— Это голова Грега Самсонова. Он один из тех, кто заманил в ловушку и погубил вашего мужа, — сказал спутник Дечана. — Имею честь сообщить вам эту новость.
— Зачем! — Женщина была испугана. — Я не хочу ничего знать об этом!
Она уже не казалась безмятежной, ее голос дрожал.
— Пошлите ее отцу Минобу. Старик оценит ваш дар.
Мужчина наклонился и закрыл ящик. Как только угас зеленый цвет, женщина с прежним спокойствием попросила:
— Я обрела здесь покой. Пожалуйста, больше не беспокойте меня.
— Как вам угодно, — откликнулся мужчина в доспехах и поклонился.
Дечан поклонился тоже — у него это вышло несколько неуклюже. Не хватало практики. Женщина также простилась с ними.
Мужчины повернулись и направились в сторону ворот. Уже возле самого выхода Дечан услышал, как позади скрипнула дверь. Теперь никто не услышит ее рыданий, с некоторой тоской подумал он. Никто не увидит слез…
XXXVIII
Парк Небесного покоя
Нъюбери
Диерон
Диеронский военный округ
Синдикат Дракона
30 сентября 3030 года
Теодор издали следил за женщиной, заглянувшей в этот уголок парка и не спеша по извилистой дорожке направившейся в тенистый тупик, где между бетонных скамеек расставлены столы для игры в шоги и кое-где зонты с расписными полотнищами. Солнечный зайчик, мелькнувший в дальних кустах, известил принца, что женщина пришла одна. Заранее оговоренным жестом Теодор дал знать Фухито, чтобы тот был наготове, а сам вышел навстречу маленькой, очень симпатичной гостье.
— Охайо, регент.
— Доброе утро, принц Теодор. Пожалуйста, не обращайте внимания на мой ранг, называйте просто Шарилар.
— Как вам угодно, — поклонился принц. — Мне по душе подобная простота. И благоразумие. Будет неловко и опасно, если кто-то вздумает нас подслушать.
— Позвольте мне, в свою очередь, попросить вас называть меня Теодор. Это обычное дело среди солдат на фронте, там не до формальностей.
Принц пригласил гостью присесть на одну из скамеек, стоящих поблизости. Пока она устраивалась, он пододвинул к скамье стол на одной ноге, установил зонт, сам сел напротив. Поверхность стола украшена черными и красными шашечками. Как шахматная доска… Теодор достал плоскую коробку и высыпал на столешницу квадратные пластинки из слоновой кости. На каждой из них был вырезан тот или иной иероглиф.
— Не желаете партию в шоги, пока не подойдет ваша госпожа?
Шарилар отрицательно покачала головой. Теодор пожал плечами и собрал пластины в коробочку.
— Возможно, вы желаете просветить меня по поводу предстоящего визита? — спросил он.
Шарилар настороженно посмотрела на принца, постучала пальцами по столу, однако Теодор внутренним чутьем догадался, что она не так взволнована, как старается это представить. Зачем тогда эта комедия?
На память пришли советы мудрого Тацухары-сенсея. Старик досконально разбирался во всех внутренних побуждениях, которые управляют поступками человека. Для него не было тайной скрытое в бессознательном. Оригинальные черты характера не могли поставить его в тупик. Насчет человеческой души он был всеведущ, хотя всегда решительно отрицал за собой подобное многознание. Просто мне, нередко говаривал он маленькому Теодору, пока не встретился человек, который оказался бы для меня загадкой, но это вовсе не значит, что таких людей на свете нет.
Умение владеть хара — вот что он ставил во главу угла. Владеющий собой многое видит, еще больше различает, к тому же у него всегда найдется время, чтобы верно рассудить. Порой Теодору хотелось поспорить с мудрым стариком, но при нынешнем стечении обстоятельств это было невозможно. Чем дальше, тем глубже он начинал осознавать, что в короткие минуты смертельной опасности или в часы отдыха не старый Тацухара и не прежние учителя заговаривают с ним — это он сам беседует со своей душой, успокаивая или возбуждая хара.
Как-то он поделился своим наблюдением с Томое. Жена ответила — выходит, тебя верно учили. Они не нужны тебе теперь. Нынче ты сам ответствен за свои деяния. Это прекрасно, что в памяти твоей отложились слова людей, которых приятно вспомнить, с которыми уместно советоваться. Это большая подмога в жизни. Продолжай в том же духе, посоветовала жена. Старики не подведут…
Теодор нашел время поразмыслить над ее ответом. В нем чувствовалась некоторая двусмысленность. Когда он поступал верно и добивался того, чего хотел, в этом случае подобный метод общения с самим собой оказывался полезным. Ну а в случае неудачи? На кого тогда валить, на кого списывать осечки и поражения? Как поступать в подобном случае?
Томое, выслушав мужа, только усмехнулась в ответ. Тебе следует принять как данность, сказала она, что ты одновременно нуждаешься в человеке, который бы направлял твои поступки, и в то же время резко отказываешь кому бы то ни было во вмешательстве в твой внутренний мир. Таким уж ты уродился, таким был воспитан, причем обе эти крайности в твоем характере заострены до предела.
Ты имеешь в виду, спросил он, что я не могу без поводыря и одновременно не признаю никого, кроме самого себя, в этой роли, так. что ли? Примерно так, ответила Томое. Это можно интерпретировать следующим образом: ты не можешь жить без ясного и разработанного плана на завтра, на неделю, на месяц и год, и в то же время груз ответственности понуждает тебя постоянно искать лазейку, чтобы скинуть эту тяжесть.
Если даже в этом и есть какой-то смысл, недовольно сказал Теодор, как же мне быть с самим собой? Познай себя, посоветовала жена, здесь и лежит ключ к успеху. Живи в мире с первым своим состоянием и держи в узде второе. Выпускай его на волю, когда требуется осмыслить пройденное, сбить с самого себя спесь, принизить гордыню.
Тогда Теодор ничего не ответил жене, но со временем признал, что это был мудрый совет.
…По парку расхаживали гуляющие, заглядывали в тупичок, бродили между игровыми столиками, порой присаживались на скамьи. Никто не обращал внимания на беседующую между собой парочку, устроившуюся под уютным грибком. Через полчаса к ним подошла женщина, одетая в такой же плащ с капюшоном, какой был и на Теодоре. Она села возле принца и тихо, с некоторой небрежностью сообщила:
— Она вошла в парк. Наши люди доставили ее до самых ворот.
Теодор заметил, что Томое обращается к нему, но глаза ее направлены на Шарилар.
Регент Комстара, в свою очередь, тоже с неотрывным вниманием изучала Томое.
Две волчицы, такое сравнение пришло на ум Теодору. Матерые, знающие себе иену… Каждая из них сейчас оценивает другую, прикидывает — сходится ли с увиденным то, что они обе слышали друг о друге ранее. Кем они станут? Друзьями или врагами? Теодора всерьез заинтересовал этот вопрос. Это случай, когда он никак не мог воздействовать на обстановку. Женская душа неисповедима, тем более трудно угадать, как поведут себя особы, которые вполне могут считаться наиболее влиятельными дамами в Синдикате Дракона.
Опять в кустах заблистал солнечный зайчик, и через несколько минут в поле зрения появилась женщина, одетая в элегантное платье. Ничто в одежде не указывало на ее высокое положение. Она скорее напоминала почтенную домохозяйку, вышедшую на прогулку.
Когда женщина приблизилась, Теодор догадался, что это может быть только Миндо Уотерли, примас Комстара.
Как и все участники тайной встречи, она тоже скрыла свое положение. Из всех присутствующих только на плаще у Теодора была нашита эмблема — черный кружок с вписанной в него стилизованной головой дракона. Подобный знак не выражал ничего, кроме признания верности царствующему дому. У Томое нашитый черный диск не имел рисунка.
Приветствия были коротки. Все четверо расселись за столиком. Поглядеть со стороны — случайная встреча старых друзей. Обрадовались, поохали, теперь мило беседуют… Все равно принц Теодор не мог избавиться от тревожного ощущения — Будда сохрани, если какой-нибудь ловкач сумеет подслушать их разговор!
Миндо, глянув на его угрюмое лицо, улыбнулась.
— Уверяю вас, принц Теодор, никто не сможет подслушать нашу беседу. У нас в Комстаре отличные специалисты по этой части.
— Сильно сказано, примас, — откликнулся Теодор. — Что, если…
Миндо опять мягко улыбнулась.
— Я всегда говорю то, в чем уверена наверняка. Не беспокойтесь…
Теодор искоса посмотрел на Шарилар — та действительно была совершенно спокойна.
Ладно, поверим на слово, отметил про себя принц. Придется пустить в ход несколько уловок, которым обучил меня Нинью. Я уж постараюсь, чтобы все ваше внимание сосредоточилось на мне, а Томое тем временем сможет проверить, так ли уж хороша ваша хваленая служба безопасности. Если мы сможем проникнуть сквозь выставленный вами барьер, то и другим это будет под силу.
Вслух он сказал:
— Всем известно, что Комстар приложил немало усилий, чтобы сохранить огонек знаний прежних эпох.
— Все дается в тяжелой борьбе, — ответила Миндо. В этот момент он почувствовал, что примас чем-то раздосадована, хотя по внешнему виду ничего такого не скажешь. Непонятна была причина раздражения — то ли ее угнетала тяжесть борьбы за сохранение древних знаний, то ли какая-нибудь более прозаическая причина встревожила ее, но в любом случае она держалась молодцом. Что в этом удивительного, сообразил принц, прежде чем влиться в ряды Комстара, Миндо Уотерли являлась гражданкой Синдиката. Подобная судьба — а Миндо сделала стремительную карьеру в Межзвездной связи — свидетельствовала о многогранности Пути Дракона.
— Ваш Синдикат в большой опасности, — мрачно сообщила Миндо.
— Согласен, — кивнул Теодор.
Какой смысл хорохориться и отрицать очевидное. Принц был уверен, что Миндо знакома со всей информацией, которая проходила по открытым и закрытым источникам Синдиката. С ее утверждением нелепо спорить, тем более что цель встречи, как понимал ее Теодор, заключается в поиске путей выхода из кризиса.
— Но мы не нуждаемся в оракулах. Мы сами ясно видим опасность…