— Думаю, что ты единственный полностью меня понимаешь, — усмехается Сергей. — Мы с тобой оба вчерашние изгои, а теперь — наследники князей. Стоит отметить, как думаешь?
— Может быть, — уклончиво отвечаю я.
— Брось, Саш. Встретимся под видом делового ужина. Нам всё равно предстоит обсудить сотрудничество и этого таинственного кукловода. И я в любом случае хочу узнать тебя поближе. Надеюсь, ты не откажешь, — заглядывая мне в глаза, говорит Черепов.
Чуть подумав, я киваю.
— Хорошо. Когда вернёшься в Москву, приглашаю тебя в Наследник. Знаешь этот ресторан?
— Конечно. И это самое лучшее место, чтобы отметить наш с тобой взлёт. Тогда до встречи в Москве? — Сергей протягивает руку.
— До встречи в Москве, — я пожимаю его ладонь.
На выходе из ресторана я подхожу к Оксане и говорю:
— Жаль, что ты остаёшься. Спасибо за всё, ты очень помогла. Это была незабываемая поездка.
— Она могла бы стать ещё более незабываемой, — подмигивает Оксана, и тут же принимает серьёзный вид: — Удачного пути, ваше сиятельство.
На миг я чувствую укол сожаления. Да, тот вечер в ресторане мог бы закончиться весьма интересно… Но я думаю, что поступил правильно.
— Спасибо, Оксана. Ещё увидимся.
Уже через час я сажусь в самолёт. Лететь совсем недолго, но я всё равно решаю вздремнуть. Отключаю телефон, натягиваю на глаза предложенную стюардессой маску и мгновенно отключаюсь.
Ночь у меня была почти бессонной, а теперь, когда у меня в дипломате лежит подписанное соглашение, я чувствую полное успокоение. Мой короткий сон получается приятным и безмятежным.
Когда шасси самолёта касается взлётной полосы, я просыпаюсь. Сняв маску, смотрю в иллюминатор и вижу знакомое здание Домодедово. Достаю из кармана телефон и включаю его.
Как только я это делаю, на меня обрушивается шквал уведомлений. Я смотрю на Виктора, который сопит в соседнем ряду, и дотягиваюсь, чтобы толкнуть его в плечо:
— Да, Александр, — он тут же просыпается, как будто и не спал вовсе.
— Что происходит? Тебе звонил кто-нибудь?
— Я трубу отключил. А что случилось?
— Я тоже отключил и теперь не понимаю, что творится, — говорю я и открываю первое попавшееся уведомление. Ссылка, которую скинул мне Егор.
Открывается информационный сайт, и я вижу крупный заголовок статьи:
«Александр Грозин начинает войну кланов!»
Не понял. Это что ещё значит?
Читаю дальше, мои глаза лезут на лоб, а всё тело покрывается мурашками.
Нет-нет-нет… Не может быть!
Глава 25
Буквы начинают расплываться перед глазами, биение пульса в ушах заглушает все остальные звуки. Я снова и снова перечитываю короткую заметку, которая обвиняет меня в том, что я решил начать войну кланов.
Оценочных суждений в материале нет, но между строк читается следующее: якобы переговоры, которые вёл наследник рода Грозиных, зашли в тупик. Поэтому он бросил всё и улетел в Москву. Прочие участники переговоров остались в ресторане обсуждать детали, и Александр Грозин…
Убил их всех.
Ресторан взорвали. Заложенное в нём взрывное устройство было настолько мощным, что здание полностью сложилось, как карточный домик. Взрыв был слышен по всей Рязани, а на улице, где стоял ресторан, во всех домах вылетели окна.
Спасатели только потушили пожар и приступили к разбору завалов. Пока неизвестно, выжил ли кто-то, но все факты говорят о том, что это маловероятно.
Граф Медведев и барон Вронский. Оксана и несколько солдат Династии. А главное — мой отец, только вчера вечером назначенный наследником рода Череповых… Скорее всего, они все мертвы.
— Мать твою. Мы же проверили здание. Я сам проверил, — глухим голосом произносит Виктор. — Саш, клянусь, я здесь ни при чём!
— Я разве тебя в чём-то обвинял? — сухо спрашиваю я.
— Там была бомба, а я не заметил её. Это моя вина.
— Судя по всему, бомбу заложили заранее и как следует спрятали, — блокируя экран телефона, говорю я и смотрю в иллюминатор. За окном идёт снег и дует сильный ветер.
— Враги знали, что мы будем встречаться именно в этом ресторане, — продолжаю я, стискивая телефон в руке. — Сергей скинул мне адрес только утром, но кто-то другой мог знать раньше.
— Может, это тот, кто шантажировал Вронских? Хотел убить только его, остальные просто оказались не в том месте не в то время? — предполагает Вик.
— Нет. Всё было сделано так, как неизвестный планировал. Он хотел убить их всех, а меня оставить в живых. Чтобы выставить всё так, будто Грозины решили проблему силой.
Мой телефон начинает звонить. Вижу на экране имя абонента — «Мама». Скрипнув зубами, сбрасываю звонок. Представляю, в какой она сейчас истерике, и я обязан её успокоить — но сейчас я просто не способен подобрать слова. К тому же есть более важные дела.
— Егор, привет. Срочная работа, — говорю я в трубку.
— Да, ваше сиятельство. Уже работаю. Ищу, откуда пошла информационная волна.
— Молодец, всё правильно. Надо узнать, кто первым начал говорить, будто я собираюсь устроить войну кланов.
— Уже работаем. Судя по всему, здесь замешаны такие же помойки, как Золотой лев. Только в этот раз их много.
— Ты хочешь сказать, что шум поднимают Череповы? — удивляюсь я.
— Очень похоже, но пока трудно сказать. У них сильные медиа, сеть очень большая, там куча подставных организаций и людей. Мы ещё не добрались до конца цепочки. Похоже, враги знали, как мы будем действовать, и замели следы, — отвечает хакер.
— Да, это уже не первая информационная атака, которую мне приходится отражать. Тот, кто в этом заинтересован, мог изучить нашу тактику.
— Вы правы. Но я всё равно разберусь, обещаю.
— Хорошо. Как только что-то появится, сразу звони, — говорю я и кладу трубку.
Понимаю, что у меня трясутся руки. Смесь эмоций в груди такая сложная, что я едва могу понять сам себя. Это боль, обида, жгучая злоба с примесью отчаяния — омерзительный коктейль, фонтаном бьющий внутри меня.
Пока я разговаривал с Егором, мама успела позвонить ещё дважды. И как только я кладу трубку, она звонит ещё раз, но я сбрасываю вызов. Следом раздаётся звонок от Ромена, на который я тоже не отвечаю. Ему-то что нужно?
Хотя понятно. Он отвечает за внутреннюю безопасность Династии, а по ней только что был нанесён удар.
Ставлю телефон в режим «не беспокоить» и закрываю глаза, откинувшись на кресле.
— Александр, ты в порядке? — спрашивает Виктор.
— Дай мне минуту.
Пытаюсь отрешиться от всех мыслей и эмоций. Глубоко дышу, мягко уводя в сторону все слова, голоса и образы, что лезут ко мне в голову.
Не так-то просто это сделать. Я представляю, что сейчас чувствует моя мать, и невольно ощущаю то же самое. Пускай Сергей и был для меня чужим человеком, но он явно хотел сблизиться и делал для этого всё возможное в нашей ситуации. К тому же, если верить рассказам, он всегда старался побыть со мной хоть немного. Может, я и не помню этого, но нет причин не верить маме и Сергею.
Я так долго старался найти отца. Нашёл — и его так быстро отобрали у меня.
Несправедливо.
Продолжаю медитировать. Чтобы успокоить вулкан в груди и привести разум в холодное рабочее состояние, мне требуется гораздо больше минуты. Однако я справляюсь с задачей, и, когда открываю глаза, все эмоции отступают на второй план, будто покрытые коркой льда.
Я позволяю только злобе просачиваться наружу. Когда я злюсь, то действую эффективнее.
— Идём, — говорю я поднимаясь.
— Внимание, на выход! — командует Виктор гвардейцам и сотрудникам Вольги, сидящим дальше в салоне. — Боевая готовность. Возможно покушение, никого и близко не подпускать. При малейшем подозрении открыть предупредительный огонь. При виде оружия — открыть огонь на поражение. Приказ ясен?
— Так точно, — в голос отвечают бойцы.
— Думаешь, что кто-то решит меня убить? — надевая пальто, спрашиваю я.
— Все думают, что ты прикончил наследника Череповых. Сам, как считаешь? Я не удивлюсь, если на крыше аэропорта сидит уже целая толпа снайперов, — отвечает Вик.
— Вряд ли.
Перевожу телефон в обычный режим, и он сразу же начинает звонить. На сей раз это Григорий Михайлович, и я решаю взять трубку:
— Да, ваше…
— Где ты⁈ — перебивает меня дедушка. Его голос звенит сталью.
— В Домодедове. Ещё не вышел из самолёта.
— Не выходи! Мои гвардейцы уже в пути.
— Со мной есть мои люди.
— Я сказал, оставайся в самолёте! — тоном, не терпящим возражений, отрезает дедушка. — Ты не представляешь, что происходит. Не вздумай рисковать. Поедешь на бронированной машине, сразу ко мне в поместье. За Аней я уже тоже отправил людей.
— Я вполне представляю, что происходит, и могу кое-что с этим сделать. Спасибо, что позаботились о маме, но к вам в поместье я не поеду. И кстати, мой Лексус тоже бронированный.
— Ты уже достаточно сделал! Не вздумай больше ничего творить!
— Вы думаете, что это я устроил взрыв? — невозмутимо спрашиваю я.
Тяжело вздохнув, князь отвечает:
— Нет, не думаю. Но не все считают так же, особенно после того, как ты лично убил Старцева. За тобой закрепилась слава жестокого человека, и это событие только даёт разным горлопанам повод её укрепить.
— Я это понимаю. Не страшно.
— Послушай, Александр, ты в любом случае должен приехать. Медведевы и Вронские ведь подписали договор?
— Да, он у меня.
— Хорошо. Это доказательство того, что всё не так, как пишут сейчас в интернете. Но ты должен приехать и привезти документ в поместье. Заодно я хочу услышать из первых уст, как всё произошло. Алексей уже здесь, нам надо обсудить, как действовать. Приезжай, — говорит Григорий.
Когда это звучит в формате просьбы, а не приказа, я понимаю, что это действительно разумно. Бумага, которая лежит у меня в дипломате, чрезвычайно важна — пусть это и не гарантия защиты от войны, но крайне важный аргумент против. И меня вполне могут попытаться уничтожить вместе с ней.