему это далось. Однако слова были сказаны, их слышали все — и теперь, если Юрий начнёт действовать против меня, они ему аукнутся. Про него и так уже начали ходить неприятные слухи, а если он продолжит мутить воду, то его станут считать человеком без чести. Тогда получить кресло гендиректора Династии, о котором он так мечтает, будет непросто. А то и вовсе невозможно.
Затем все остальные члены рода произносят короткие речи, которые все заканчиваются одинаково: «Признаю волю князя и не имею возражений». Своеобразный ритуал, который призван показать единство в роду. Вот только по интонации сразу понятно, кто действительно за, а кто лишь вынужден выдавить из себя эту фразу.
Когда всё заканчивается, князь приглашает гостей за столы, и люди начинают рассаживаться. Спускаясь по лестнице, я чувствую, как в кармане вибрирует телефон. Достав его, вижу сообщение с неизвестного номера:
'Поздравляю, наследник.
т. о.'
Подпись легко расшифровать. Твой отец. Что ж, спасибо. Рад, что ты поздравил меня.
На самом деле приятно. Против воли я чувствую, как теплеет на сердце. В прошлой жизни мне не повезло с отцом. В этой его, можно сказать, не было вовсе. Но теперь он появился, и, возможно, у нас даже получится найти общий язык и подружиться.
По крайней мере, я на это очень надеюсь.
Ужин проходит великолепно. После десерта к нашему столику поочерёдно подходят, кажется, все, кто есть на приёме. Все хотят ещё раз поздравить нас. Замечаю, что ко мне стали относиться совсем иначе. Ещё бы. Теперь я не изгой, не бастард, не какой-то мальчишка. Я полноправный член великого рода и его наследник.
— Ты хорошо решил вопрос с Цитатой, мальчик мой, — тихо говорит дед Алексей, пожимая мне руку.
— Спасибо, — сдержанно отвечаю я.
— Не расслабляйся, понял? — шепчет он. — Враги отступят только на время.
— Какие враги?
— Все, что есть. И те, что лишь появятся. Ты же понимаешь, что у наследника рода гораздо больше врагов, чем у изгоя?
— Да. И некоторые из них порой так близко, что их можно коснуться рукой, — говорю я, крепче стискивая ладонь деда.
Он смеётся и хлопает меня по плечу.
— Ты прав. Чертовски прав. Вот и будь внимательнее, понял? Никому не доверяй. Это урок, который я пытаюсь тебе преподать.
С этим туманным намёком он отходит. А когда иссякает поток остальных, желающих поздравить, а мама отлучается припудрить носик, ко мне вдруг подходит черноволосая женщина с потрясающей фигурой, которую я не замечал до этого. Быстро оглядевшись, она вонзает хищный взгляд в меня и говорит:
— Вот ты какой. Похож.
— На кого? — уточняю я, не стесняясь разглядывая её откровенное декольте.
Она подходит вплотную и рычит мне на ухо:
— На моего мужа.
— Виктория, полагаю? — невозмутимо спрашиваю. — Рад встрече. Хотя не очень.
Эх, жаль, она очень даже ничего.
— Взаимно, — отвечает она.
— Как вы попали на приём? Не думаю, что Череповых приглашали.
— У меня много друзей. Я хотела лишь взглянуть на тебя, — цедит она.
— Взглянули?
— Да. Послушай внимательно: ты и твоя мать разрушили мне жизнь…
— Забавно, я могу сказать почти то же самое, — перебиваю я.
— Не слишком радуйся своему возвышению, мальчик. Всё временно. Я обещаю тебе: ты не будешь знать покоя.
Виктория поправляет мой галстук и добавляет с лёгкой улыбкой:
— Есть люди, которых ты очень расстроил, и они отомстят за твои действия.
— Вы о вашем брате, князе Жарове?
— Сам догадайся, — вздёргивает подбородок она.
— Всего десять минут назад он жал мне руку.
— В следующий раз этой рукой он стиснет твою глотку. А я буду смотреть на это и смеяться, — произносит Виктория и, резко развернувшись, уходит и теряется в толпе.
Ну что ж, понятно. Сестрица побежала за помощью к брату, который и так уже мне неоднократно угрожал.
Я и не думал, что на посту наследника меня все оставят в покое. Наоборот, я знал, что у меня появится гораздо больше врагов.
Поэтому Виктория зря рисковала, тайно приходя сегодня. Она не сообщила мне ничего нового.
Я готов к любой войне.
Глава 13
Сергей Черепов
Виктория Черепова (Жарова)
Полтора месяца спустя
Вечером зал ресторана Наследник был забит до отказа. Стоял негромкий гомон, в воздухе витал запах корицы и мандаринов, на окнах мерцала разноцветная гирлянда, а официанты носили красные галстуки с узорами в виде снежинок и ёлочных шаров. Новогодняя атмосфера во всей красе. Идущий за окном лёгкий снег только усиливал её.
Стало ещё приятнее приходить в этот ресторан после того, как я стал наследником рода. Наследник ужинает в Наследнике. Забавно.
Между прочим, дедушка намекнул, что как только я окончу школу, он подарит мне ресторан. Собственно, его название и говорило, что им должен владеть наследник рода Грозиных.
На вопрос о том, почему ресторан в таком случае не достался в своё время Юрию, князь ответил очень просто: «Юра посчитал ниже своего достоинства владеть каким-то рестораном». И в голосе Григория Михайловича в этот момент явно сквозила обида. Ведь, как я выяснил, ресторан существовал уже больше ста лет, и традиция того, что им владеет наследник рода, была незыблемой, пока Юрий не отказался от этой чести.
Что ж, а я не против. Тем более что мне почти не придётся заниматься делами. У ресторана есть отличный управляющий, который работает много лет. Все процессы отлажены, в Москве заведение известно, так что мне остаётся только поддерживать его работу.
Сегодня я ужинаю здесь не один. Со мной мама и, кто бы мог подумать, графиня Белозерская. Её дочери тоже были с нами, но уже ушли, так что мы остались втроём. Официант как раз унёс пустые тарелки и подал чай. Вот-вот принесут десерт, а пока у нас есть несколько минут поболтать.
— Спасибо за приглашение, Александр, — говорит графиня. — Возможно, у тебя получится избавить меня от плохих ассоциаций, связанных с этим местом. Ужин прошёл чудесно.
— Пожалуйста, ваше сиятельство, только ужин ещё не закончился. Шеф-повар приготовил для нас какой-то особенный десерт, — отвечаю я.
Фразу про плохие ассоциации я решил пропустить мимо ушей. Понятно, о чём речь — о том разе, когда мы с дедом вдвоём надавили на графиню, что впоследствии позволило мне войти в Цитату.
Впрочем, теперь графиня была даже довольна, что это случилось. Реструктуризация компании шла полным ходом. Мы продали все розничные активы, запустили интернет-магазин и по моей маркетинговой стратегии быстро выдвинули его в топ поисковых запросов. Пошла первая прибыль.
Также мы активно заключаем договоры с оптовиками, готовыми продавать нашу продукцию. В начале января, после праздников, случатся первые отгрузки, а к концу января мы будем готовы запустить новую линейку товаров под брендом Цитата-Люкс.
Одним словом, дела стремительно налаживались. После того как я разобрался с сибирской аферой и Лариным, нам больше никто не стремился помешать. Дела пошли в гору.
Кстати, о Ларине — несколько дней назад он занял должность министра. Пока что временно, но никто не сомневался, что после Нового года его официально назначат. Свою долю в Цитате он мне уже продал.
— Я рада, что мы с тобой всё-таки сработались, — сделав глоток чая, говорит Белозерская. — Честно говоря, я не думала, что это возможно.
— Всё возможно, если забыть про старые обиды, — говорю я, непрозрачно намекая на покушение. — Лично я не держу на вас зла.
«Ещё бы, — думаю про себя. — Если бы не то покушение, то мой разум переселился в какое-то другое тело. А меня вполне устраивает быть Александром Грозиным. Тем более сейчас, когда я стал наследником рода».
— Анечка, ты просто молодец, — обращается графиня к моей матери. — Воспитала отличного сына. Очень умный и хваткий юноша, уверена, он далеко пойдёт. Если бы мои дочери не были замужем, я бы все силы положила, чтобы выдать одну из них за Александра.
— Спасибо, ваше сиятельство, — с улыбкой, но довольно холодно отвечает мама.
В отличие от меня, она явно не простила Белозерской покушение и в целом предательство. Ведь когда мама была маленькой, они с Зинаидой были очень близки. Анна даже называла её матерью и довольно долгое время жила у них в поместье. Но когда она забеременела мной, Белозерские, как и все, отвергли её.
Графиня, будто угадав мамины мысли, говорит:
— Я хочу попросить прощения, Аня. Я предала тебя тогда, семнадцать лет назад. Я должна была поддержать тебя и спрятать от всех бед, но я поставила политику выше наших отношений. Прости меня.
Неожиданно, и для меня, и для мамы. Анна, бросив на меня короткий взгляд, говорит:
— Жаль, что вы подумали об этом только сейчас. Но всё равно спасибо. Мне было приятно услышать эти слова.
— Не за что, моя дорогая. Надеюсь, ты сможешь меня простить.
Что это с Белозерской? Может быть, она узнала о своей неизлечимой болезни? Или крутит какую-то новую интригу?
Заставляю себя прогнать эти параноидальные мысли. Нет, всё в порядке. Как это ни удивительно, мы с графиней действительно сблизились за последние полтора месяца. Она и у меня неоднократно просила прощения за свои проступки.