Он достал из кармана пиджака несколько фотокарточек и протянул их Ольге Васильевне, которая приняла бумажки с определённым скепсисом, но затем тут же нахмурилась. Я, конечно, хотя и прикидывался в этот момент шлангом, но всё же заинтересовался, что там такое, и раз уж меня не гнали и раэговаривали в моём присутствии, хотел было тоже взглянуть.
— Тебе не стоит этого видеть, Антон, — тут же осадила опекунша, заметив мои поползновения, а затем, полистав фотокарточки, попыталась вернуть их Льву Евгеньевичу.
— И что вы хотите этим сказать?
— Оставьте их у себя, — прямо-таки по-отечески улыбнулся он. — Может быть, вы его не узнали, но на фото юноша, на место которого взяли Антона. Конечно, по официальной версии его посадили за нападение на студента, но… на самом деле после инцидента он бежал в лес, где был убит путём извлечения ядра. Собственно, я думаю, вы это уже поняли из увиденного. Именно этот факт и послужил причиной нашего особого внимания именно к Тимирязевской Академии, вот мы и привезли Антона сюда, чтобы…
— Не стоит озвучивать ваши изначальные намерения, Лев Евгеньевич, — резко прервала его учёная. — И окончательно разочаровывать мальчика в умственных способностях представителей вашей конторы! К тому же я вам сразу же объяснила, насколько вы неправы!
«Это что ж они такое хотели со мной здесь сделать-то?!» — поёжился я.
Получается, по одной из самых якобы охраняемых территорий в Полисе шастают тати, режущие студентов аки баранов в ночи! Да ещё и ядра изымают! Нет, после дна, где могли каждую секунду убить десятком способов, это не так уж и впечатляло, но сам факт!
— Пусть так, — похоже, «пиджаку» было наплевать на такие завуалированные оскорбления. — Но подумайте сами, ведь убийца до сих пор не найден. А тут Князь пожелал отправить свою дочь учиться именно сюда!
— Если бы речь шла не о безопасности Катеньки, следующий рассвет вы бы вообще не увидели, несмотря на все полномочия, — если до этого учёная голосом замораживала, то теперь резала, словно ножом, в очередной раз остро реагируя на упоминание племянницы.
— Но даже так вы сейчас ходите по невероятно тонкому льду. И стоит оступиться, положение в вашей организации вас не спасёт.
Покуда женщина говорила, вокруг неё опять начала разливаться та самая жуткая, давящая аура, которую я почувствовал в коридоре, и мне, честно говоря, поплохело. А вот Льву Евгеньевичу, казалось, было наплевать как на угрозы, так и на это отвратительное ощущение собственной беспомощности и подступающего ужаса! А я ведь раньше думал, что такое бывает только в ночных кошмарах…
«Это куда ж я вляпался на этот раз?» — с какой-то обречённостью подумалось мне.
Мыслей было слишком много, чтобы выделить что-то одно, но… Понятно было лишь то, что отвертеться от роли жертвенного барашка мне вряд ли удастся. Когда речь заходит о безопасности рода, любой клан с лёгкостью пожертвует всем, да и своими членами в том числе, чтобы сохранить и обезопасить старшую ветвь. Что уж говорить о Князе! Для такой фигуры жизнь обычных людей не стоила и копейки!
— Итак, надеюсь, вы сумеете объяснить, с чего вы взяли, что племянницу непременно отправят к нам? — стальным голосом спросила Ольга Васильевна, буравя взглядом дырку в собеседнике, отчего тому наконец-таки стало неуютно.
— Этот вопрос уже практически решенный, — слегка сдавленно ответил он. — Кня'жина, не могли бы вы уже отпустить… А то вон мальчик уже скоро сознание потеряет. Спасибо…
— Прости, Антон, — произнесла опекунша, мельком взглянув на меня, и снова уставилась на мужчину. — Итак, я жду!
— Сразу оговорюсь, «Шипы» тут ни при чём, — тяжело вздохнул Лев Евгеньевич, слегка ослабляя узел галстука. — Наш глава приложил все усилия, чтобы отговорить правителя от подобного шага, но… Вы знаете его характер. Так что сейчас слишком много поставлено на карту.
— Значит, братец захотел в очередной раз помириться и решил сыграть на моих чувствах к Катерине, — зло прошептала Ольга Васильевна. — А объявленные гулянья?
— Кость, брошенная оппозиционным кланам и республиканской фракции. Конечно, существует некоторая вероятность, что по итогам потешных сражений решение изменится, но… я бы на это не рассчитывал. Скорее всего, даже если ваши подопечные и не проявят себя должным образом, всё равно будет найдена удобная причина отправить девочку именно сюда. Обучение Катерины в Тимирязевской Академии как минимум будет выглядеть как примирение с вами, а уж на этом фоне позиции лоялистов ещё более усилятся. Что позволит Князю протолкнуть в Совете парочку непопулярных у кланов законов.
— Простите, — мне как уже профессиональному шлангу надоело стоять мало что понимающим болванчиком и, хотя было боязно вмешиваться в подобный разговор, но, как известно, меньше знаешь — крепче спишь, а я уже наслушался здесь такого, что хватит на полноценную бессонницу. — Я, конечно, очень извиняюсь, что вмешиваюсь, но, может быть, я пойду? Зачем я вам тут нужен…
— Антон, останься, — сказала Ольга Владимировна.
— Но зачем? Ловите своих «Лесников» на меня как на приманку? Ну и ловите дальше! К чему было меня в это посвящать, да и ещё раскрывать в тайны правящего рода?
— Я сказала, останься! — а вот это был уже прямой приказ, и мне пришлось подчиниться.
— Не «Лесников», а «Садовников». Да, знаю, звучит вполне мирно и непрезентабельно. Антон, дело в том, что попытка сработать тебя, как ты выразился, «втёмную» явно провалилась, — объяснил мне Лев Евгеньевич. — Так что теперь нам нужна твоя помощь. Скажем так, в открытую. Времени ждать, пока Садовники сделают ход, у нас попросту нет, значит, надо их спровоцировать.
Говорил «пиджак» вроде бы искренне, но я не то чтобы ему не верил, просто подозревал, что смысла в действиях этих «Шипов» может быть гораздо больше, нежели озвучивалось. А потому порой косился на учёную, пытаясь уловить её реакцию на слова мужчины.
— И в данный момент ты подходишь на подобную роль просто идеально.
— Вы говорили нечто подобное ещё три месяца назад, однако за всё это время я так и не заметила подозрительных шевелений вокруг Антона, — Ольга не спешила помогать «пиджакам», а вообще, как я заметил, женщина не очень-то любила их организацию. — Почему же вы считаете, что сейчас кто-то клюнет. И вообще, как, по-вашему, Антон должен их «спровоцировать»? Вы хоть знаете, какой загруженный у него график?
— Знаю. И поверьте, никто не будет вмешиваться в учебный процесс, просто придётся немного «слить» информацию. Здесь три фактора: время, новый аспект и уникальное ядро. Если раньше агент Садовников мог годами не проявлять активность, то теперь его точно заставят выйти на Антона. Глава секты умный и беспринципный тип, но при этом невероятно жадный до силы. Жаждущий достигнуть вершины могущества любыми путями,
— Лев Евгеньевич на мгновение замолчал и задумчиво посмотрел в окно. — Собственно, пока он не встал во главе «Садовников» — это была небольшая замкнутая ортодоксальная конфессия, соблюдающая древние обряды и особо никому не мешавшая. Им и в голову не приходило торговать ядрами или нападать на молодых чародеев, ведь их основой был полный изоляционизм и, можно даже сказать, реэволюция их общества.
— Так вы узнали его настоящее имя? — вскинула бровь Ольга Васильевна.
— Пока, к сожалению, нет. Всего за несколько лет Ветроградарь, как он себя называет…
— Это что? Кто-то из наших? — перебил его я. — Это ведь на древнемосковском «Сторож сада»?
— Точно неизвестно, — хмыкнул Лев Евгеньевич, заметив мой интерес. — Так в западноевропейских полисах его называют «РіисЬгїзаттІег», на немецком языке это означает «Собиратель плодов».
— А… с чего такая разница? — продолжил допытываться я.
— Антон, помолчи, — притушила мой раэгорающийся интерес Ольга Васильевна. — Лев Евгеньевич, продолжайте.
— А знаете ли, интересный вопрос задал Антон, — задумчиво произнёс «пиджак». — Я как-то не интересовался, но уверен, что аналитики вполне могут что-нибудь сказать по этому поводу. Так вот, всего за несколько лет он превратил тихих жрецов в безжалостных убийц, а к его секте один за другим начали присоединяться сильные чародеи-рецидивисты. Власти уже порядка десяти полисов объявили награду за его голову, но за прошедшие сорок лет так никто и не смог даже выйти на его след. И более того, скажу, что мы даже не уверены, один это человек или сейчас личность Ветроградаря носит его приемник. Несмотря на это, Москва раньше была вне зоны их интересов, и хотя мы следили за действиями «Садовников», но без особого рвения. А вот теперь их агент всплыл не где-нибудь, а в Тимирязевской Академии… И в течение пяти лет убил как минимум троих студентов и учеников. Ещё четверо пропали без вести в вашем Лесу, но даю руку на отсечение, и к этому они приложили свои грязные лапы.
— Знаете, Лев Евгеньевич… — я потёр висок и, вспомнив о запрете Ольги Васильевны открывать рот, покосился на неё, но та, лишь тяжело вздохнув, закатила глаза и одёргивать меня не стала. — Я тут поинтересовался… В прошлом году ведь на выпускном экзамене в этом самом «Лесу» погибло аж целых сорок семь человек, причём большинство в стычках друг с другом. И нечто подобное происходит каждый год. Но никто ведь не бежит никого арестовывать, да я бы сказал, что это вообще мало кого волнует! А здесь всего трое за пять лет, и такое пристальное внимание?
— Ну, во-первых, — отвесив мне лёгкий подзатыльник, ответила Ольга Васильевна, — что это значит «никого не волнует»?! Мы за вас за всех переживаем, какими бы лоботрясами и оболтусами вы ни были! Так что много ты понимаешь! А во-вторых, перед началом этого этапа вполне можно отказаться от участия. Никто насильно туда не тащит. Да, чародеем ты тогда не станешь, но всегда можешь попробовать себя в кудесничестве или полевом чаровничестве. И не надо на меня так смотреть, Антон! Будь моя воля, я давно бы отменила эту замшелую традицию! Но многие кланы уверены, что сейчас, в «мирное время», только так можно отсеять слабую кровь.