– Я не могла согласиться на такое предложение, – сказала я, сжимая пальцами чашку с почти остывшим какао. – Господин Дрегас и госпожа Ингрид очень сильно любят друг друга. У нас просто договор, который я обязательно выполню и уйду, не буду мешать их жизни.
– Кетрин, дорогая! – воскликнула подруга и подошла ко мне. – Ты стала мне очень близкой за это время. Если ты решишь остаться рядом с нами и с ребенком, я буду только рада этому.
– Нет, – покачала я головой. – Это слишком опасно для меня и вас. Кому-нибудь может прийти в голову догадка обо всем происшедшем, и тогда будут трудности не только у меня, но в первую очередь у вас.
– Странно, все это очень странно, – задумчиво протянул Дирк.
– Что именно, брат? – обратился к задумавшемуся дракону Дрегас.
– Торонт, – ответил Дирк односложно, заставив меня вспомнить приверженца богини Заступницы и передернуться от омерзения.
– Слишком рано он приехал, – сказала Ингрид, – мне бы не хотелось ему сообщать обо всем.
– И правильно, – неожиданно вырвалось у меня.
– Что ты имеешь в виду? – удивленно приподнял бровь Дрегас.
– Действительно, – понимающе переглянулся со мной Дирк.
– Что? Что тут произошло? – забеспокоилась подруга.
– Кетрин, как прошел осмотр? – поддержал жену Дрегас.
– Плохо, – поморщилась я, вспомнив пережитое отвращение к целителю.
– А точнее? – потребовал Дрегас.
– Тебя стошнило на его мантию, такое бывает. Не переживай, Кетрин, – попыталась успокоить меня Ингрид.
– Вы не понимаете, – с тихим отчаянием произнесла я.
– Торонт ненавидит ребенка Ингрид, – резко сказал Дирк.
– Что?! – Вопрос обоих супругов слился в один.
– Помните, я говорила, что мой отец – средний маг? – сглотнула я подступившую к горлу тошноту.
Видимо, пришло время сделать небольшое признание в своих способностях. Эти мысли заставили несколько отвлечься от испытанных негативных эмоций, и все же я уже понимала, что сделала ошибку, выпив какао. Придется подробно рассказать о впечатлении, произведенном целителем, а это может иметь последствия.
– Оружейный мастер, – кивнул Дрегас, а в его глазах сверкнула магия.
– Да, так говорила мне мама. Я его никогда не видела, знаю лишь, что она сбежала от него, потому что он бил ее, а она уже была беременна мной, – рассказала о себе, понимая, что все равно придется это сделать.
Мне не хотелось говорить о своей семье, о том, что мама работает на фабрике у гномов, лишний раз напоминая, кто я и кто мои собеседники. И все же, видимо, пришло время объясниться.
– От отца мне достались способности к эмпатии, – призналась я наконец.
– Что-то подобное я предполагал, – кивнул Дрегас, поощряя меня к дальнейшим признаниям.
– Меня некому было учить развивать эти способности, они проявляются в том, что я просто улавливаю эмоции других людей, – рассказывала дальше я. – Это часто помогало в жизни.
– Что ты почувствовала рядом с Торонтом? – поторопила меня Ингрид.
Мне было неудобно говорить, что близкий друг семьи испытывает такую ненависть к ребенку подруги. Ведь целитель был уверен, что перед ним именно Ингрид, а не я.
– Ненависть и омерзение, – тихо, но честно призналась в ответ я.
– Этого не может быть! – возмутился Дрегас. – Ты что-то перепутала.
– Перепутаешь тут, – отозвалась я.
Знала, что ничем хорошим мое признание не закончится, но промолчать не могла. Ингрид и Дрегас стали для меня близкими людьми, кроме того, моему ребенку может вполне угрожать реальная опасность рядом с таким целителем, который ненавидит малыша еще до рождения, при этом тщательно скрывая свои мысли и чувства. Только не от меня.
– Именно ощутив чувства господина Торонта, я не смогла сдержаться, и меня вытошнило на его мантию, – смутившись, призналась я.
– Бедная, – пожалела меня Ингрид.
Дирк после признания смотрел на меня уже совсем другими глазами. Теперь он понимал, что оказался свидетелем не обычного недомогания, присущего некоторым беременным, а проявления реакции организма на сильные эмоции. Именно это убедило даже Дрегаса, настолько уверенного в своем друге целителе.
Можно солгать, подменить или спрятать эмоции, но моя естественная реакция ярче слов говорила о том, что испытывает Торонт к его наследнику.
– Он смотрел на меня как на безобразную жабу. Ему было противно дотронуться до меня. Я честно старалась сдержать свои эмоции, которые стали точной копией чувств господина Торонта, но не смогла стерпеть его омерзения, когда он делал осмотр и увидел образ ребенка. Кстати, это мальчик.
– Бездна! – выдавил сквозь зубы Дрегас. – Не могу в это поверить!
А мне с каждым словом становилось все хуже и хуже. Что-то внутри меня стягивалось в тугой узел. Испугавшись, положила руки на живот, стараясь понять, что же со мной происходит. Волнение было невыносимым, мне становилось страшно за себя и за ребенка. Почему-то, пока я думала о целителе, волна мути снова поднялась в желудке, потом тело обдало жаром, и даже голова закружилась.
– Кетрин, что с тобой? Ты так резко побледнела, – забеспокоилась Ингрид.
– Выйдем на воздух? – поддержал свою жену Дрегас.
– Нет, не трогайте меня, – отмахнулась от их заботы, – сейчас должно отпустить.
Несколько глубоких вдохов и выдохов, которые, как я надеялась, должны вернуть нормальное состояние и отпустить подкатывающую тошноту. Не получалось, с каждым движением мне становилось все хуже. Бездна, что со мной происходит?
– Не надо мне было вспоминать целителя, – сквозь зубы выдавила я.
Ингрид поняла мое состояние, выбежала из комнаты и принесла тазик с кухни, поставив передо мной. Как раз вовремя.
Долго, мучительно долго меня не отпускало недомогание. Я уже потеряла счет времени. Тело скручивало с каждым разом все сильнее, мышцы на животе сжимались в спазмах и не желали расслабляться. Что-либо соображать не было сил. Все, о чем думала: «Только бы это прекратилось».
– Ингрид, Торонт оставил рецепт настоя из трав, – раздался обеспокоенный голос Дирка словно издалека.
– Нет, – скрипнула я зубами. – От этого слизняка ничего не приму, – прохрипела лающим голосом. Не уверена, что меня поняли, потому что к губам поднесли чашку с жидкостью и дали выпить. Глоток, а потом снова спазмы, заставляющие забыть вообще обо всем вокруг. Существовали только я, боль и страх потерять ребенка.
Что со мной происходит?
– Что происходит? – эхом отозвались слова Дрегаса в ответ на мои мысли.
– Не понимаю, – донеслись растерянные слова Ингрид.
– Это все моя вина, – с надрывом произнес Дрегас. – Если бы не я и не мой ребенок, с Кетрин ничего не случилось бы.
– Прекрати истерить! – приказала ему Ингрид. – Ты здесь абсолютно ни при чем.
– Ты уже столько пережила из-за меня, теперь вот Кетрин, – гулко, как из трубы, раздались слова отчаявшегося Дрегаса.
– У меня все происходило по-другому, – отрезала Ингрид. – Здесь что-то иное.
– Это Торонт виноват, – прошептала я потрескавшимися губами.
Мои слова повисли в полной тишине, нарушаемые лишь хриплым дыханием.
– Зовите Иршану, – постаралась произнести чуть громче, чтобы меня обязательно услышали.
– Дрегас, где палочка, которую оставила она? – вмиг собралась Ингрид после моих слов.
– Здесь, – через некоторое время отозвался он.
– Сжигай! Кетрин права, нам нужна помощь целительницы, – приказала Ингрид.
Я не могла видеть моих друзей, потому что лежала без сил на их огромной кровати с закрытыми глазами. По телу периодически прокатывалась дрожь, не отпуская и заставляя замирать от ожидания нового спазма.
– Но, может быть, вернуть Торонта? – нерешительно предложил Дрегас.
– Нет! – слился наш ответ всех троих – мой, Ингрид и Дирка.
В комнате запахло горелым, наполняя воздух характерным запахом.
– Все, сгорела, – произнес обеспокоенный Дрегас.
– Теперь будем ждать. Иршана обещала обязательно быть, – пробормотала Ингрид себе под нос.
Глава 19
Прикосновение прохладной руки к горячему лбу вызволило меня из забытья. Приоткрыла глаза и встретилась с удивительно лучистым взглядом Иршаны.
«Наконец-то», – подумалось мне. Почему-то казалось, что с ее приходом станет обязательно легче.
– Как такое могло случиться? – обеспокоенно спросила целительница.
Глаза прикрыла вновь, но внимательно слушала, что говорит гостья, это казалось самым важным сейчас. Ее голос не позволял провалиться в болезненное забытье, направлял и успокаивал.
– Это началось сегодня, – услышала я ответ Ингрид.
– Что давали ей пить и есть? – начала расспрашивать целительница.
– Кетрин пила какао, больше ничего. Когда желудок оказался пустым, я дала немного воды, чтобы облегчить спазмы, – ответила Ингрид.
– И это все? – спросила Иршана.
– Все, – подтвердил Дрегас.
В голосе дракона слышалось отчаяние и беспокойство. Он так переживал, что я невольно пожалела его. Чувствовать себя беспомощным очень тяжело.
– А кто на девочку столько паутины навесил? Что за маг был в вашем доме? – серьезно спросила целительница.
– Какая паутина? О чем ты? – забеспокоилась Ингрид.
– Я вижу, что магия человеческая, она опутала коконом все тело больной, а теперь сжимается и душит ее. Еще немного, и Кетрин нечем будет даже дышать, – строгим голосом сообщила целительница.
Она описала именно то состояние, в котором я сейчас пребывала. Мое тело сжималось в невидимых тисках, меня словно кто-то душил, заставляя скрючиваться на кровати.
– Что ты имеешь в виду? Для Кетрин опасна магия Торонта, потому что она беременна драконом? – закидал ее вопросами Дрегас.
– Отойдите все, дайте воздуха девочке. Вовремя меня позвали. – Это были последние слова целительницы. Больше ни на какие замечания она не отвечала и не отзывалась.
Я скорее почувствовала, чем увидела голубой свет, окутавший меня всю. Неожиданно по всему телу расползся пронизывающий холод, заставивший задрожать еще силь