Хэнэко уже тянулась руками к блюду с салатом, намереваясь запустить его в меня, а я готовился к манёвру уворота, собираясь опрокинуть стул и уйти перекатом назад, когда входная дверь брызнула стеклом и внутрь ввалилось несколько вооружённых людей в масках, размахивающих огнестрелом направо и налево.
– Всем сидеть, это ограбление! – фальцетом проорал один из неизвестных, после чего пальнул из пистолета куда-то в потолок.
– Ой, – растерялась Тоши, но я, мигом оценив серьёзность ситуации, а огнестрел это было куда как серьёзно, придвинулся к столу и глядя на обеих близняшек одновременно, коротко шикнул:
– Тихо сидите и не дёргайтесь.
Они тут же застыли, во все глаза глядя на разворачивающееся за моей спиной действо. Пришлось одёрнуть их снова.
– В тарелку уткнулись и ешьте потихоньку, глаза не поднимать, на бандитов не смотреть.
Прорезавшиеся в моём голосе стальные нотки они восприняли правильно, тут же растеряв весь запал и взяв вилки, принялись по чуть-чуть таскать с тарелки овощи, медленно жуя.
Опыт общения с подобными личностями, что сейчас активно оббирали местную публику, был у меня весьма большой, да и психологию их я изучал, что называется, изнутри.
Ну да, робингудствовал когда-то, с кем не бывает. Грабил богатых. Бедным, правда, не раздавал, самому не хватало.
В это время, один из бандитов, тыкая под нос седовласому господину пистолет, подбадривал его спутницу, нервно стаскивающую с себя украшения:
– Давай, давай, снимай. С вещами надо расставаться легко.
Всего их было трое, двое потрошили публику, а один, похоже, выгребал кассу самого заведения. Постепенно, двигаясь от стола к столу, они добрались и до нас.
– Опа, а что это тут за цыпочки, а? – грабитель жадно уставился на близняшек.
– Эй, не отвлекайся, – оборвал его второй, – потом будешь тёлок кадрить.
– Ну ладно, давайте выкладывайте всё, что у вас есть.
Я тут же, без разговоров выложил четыре сотни из кармана – нашу сдачу с рынка, которую заранее приготовил, стоило только троице начать экспроприацию личных ценностей и развёл руками, показывая, что это всё, что есть. Про пачку наличности во внутреннем кармане олимпийки я тактично «позабыл».
Четыре сотни это была явно не та сумма, что могла их заинтересовать и бандит явственно, даже под маской, скривился.
– Блин, – снова подключился второй, – да ты посмотри на них, они что в шмотки от Барманни по-твоему одеты? Или ты решил, что раз они один салат тут жрут, они на золото с бриллиантами копят?
– Ну серьги вон и кольца есть – с сомнением протянул первый.
– Дебил, это барахло на вокзале по десять рублей продают.
– А че они тут забыли тогда?
– Да ладно, – бандит посмотрел на меня, – ну вывел пацан тёлочек разок в дорогой ресторан понтануться, сам, что ли так никогда не делал?
Тут к ним с набитой наличностью сумкой подбежал третий, видимо главарь, ругнулся:
– Что застыли, живее давайте!
Быстро забыв про нас, они обчистили оставшихся богатеев и под приближающийся вой сирен, выбежали обратно из ресторана.
Всё это время я спокойно сидел, держа руки на столе, стараясь не провоцировать преступников. Совершенно неожиданно наш прикид сработал нам на руку, и нас не посчитали стоящей целью для ограбления. Правда Хэнэко всё же возмутилась:
– И ничего у нас не барахло, у меня, между прочим, серьги почти пятьдесят тысяч стоят.
– Можешь догнать и развеять их заблуждения, – хмыкнул я в ответ.
– А почему ты их своим бесконтактным искусством не приложил? – с упрёком спросила Тоши, – ты же говорил, что для защиты можно.
– А они нам не угрожали, – ответил я спокойно.
– Только хотели ограбить.
– Но не ограбили же.
Я вздохнул, а затем попытался объяснить двум малолетним дурёхам то, что сам понимал очень хорошо.
– Вы видели оружие в их руках?
Переглянувшись, они кивнули, чуть нахмурившись.
– Два пистолета и помповый дробовик. Пулевое ранение головы либо груди очень вероятно приведёт к смерти, если дробовик, то с такого расстояния голову просто разнесёт в клочья. Если бы я применил на них хоть что-то, они бы принялись чисто на нервах палить во всё вокруг. Нас, быть может, и не зацепило бы, но тут полным полно народу. Думаете среди посетителей не было ни одного болдара? – я растянул губы в саркастической усмешке, показал пальцем через несколько столиков, – вон тот господин явно болдар, но, как видите, безропотно отдал наличность, а не принялся расшвыривать магию направо и налево. Просто потому, что пока он сотворит своё колдовство, в него успеют раз пять выстрелить.
– Но как? – на близняшек было больно смотреть, слишком сильным было крушение всех их представлений о магии и магах в частности.
– А вот так, – ответил я несколько жестоко, – против огнестрела магия не играет. Для снайпера с винтовкой нет разницы, болдар, малдар ты или бездарь. Перед пулей все равны.
Я смотрел на них, а губы мои сами кривились в печальной полуулыбке, видя как переворачивается с ног на голову вся картина мира в их мозгу. Пожалуй, при местном уровне развития техники, в том числе и военной, мне самому было удивительно, как маги вообще выжили, не говоря уже про сохранение каких-то своих привилегий. Просто потому, что для мага сто метров это уже предел способностей, а для промежуточного патрона это начальная дистанция с которой в ростовую мишень попадет любой новобранец после недели обучения стрельбе.
Но об этом следовало подумать как-нибудь в другой раз и я вновь позвал официанта. Общаться с полицией мне не хотелось, к тому же конкретно мы потерпевшими и не были.
– Благодарим за посещение нашего ресторана, – растерянно произнесла администраторша глядя нам вслед, когда мы, забрав куртки в гардеробе, потянулись к выходу. Осторожно ступая по усыпанному осколками стекла холлу, я улыбнулся ей и произнёс в ответ:
– Спасибо, всё было очень вкусно.
А затем мы вышли и загрузились в машину к нервничающему Вениамину. Жестом показав, что всё в порядке, я откинулся на спинку сиденья и скомандовал:
– Ну а теперь домой.
Глава 14
Маман, когда увидела в каком виде мы вернулись, натурально грохнулась в обморок, а затем долго меня стыдила, что я девочек нарядил как проституток. Ну тут она, конечно, перегибала палку, да, глядя на них, простора для фантазии оставалось мало, но это просто мода такая, я же иногда, когда в город езжу за дисками, по сторонам смотрю, половина девчонок так ходят. Просто аристократия у нас от народа оторванная, до сих пор в одежде какой-то гламурный неоромантизм.
Правда рассказ о ограблении и о том, как чудесным образом нам удалось не быть обобранными, несколько сгладил впечатление. Тем более девочки наперебой меня хвалили, какой я был хладнокровный и спокойный под дулами пистолетов.
Но это заставило меня наоборот скрипнуть зубами от досады, эмоции вечера этим совершенно не вовремя произошедшим ограблением были напрочь перебиты. Как в разговоре запоминается последняя фраза, так и тут, больше всего кузины запомнили меня не склочным и отвратительным скрягой, а сильным и волевым, знающим, что делать в критической ситуации.
Экая досада. Но ничего уже нельзя было поделать, придётся как-то снова исправлять о себе мнение в худшую сторону. Вот только теперь это будет куда тяжелее, если они успели романтизировать мой образ в своих девичьих мечтах, то их теперь хоть палкой бей, они всё равно будут на тебя смотреть с обожанием.
Впрочем, это я совсем сгустил краски, может и пронесёт. Всё-таки я их здорово с одеждой и едой прокатил.
Но плюс, всё-таки был, на время от меня близняшки отстали, и я смог вновь погрузиться в мир формул, графиков и физических опытов.
А на следующий день, в школе подошла моя очередь на участие турнире.
Я сидел в раздевалке по пояс голый, в свободных белых штанах от спортивного кимоно, которое притащил из дома с наших занятий с Сирахерамой и, прикрыв глаза позволял двум девчонкам со старших классов разминать мне перед боем мышцы.
Собственно, их нашел не я сам, а Готлиб, вдруг, ни с того, ни с сего, сам себя назначивший моим секундантом. После чего завёл ко мне в раздевалку двух грудастых фемин, чуть похихикивающих, но поглядывающих с интересом, для всесторонней подготовки к бою.
Отказываться я не стал, раз уж за всё заплочено. И только иногда поправлял новоиспечённых массажисток, указывая где и как нужно усилить либо ослабить воздействие.
Минут за пять перед боем появился и сам Курдашов, где-то доставший полотенце и бутылку с водой, к которой сам же поминутно и прикладывался. Одет он был в спортивный костюм и кроссовки, как завзятый тренер. Показал мне большой палец.
– Дрейк, я всё устроил, будет супер круто! – он замер, глядя вверх, и тут же из репродуктора раздался громкий голос диктора школьного радио:
– Внимание всем, через пять минут в спортзале состоится поединок адепта таинственного и смертельного искусства бесконтактного боя, наследника древнего рода Рассказовых, Дрейка Рассказова. В этом бою он продемонстрирует невероятные и невозможные техники боя древних мастеров скрытого города, воздействующие на соперника на расстоянии. Это искусство настолько смертельно, что малейшая ошибка и противник умрёт. Спешите, вы ещё не видели такого боя!
– Неплохо, – покивал я, – с пафосом слегка переборщил, но в целом пойдёт.
Обе мои массажистки на секунду замерли, а затем начали массажировать меня с удвоенной осторожностью, не рискуя сильно надавливать, отчего массаж превратился в какое-то поглаживание меня по плечам спине и груди.
– Ну ладно, – произнёс я, вставая, – пора на ринг.
Чуть повёл плечами, хрустя суставами, затем накинул верх от кимоно, повязал белый пояс. Мы с Сирахерамой так и не определились стоит мне менять пояс на какой-нибудь цветной, поэтому решили пока не торопить коней. в конце-концов, обучение у нас на десять лет распланировано, вот раз в год пояс обновлять и будем.