От такой дерзкой речи Харишка оторопела, и Кордана встревожилась.
– Джессика говорит правду, – подтвердила преподобная мать. – Она сделала все в точности так, как мы велели. Я собиралась изложить это в своем докладе, если бы обстоятельства не изменились столь драматично.
В кабинете воцарилась тишина, показавшаяся очень долгой. Лицо Харишки оставалось непроницаемой маской, но она не могла полностью скрыть внутреннего смятения. Наконец, мать-настоятельница нарушила молчание:
– Ты выполнила задание… удовлетворительно, Джессика, даже если результат не таков, как мы бы желали. – Казалось, это признание далось ей с большим трудом. – Но Дома Туллов больше не существует.
Понимая, что ей нечего терять после того, как она так много уже потеряла, Джессика отважилась попросить:
– Мать-настоятельница, пожалуйста, верните меня к моей прежней жизни и обязанностям, и к моему… сыну. Я исполнила свой долг на Элегии и не заслуживаю перевода куда-либо еще, кроме Каладана. Я доказала свою преданность.
Кордана поддержала ее, как и обещала:
– Джессика привязана к герцогу Лето, и мы знаем, что у ее сына огромный потенциал. – Ее темные глаза сверкнули, тая в себе множество значений этого слова. – Возможно, она будет нам наиболее полезна на Каладане?
Харишка пристально посмотрела на Джессику.
– В каком же хаосе мы живем… Ты что, ничего не слышала о герцоге Лето Атрейдесе?
Сердце Джессики екнуло:
– А что случилось, мать-настоятельница?
Харишка ответила после паузы, мучительно долгой:
– Мы получили подробные сведения от Вещающей Истину при Императоре. И знаем то, что знает Шаддам… насчет Лето.
– От Мохайем… – Джессика похолодела.
– Лето Атрейдес, очевидно, тоже примкнул к повстанческому движению, точно так же, как и виконт Тулл. Его видели в компании самого Якссона Ару на какой-то акции повстанцев. – Харишка фыркнула. – Вполне вероятно, что на Дом Атрейдесов падет такая же императорская кара, и Каладан постигнет участь Элегии. – Она развела руками. – Следовательно, отпустить тебя туда мы не можем ни при каких обстоятельствах. Ты должна остаться здесь, с сестрами Бинэ Гессерит.
Джессика была потрясена до глубины души:
– Нет, такого не может быть!
Кордана попыталась ее утешить, а мать-настоятельница Харишка рассудительно начала объяснять последствия, но Джессика, не дослушав, развернулась и выскочила из кабинета. А затем выбежала на улицу, в холодную ночь.
Материнская любовь – это наиболее неправильно понимаемая обязанность, а также ловушка, вшитая в нашу генетическую программу.
В обязанности ур-директора КАНИКТ входило кризисное управление и решение проблем таким образом, чтобы каждая сторона оставалась в равной степени недовольной. Прибыль честно распределялась между достойными, а Картель продолжал укреплять свое влияние и богатеть.
Однако в данный момент Малина Ару отложила все остальные дела – даже расследование утечки данных совместно с Холтоном Тассэ и его командой ментатов-аудиторов. Самой насущной проблемой являлся Якссон – словно разъяренный бык среди хрупких альянсов Империи, могущий прервать ее многотысячелетнюю историю. Более массовое и умеренное крыло Союза Благородных работало над тем, чтобы подорвать политическую власть Коррино постепенно – в интересах всей человеческой цивилизации. Победа на условиях Малины позволила бы Картелю более широко реализовать свой потенциал, чем действуя в смирительной рубашке имперской автократии.
А подход Якссона обещал лишь боль и страдания, не говоря уж о тяжелых финансовых потерях. Малине на самом деле вовсе не требовались ментаты, чтобы констатировать сей факт. Если план Якссона увенчается успехом, время, которое потребуется Картелю на восстановление стабильных коммерческих связей, будет неприемлемо долгим. Но ее радикально настроенного сына это не волновало. Он носился с сияющими глазами, охваченный беспорядочными мыслями, отказываясь рассматривать альтернативные пути и не желая сдаваться. А если он действительно заполучил копию «черных» архивов с компроматом, то все могло стать гораздо хуже.
Если получится заманить его сюда, на Танегаард, то Малина сможет разрешить ситуацию единственно верным способом.
Теперь она ждала новостей, сидя в огромной административной цитадели. Примчится ли Якссон сюда, под защиту матери, заслышав поблизости лай императорских ищеек? Не желая в этом себе признаваться, Малина надеялась, что сардаукары уничтожат его на Носсусе. Это стало бы отличным решением, но она не слишком рассчитывала на такой исход. Командиров сардаукаров учили, что врага нельзя недооценивать. Однако Малина сомневалась, что императорские войска или даже сам Шаддам отнесутся к Якссону со всей серьезностью, которую тот заслуживает – как к самому опасному человеку в галактике. И к огромной досаде Малины, его уже в любом случае никак нельзя было спасти.
Она сплавила Якссона на Оторио в юном возрасте, чтобы он жил там со своим неадекватным папашей, пока Малина готовила Франко и Джалму на важные должности. Ах, если бы Якссон мог стать таким же, как его брат и сестра… Возможно, если бы Малина приложила усилия и взяла его под свое крыло в нужное время, она и смогла бы превратить его в другого человека.
Она думала, что его настроения изменились, когда он прибыл проходить курс обучения после смерти отца. Она открыла для него в Картеле все двери, предоставила все ресурсы как члену семьи. Но вместо благодарности Якссон поступил как взбесившееся домашнее животное, склонное набрасываться на хозяина. Малина пыталась его реабилитировать, однако теперь этого опасного питомца оставалось лишь усыпить.
По высокому коридору Малина прошла к главному хранилищу крепости – мимо бесчисленных офисов, кабинетов и шкафов для бумаг. Возле входа ее нагнали псы. Растворимые пластыри на швах Кара уже впитались в кожу, оставив на животе обесцвеченные участки шерсти, и он больше не отставал от Хара. Кар слабо зарычал, уловив тревожное настроение Малины. Она наклонилась и потрепала его меж ушей, чтобы успокоить, затем погладила и Хара. Она знала, как обращаться с опасными животными.
Но только не с Якссоном.
В это непростое время она вновь вызвала на Танегаард двух других своих детей. Франкос прибыл в тот же день прямым дипломатическим рейсом из Серебряной иглы на Кайтэйне. Джалма прилетела с Плиссы вместе с грузом древесины. Нахмуренными бровями и жестким взглядом Джалма очень походила на Малину.
Франкос выглядел еще мрачнее сестры. Он вздохнул:
– Что Якссон натворил на этот раз?
– Слишком много всего. Ваш братец прилетит сюда, если ему удастся удрать от сардаукаров. – Оба мгновенно насторожились, и Малина продолжала: – Вот почему я вызвала вас – чтобы мы могли выступить единым фронтом. Секретную базу Якссона осаждают имперские войска.
– Сможет ли он сбежать? – поинтересовалась Джалма.
– Зная его, почти уверена, что он найдет способ. И я пообещала ему убежище, если он сможет добраться до Танегаарда.
Франкос возмутился:
– Зачем тебе это? Ты подставляешь Картель и подвергаешь нас большой опасности!
– Затем, чтобы устроить ловушку, – пояснила Малина. – Я уже сообщила Шаддаму имена сообщников Якссона из ближнего круга. Мы не можем позволить таким людям выступать представителями всего Союза Благородных и определять наши долгосрочные цели. – Она поджала губы. Хар и Кар припали на задние лапы, будто зачарованные политической речью. – Император был в бешенстве. Он уже отправил своих сардаукаров истребить этих радикалов.
– Выходит, ты приносишь их в жертву? – спросила Джалма. – Лондина, Тулла, Эллисона, Вока, Майера? Я не всех знаю, но думала, что они наши союзники. И даже Лето Атрейдеса?
– Они выбрали неправильную сторону и теперь расплачиваются за это, – и эта цена обеспечит нам прикрытие, чтобы наша реальная деятельность могла продолжаться… тихо и скрытно. Это единственный способ.
Лицо Джалмы страдальчески сморщилось. Но она кивнула:
– Да, это единственный способ.
– Якссон – член нашей семьи. – Франкос вздохнул, глубоко и медленно. – Но меня он всегда пугал.
Малина продолжала:
– Поскольку я, ур-директор КАНИКТ, лично предоставила Шаддаму важные сведения о дворянах-предателях, любые подозрения против Картеля безосновательны. Император будет чувствовать себя обязанным мне и вознаградит нас новыми выгодными контрактами. Мы сможем все восстановить по кусочкам после ущерба, нанесенного этими террористами. Но есть и другая проблема.
Впервые она рассказала им о взломе системы безопасности и о том, что Якссон, вероятно, скопировал часть «черных» архивов, приберегаемых Картелем лишь на случай самых крайних обстоятельств.
– Эти записи содержат опасную информацию о каждой влиятельной семье в Империи, – сообщила Малина, – включая Дом Коррино. И нас.
Джалма чопорно присела за стол в конференц-зале и опустила руку, чтобы погладить псов:
– Я бы предпочла, чтобы меня не было рядом, когда он прилетит сюда. Если прилетит.
– Я бы и сама предпочла то же самое, – ответила Малина. – Но это неприятная обязанность людей на нашем уровне власти.
– Я хочу посмотреть ему в глаза, – произнес Франкос, краснея. – Если он должен стать жертвенным агнцем, тогда нам просто придется свыкнуться с чувством вины.
Джалма медленно кивнула в знак согласия.
Малина откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, прислушиваясь к своим мыслям, затем вновь открыла и глубоко вздохнула:
– Как только разберемся с ним – так или иначе, – вы оба воссоединитесь со мной. – Она побарабанила пальцами по столешнице. – А теперь будем ждать Якссона.
Все мы в какой-то степени пленники, и в то же время мы все свободны. Наша истинная суть определяется нашими сердцами.
Пол и Синсей действительно обнаружили пленников в соседней пещере – в убогой, аскетичной дыре, в которой отсутствовали даже решетки или крепкая дверь. Здоровяк Дункан сидел, привалившись к стене, рядом с изможденным мужчиной с большими запавшими глазами. Отец Синсей! Подбородок доктора Вина покрывала щетина, а его волосы слиплись и свалялись, будто их не мыли несколько недель.