— Знаешь, я думаю, нужно выяснить, кто привел всех этих людей в компанию Лалы. Возможно, это не пригодится, а вдруг поможет что-то сдвинуть в расследовании?
— У Юли я уже поинтересовался.
— Да? И кто ее туда толкнул?
— Лала. Юля познакомилась с ней в центре, пришла на прием. Лала сказала, что ей нужен секс, много секса. Но где ж его взять — много? Видел бы это силиконовое счастье — что резиновая кукла из секс-шопа, что Юля, один хрен. Думаю, кукла предпочтительней, она хотя бы молчит, а Юля умеет говорить. Рот открывает — туши свет, дебилка конченая. Короче, сначала Лала подружилась с ней, а чуть позже предложила участвовать в ее вечеринках. Это было где-то месяца четыре назад. А мужики упражнялись с полгода, именно они приводили пацанов, но я не имею понятия, кто их привел к Лале.
— Выясни.
От диалогов по делу и по пустякам, бумаг и всяческих версий у Артема голова пухла. Нет, домой, домой… Он позвонил Софии узнать, не надо ли чего купить, оказалось, кое-что из продуктов.
Попав домой, Артем испытал шок. Во-первых, рыжая морда стояла на стремянке и цепляла на карниз белую гардину с нежным цветочным рисунком, одна уже свисала от потолка до пола. Во-вторых, работал большой плоский телевизор, он стоял на длинной тумбе. В-третьих, из кухни доносились чудо-запахи жаркого, интересно, на чем София готовит. Сама она сидела на диване и руководила Вовкой, увидев Артема, подошла к нему, чмокнула в щеку.
— Это ты вместо работы тут прохлаждаешься? — напустил на себя суровый вид Артем. Вовик в ответ рассмеялся:
— Плющит тебя, да? Завидуешь, да? Ага, я могу сказать, что уехал допрашивать свидетеля, а сам вешаю занавески твоей Софии. Тебе фиг так свезет, ты ж начальство, в кабинете надо торчать, чтоб все видели: ты на работе. Шеф, согласись, преступники и все такое надоедают и, кстати, никуда не убегут… А, да! Я плиту подключил. Иди посмотри, какой я молодец.
Кухня приобретала слегка жилой вид, там появились газовая плита, на которой тушилось мясо в сковородке, и холодильник, а стол пока заменил подоконник. Артем только руками развел, решив, что его жена миллионерша:
— Я в ауте, София. Сколько ж у тебя денег, что такими темпами наполняешь эти комнаты? И когда ты успела?
— Что-то по Интернету заказала с доставкой, крупные покупки делала в магазине. Завтра смонтируют полностью кухню, и на моем счету останется рублей пятьдесят. Мальчики, а как мы будем ужинать? Стоя?
В кухню пожаловал Володька, а у него идеи рождаются мгновенно:
— Поставим телик на пол, сервируем тумбу, что под теликом, вы сядете на диван, а я… я тоже на пол.
Гениальная идея, так и сделали. Вкусная еда, пусть и простая, а также приятная компания — делают вечер теплым, это самое позитивное завершение дня, гарантия, что завтрашний день тоже начнется с позитива. Однако не все люди могут дома оставлять работу за порогом квартиры, анализ ситуации тоже часть завершения дня. Главное — не раздражать близких, а София совсем не раздражалась, сама ведь крутилась в этой сфере. Когда немного утолили голод, а мужчины еще и выпили по рюмке, Володька запустил тему:
— Я, Артем, тут думал, занавески вешая, и — да, твоя София права. Мы не должны исключать охранников. Может быть, убийца как раз и рассчитывал на наш пунктик — на алиби. Да, пунктик. Сейчас каждый дебил четко знает: есть алиби — ты вне подозрений, тебе ничего не грозит. Даже если дойдет до суда и косвенные улики будут весить тонну, алиби перевесит, а адвокат размажет нас по стенке тонким слоем. У охранников алиби железное — у всех в крови ударная доза снотворного, которое и убить могло.
Подкладывая ему кусочки мяса, помидор с огурцами и картофель, София поспешила остудить его:
— Володя, я просто предположила. Совсем не собиралась направить вас по этому пути и не хотела бы завести куда-то не туда. Просто думала и… Короче, в романе я бы написала именно так, как сказала. Ну, почему — нет? Сложность лишь в доказательствах.
— О! — поднял указательный палец Володя. — Почему — нет! Фраза допускает двойной вариант, то есть у нас право выбора. Но когда начинаешь анализировать, то рамки выбора сужаются, выплывает картина из множества пробелов в алиби.
Артема, конечно, разморило, он давно не ощущал себя в психологическом комфорте. Все эти волнения, связанные с разводом Софии, с регистрацией их союза, с хлопотами, когда получал ордер на квартиру, — и вдруг все разом закончилось. Разомлел. Но не до такой степени, чтобы полностью расслабиться и не воспринимать сказанное, тем более его точка зрения совпадала, потому и ухватился за тему, надеясь, Вова подкинет нечто новенькое:
— На пробелах в алиби подробнее задержись.
— Идеальное преступление, убийца не оставил ни одного следа, куда ни кинься — мы упираемся в стенку. Теперь обратная сторона этой удачи. Убийца в курсе, что везде есть камеры слежения, начиная с подъезда к дому Бубна, он умудрился пройти это минное поле незамеченным. И каким-то образом вошел в дом, подсыпал снотворного охранникам, испортил кулер, убил двух человек, уничтожил улики, включая записи с камер видеонаблюдения, и при этом его никто не видел. Это как? Вот тебе и пробелы в алиби охранников, потому что ни один человек провернуть так чисто преступление не способен, кроме…
— … тех, кто постоянно находится в доме, — согласился Артем, при всем при том он заготовил бомбу для Вовки. — Но кроме охранников, есть кухарка, которая наверняка ненавидела Лалу до посинения, потому что эта стерва заставляла ее, немолодую женщину, пахать на друзей без оплаты. Еще и увольнением угрожала. Конечно, ненавидела. Ей нужно приехать на работу к семи, чтобы приготовить завтрак к восьми, так как у Ирака жесткий режим, да и Лале в центр надо к девяти тридцати. Потом Степановна целый день торчит у плиты, чаек-кофеек носит желающим, к шести часам приготовила ужин и полное право имеет ехать домой. Но нет, у Лалы вечеринки, которые иногда несколько дней подряд длились. Степановна попадала домой в десять- одиннадцать ночи, а утром опять вставать с постели надо не позже шести. Это мне Зина сегодня тет-а-тет рассказала, я виделся с ней, кстати, она не сексотила, а говорила, как есть, возмущаясь поведением Лалы.
— Чисто теоретически — да, могла убить, — согласился Володя, — а практически — вряд ли.
— Однако! На данном этапе у кухарки, милой тетеньки, сдобной, как булка, простой и даже глуповатой, ну никак не убийцы, есть мотив. Ну, есть, есть мотив. У единственной. А у остальных нет мотива, остальных мы притягиваем за уши.
Вовик зажмурился, словно его ударили по голове чем-то тяжелым, потом выпятил нижнюю губу, развел руки в стороны и покивал, мол, ты прав, черт возьми. Но голова неплохо у него варит, он тут же кинул контрдовод:
— Она ушла с территории, видаки ее зафиксировали.
Артем рассмеялся в ответ:
— Видаки? Да, мощный аргумент. Но они не зафиксировали убийцу — как тот вошел и как вышел. Отсюда можно с уверенностью сказать, что видаки легко обмануть. София, можно чаю?
— Конечно, — поднялась она. — Хотя мне интересно вас послушать. Вовка, ты проигрываешь спор.
— Вот поэтому его, а не меня поставили начальником, — нашел оправдание тот. — Ты молодец, Артем, мотив — это сила. Только знай, ты запутал мой гениальный мозг еще больше. И что теперь нам делать?
— Всех фильтровать — бабушек, девушек, юношей, с мотивами и без, с предрасположенностью к преступлению и без нее.
Заиграла мелодия, Володя не двинулся с места, чтобы взять с подоконника смартфон. Артем догадался:
— Люся? Ответь. Или пока ничего не решил?
Еще небольшая пауза — и Володька резко подскочил к подоконнику, в смартфон говорил без обычной шутливости:
— Да?.. Нет… Я сказал ясно: нет… Нет, это была моя ошибка… Тебе надо, ты и переезжай ко мне… Я сейчас нахожусь в их шикарной квартире, в моей живу теперь я один… Ах, места мало? Ну, извини, ищи олигарха с дворцом… Только на моих условиях и на моей территории, без твоих и моих мам-пап-бабушек.
Он опустил руку со смартфоном, огляделся и двинул в угол, где на полу лежала его сумка, а сверху жилет. Понятно: он собрался уходить, потому что Люся приедет к нему — Артема это радовало, переживал же друг Вовка. Но по тому, как неторопливо и вдумчиво (будто решал некую тяжелую проблему) он напяливал на себя жилет, притом ощупывая карманы, стало очевидно, что встречи с ненаглядной Люсей боится. Кажется, вместе им тяжеловато, а врозь плоховато. Артем в этой ситуации мог только одно предложить:
— Вовка, хочешь, я поговорю с ней?
— Нет. Она сама должна соображать, как София.
— София взрослая женщина, а твоя Люська еще девчонка, к тому же избалованная, но она хорошая. Просто ей многое нужно объяснять.
— Тогда будет объяснять София, у нее это лучше получится. Ладно, пока, а то сейчас приедет Люська с чемоданами, а меня дома нет. Реву будет… София! Звезда моя! Вовик едет домой, выйди проститься.
Она появилась с подносом, на котором дымились красивые чашки, стояла ваза с конфетами, София запротестовала:
— Куда? А чай с твоими любимыми конфетами. Торт есть.
— Отпусти Вовика, — вяло махнул рукой Артем. — Люська, наверное, уже ждет его у дверей квартиры и рыдает от ревности. Катись, Вовка, утешать.
Он подложил подушки под спину, улегся на диван и взял чай. Тем временем София принесла ему еще и кусок торта на тарелке, села рядом:
— Держи. Как тебе наше жилище? С гардинами уютней, правда?
— Правда, — поедая торт, кивнул он. — Как я понял, с деньгами ты расправилась, может, завтра выйдешь на работу? У меня столько бумаг… я зашиваюсь.
— Не-не-не! Я попрошу денег у папы, надо срочно купить стиральную машину, посуду…
Артем снова сел, потянулся к жилету, который бросил в ногах, из кармана достал карточку и протянул Софии:
— Не надо просить у папы. Держи, там должно хватить не только на стиральную машину…
— Ну вот! А говоришь — на работу. У меня законный трехдневный отпуск, на этом точка. Я все-все могу потратить?