– Спасибо, у меня специальность другая, я врач.
– Понял, ему не наливать. А кто по специальности?
– Хирург.
Прислушивающаяся к разговору блондинка сразу пошла в атаку.
– Доктор, у меня вот здесь болит. Вы должны меня немедленно осмотреть.
– Пить меньше надо, – осадил её Андрей.
– Осмотрите, а то я умереть могу. Вы же давали клятву… ну этого… как его… Аристотеля.
– Гиппократа, – поправил её Никита.
– Во, я так и сказала.
Блондинка явно напрашивалась на знакомство. Почему-то многие женщины уверены, что мужчины любят блондинок. Заблуждение! Блонди любят кавказцы и определённый тип мужчин. А среди остальных они слывут легкомысленными дурочками, пусть и милыми. Погулять, соблазнить и приятно провести время можно. Но брать в жёны дурочку? Увольте! Никита относился к блондинкам равнодушно, не его тип. Кое-как отделался от настырной девушки.
Гости, устав от возлияний, стали расходиться.
– Никита, задержись на минутку, – попросил Андрей.
Когда за последним гостем закрылась дверь, Андрей показал на кресло.
– Вроде не к месту и не ко времени, оба слегка навеселе, но уж коли познакомились, дай совет.
– Слушаю.
– Как пройдусь немного, ноги в икрах болят, спасу нет. Даже останавливаться приходится.
– Куришь?
– Как паровоз! Ещё лет в тринадцать начал, пачка сигарет в день. А какое это имеет отношение к ногам?
– Самое прямое. У тебя проблемы с сосудами. Для начала надо бросить курить, иначе в дальнейшем появятся трофические язвы и ноги придётся ампутировать.
– Пугаешь?
– Абсолютно серьёзно.
Андрей поднялся, смял в кулаке едва начатую пачку сигарет, выбросил в мусорное ведро. Курильщику со стажем бросить тяжело, видимо – допекло.
– Считай, с сегодняшнего дня бросил. Дальше что?
– Запиши телефон, после праздников созвонимся, придёшь в клинику, обследуем, а там видно будет.
– Ноги новые пришьёте? – пошутил Андрей.
– Возможно, заменим участки поражённых сосудов. Ноги мёрзнут?
– Даже летом в тёплых носках. – Поставишь на ноги, новую машину за полцены продам, – пообещал Андрей.
– Ловлю на слове.
Андрей перезвонил через день. Мужчины по врачам ходить не любят, пока не допекло. Видимо, Андрея достало. Договорились на завтра, к тринадцати часам. К этому времени врачи разгружаются от операций, перевязок, писанины.
Никита провёл Андрея по исследованиям – кровь на МНО, на сахар, ультразвуковое исследование сосудов, реовазография. Вердикт был неутешителен – облитерация артерий нижних конечностей, без операции не обойтись. Поговорили в ординаторской.
– Знаешь, Андрей, я не сосудистый хирург. Оборудование сложное нужно, рентген-хирургическое, навык, расходники. Но обещаю в ближайшее время нужного человека найти и договориться.
– Буду ждать.
Андрей ушёл в расстроенных чувствах. Да и кто радуется, узнав о предстоящей операции? У Никиты уже был знакомый из отделения рентгеновской хирургии. Не откладывая в долгий ящик, позвонил, объяснил ситуацию, зачитал заключения.
– Наш пациент. Завтра подъехать сможет?
– В его интересах.
– Платёжеспособен? Мы оперируем при наличии квот, но их выбивать долго и муторно. А за наличку без очереди.
– Заплатит.
– Тогда замётано, жду.
Никита тут же Андрею перезвонил, сообщил номер телефона и имя-отчество хирурга.
– Шустро ты.
– Ситуация у тебя не терпит промедления.
На следующий день Никита закрутился. Поступил экстренный пациент с мезентеральным тромбозом. Оперировал профессор, ассистировал Никита. Состояние тяжёлое, пациент болел несколько дней, вычитал в Интернете похожие симптомы, сам пил лекарства. А в итоге – тромбоз сосудов кишечника, часть которого просто омертвела. Удалить пришлось едва ли не половину тонкого кишечника. Но выполнить операцию, пусть и удачно, это половина дела. Надо ещё выходить после операции. А это уже заботы только Никиты.
Домой ушёл поздно, пока состояние оперированного пациента немного стабилизировалось. Звонить Андрею поздно, лёг спать. Утром снова в клинику, до обеда не присел. Уход за дренажами, промывка, перевязка. Но отошёл пациент. Щёки не розовые, но уже и не пепельно-серые. К обеду об Андрее вспомнил. Как-то нехорошо получается, направил знакомого и не поинтересовался итогом. Набрал номер, Андрей ответил, голос бодрый. Никита поздоровался:
– Как ты?
– В палате. Сегодня прооперировали. Я думал – общий наркоз, отходняк. По одному уколу местного обезболивания, я с хирургом разговаривал во время операции. А послезавтра, если всё хорошо будет, уже выпишут. Представляешь – у меня пальцы на ногах тёплые!
– Я за тебя рад. А ты не хотел, боялся.
– И, правда – боялся. До чего медицина дошла! А всё ругаем!
– Это ты давно в поликлинике в очереди не сидел. Да не в Москве, а где-нибудь на периферии.
– Это да.
– Я вечером перезвоню, я с работы, забот хватает.
Хм, Андрей явно в эйфории был, операцию легко перенёс. Он закончил работу. У хирургов рабочий день шесть часов, правда – вовремя уходить с работы удавалось крайне редко. То перевязку сделать надо, то в палату зайти, проверить, как там послеоперационный пациент, подбодрить. Пациенту страшно. Вырван из обычного окружения, после операции болеет, вокруг чужие люди. Зачастую у персонала лица безразличные. Не потому, что равнодушные, маска это. Больному нельзя показывать чувства, иной раз врачу понятно, что не жилец пациент – рак в последней стадии или другое запущенное заболевание. Но не должен пациент увидеть в глазах врача приговор. Доктор надежду на исцеление вселять должен. Поэтому зайти к пациенту, сказать слова поддержки, приободрить, Никита не считал пустой тратой времени. Вот и сегодня освободился уже в пятом часу. Постоял на крыльце клиники. Позвонить Андрею? А почему самому не проехать? Так и поступил. Как посетитель верхнюю одежду в гардероб сдал, надел бахилы и разовую накидку. Нелепо чувствовать себя посетителем, если отделение хирургическое. У постовой медсестры узнал номер палаты, прошёл. Андрей его удивил. Лежал на кровати, смотрел телевизор. Удивился визиту. Так ли часто родня болезного в больнице навещает, а тут – посторонний человек. Приподнялся на кровати, руку пожал.
– Извини, что лёжа, мне велели сегодня не вставать.
– И ты извини, что передачу не принёс, я с работы сразу сюда.
– Да о чём ты? Не похудею, в отделении с голоду не помрёшь, хотя и не потолстеешь, – хохотнул Андрей.
Ну, раз шутит, уже хорошо. Никита не раз замечал. Если женщина после операции начинает собой заниматься – расчёсывается, макияж наводит, стало быть, на поправку идёт. А если лежит безучастная, дело плохо, жди осложнений. Женщины более живучие, как кошки, не зря они «кошатницы». А мужчины больше «собачники».
Посидели, поговорили с часок. Андрей спохватился.
– Заболтались, ты хоть обедал сегодня?
– Не удалось.
– Тогда иди. Выпишусь, в выходные небольшой пир устрою.
– Тебе лучше от выпивки сейчас отказаться.
– Мне сказали. Но ты-то здоров? Вот и пригубишь за моё здоровье.
– Знаешь поговорку? Кто пьёт за чужое здоровье, теряет своё!
– В первый раз слышу.
Попрощались. Никита домой пошёл. Три квартала пешком – только ноги размять. А вот воздух в Москве тяжёлый, не смог, как в Лондоне или Пекине, но и свежим назвать нельзя. После работы и пешей прогулки аппетит зверский. Сварил вареники с творогом, подумав, ещё и сосиски. Под поздний ужин новости посмотрел.
День проходил за днём. И каждый не похож на предыдущий. Разные пациенты, разные болячки, разные операции. Прошла зима, снег стаял, весной запахло. У весны особый запах – пробуждения природы от спячки, запах надежды. В мае Никита деньги посчитал. Если сложить с теми, что за свою квартиру выручил, однушку купить можно. Не в центре, в престижном районе, со вторичного рынка, но и не на окраине или за МКАДом.
Созвонился с риелтором, телефон которого давал Артём Витальевич, договорились о встрече. Уже полгода, как рубль по отношению к доллару упал вдвое, продажи жилья резко упали.
Риелтор опросил Никиту, какое жильё он хочет? И предложил два десятка вариантов. Все со вторичного рынка, зато не новостройки на окраинах. Никита определился с ценой, остановился на четырёх вариантах.
– Хотите посмотреть? – предложил риелтор.
– А можно?
– В обязательном порядке. Не собираетесь же Вы покупать жильё, как кота в мешке? Ключи у меня есть, машина у подъезда. Едем.
Риелтор в покупателе заинтересован, свой процент имеет. Объехали все предложенные варианты, ухлопав полдня. Зато Никита определился.
– Беру ту, что в девятиэтажке. Можно часть оплаты в валюте отдать?
– Вообще прекрасно, Вы на конвертации потеряете, а продавец только рад будет.
Составили договор, все хлопоты с регистрационной палатой риелтор брал на себя. Через месяц Никита получил документы на квартиру и ключи. Иметь своё жильё, а не съёмное всегда хорошо, а в Москве подавно, уж очень накладно платить за аренду съёмной квартиры. Никита прописался, но с переездом не спешил. Денег после столь крупной покупки не осталось, а как жить в абсолютно пустой квартире? Ни дивана, ни шкафа, ни холодильника, даже стола нет. Решил ещё месяц-два на съёмной пожить. Приобретённое жильё было в хорошем состоянии, ремонта не требовало. На полу ламинат, пластиковые окна, не новая, но свежая сантехника. Вот замки на входной двери поменял сразу. После работы заходил в мебельные магазины, присматривался. Цены на приличную мебель кусались. Понял – на съёмной квартире придётся пожить не месяц, а возможно, и не два.
Разговорился как-то с Андреем, с которым стали приятелями.
– Бытовую технику сам купишь. А квартиру обставить мебелью – дизайнер нужен, чтобы в одном ключе. Дать телефон?
– Давай.
Если услуги окажутся дорогими, можно отказаться или вернуться попозже, когда денег поднакопит. Сам начал составлять список, прикинул по стоимости, вышло много. Всё сразу не осилить, иначе ещё полгода придётся на съёмной квартире жить. Решил обустраиваться по частям, сначала кухню – гарнитур, холодильник, СВЧ-печь, кофеварка, посуда, стол и табуретки.