– А где тут запал, вы сказали, досточтимая наставница? – преданно пожирая глазами начальство, переспросила та.
– Да вот же он, дура, или у тебя глаз нет! – руки у тетки заняты, она кивком указывает на торчащее кольцо…
– Вот это? – наивно переспросила девчонка и протянула руку, будто хотела уточнить – то ли это самое…
И правда, что ли, глупая?
Движение руки изменилось молниеносно – так атакует змея! Со вскинутой ладони девчонки сорвался голубой шар – прямо толстой жрице в лоб. Громыхнула короткая вспышка…
Глаза у тетки закатились под лоб – и начиненное Огнем литое стальное яйцо вывалилось из ослабевших рук, ухнуло вниз, чиркнув по внешней стороне будки, и свалилось на голову кого-то из мэнквов. Послышался короткий хруст, и стальной шар отскочил в сторону, плюхнувшись в золу. Жрица крутанулась в воздухе, как подшибленная камнем ворона, и рухнула из поднебесья прямо под ноги мэнквам.
Еда с неба сыпется! Довольно заворчав, великан ухватил свалившуюся на него тетку поперек туловища и потащил ко рту. Его сосед негодующе взревел и обрушил удар на одну из шей удачливого собрата, требуя свой кусочек.
– Тетеньку жрицу едят! – заслышав рев и вой за стенами, перепуганно завопил Донгар.
– Приятного аппетита, – бездумно буркнул Хакмар.
Выпучив глаза – аж чувствовал, как они повылезали! – он пялился на парящую в темных небесах девчонку. Пошла против своих? На тонком смуглом лице играла торжествующая злая улыбка, и снова Хакмар не мог отделаться от ощущения, что он где-то видел юную жрицу.
– Эй, стой! Ты куда? – взвизгнула вдруг девчонка.
Хакмар оглянулся…
Донгар уже выскакивал за дверь Буровой.
Этот придурок стойбищный кинулся жрицу спасать? Но он же не может больше камлать!
Зато драться еще как может!
Вылетевший следом за товарищем Хакмар увидел, как Донгар ахнул колотушкой по великаньей башке. Кракнув, оббитое мехом дерево сломалось, и мальчишка тут же всадил зазубренный обломок мэнкву в ноздрю. Чудовище завизжало. Донгар прыгнул и прямо в воздухе волчком крутанулся у мэнква перед глазами – на лету нога его впечаталась людоеду в левый глаз второй башки. Тварь разжала лапы, хватаясь за обе морды сразу. Бесчувственная жрица плюхнулась в золу. Кувырок – Донгар приземлился рядом и, ухватив толстуху под мышки, попытался оттащить ее под прикрытие Буровой.
Тащилось плохо – жрица тушкой обвисала на руках у мальчишки, ее босые пятки скребли золу…
Над Донгаром взметнулась ножища мэнква… Волоча за собой толстуху, Донгар попытался метнуться в сторону – запутался, упал…
– Чуд безмозглый! – Задыхаясь от ярости, Хакмар прыгнул прямо под опускающуюся на Донгара ступню людоеда и коротко полоснул того по ноге… Прыжок в сторону – по второй… Хлынула кровь. Мэнкв с перерубленными сухожилиями рухнул так, что содрогнулась земля. Парочка его собратьев немедленно ринулась рвать тушу в клочки, зато остальные, громко и злобно рыча, бросились на мальчишек.
Рассказанная чудской шаманкой Чикыш байка оказалась правдой – черный шаман и впрямь убил черного кузнеца из-за голубоволосой жрицы Храма! Толстой, старой и глупой! И сам пропал, чуд тупой!
– Что вы делаете, полоумные! – донесся сверху визг летучей мыши, и на мэнквов рухнул Голубой огонь.
Вопль горящих великанов заставил содрогнуться тайгу. Похожие на огромные голубые факелы, они заметались по выжженной поляне. Вытянувшись, как игла, прошивающая воздух, девчонка на бреющем полете пронеслась у самой земли, и вырывающиеся из ее рук голубые шары летели в гущу стада. Мэнквы хватались за грудь и падали, опрокидывая сородичей. Потрясенный Хакмар понял, что она не просто бьет – бьет прицельно, точно в сердце! На такой скорости?
Окутанная ореолом Голубого огня девчонка круто ушла в высоту, заложила вираж и сияющим голубым метеором ринулась вниз. Пальцы на ее руках были растопырены – и с каждого один за другим срывались мелкие пылающие шарики!
– Бах! Ба-бах-бах! – тяжелые, как капли раскаленного свинца, Огненные шарики молотили мэнквов по головам. Отчаянно зажимая уши, Хакмар оцепенело смотрел, как шарик врезается мэнкву в башку, проходит насквозь и с грохотом взрывается в груди. Выжженные изнутри тела тварей валились оземь. Ревя и визжа, сшибая друг друга и втаптывая упавших в золу, испуганное стадо рвануло к деревьям, пытаясь укрыться от этой бешеной, оказавшейся им не по зубам добычи. Самые сильные, самые шустрые не добежали совсем чуть-чуть.
– А-а-а! – длинный протяжный вопль накрыл их сверху. Вертясь, как обезумевшее веретено, девчонка свалилась прямо в середину стаи. И, будто с веретена, с нее разматывались длинные голубые пылающие ленты. Разматывались, разматывались, разматывались, захлестывая разбегающихся людоедов волнами Голубого пламени. В треске пылающего Огня утонули рычание и вопли погибающих чудовищ.
Хакмар съежился, зажмурился, прячась от нестерпимого полыхания Пламени, но даже перед закрытыми веками продолжало дрожать сине-белое раскаленное марево. А уж какое зарево небось над лесом стоит!
Треск и вопли стихли. Болезненно моргая, Хакмар приоткрыл глаза.
Клубы черного дыма медленно расползались, открывая маленькую тоненькую девичью фигурку, стоящую посреди громадной выгоревшей проплешины. В одиночестве.
Девчонка пристально вглядывалась в глубину уцелевших деревьев, потом вдруг вскинула руку, прицельно замахнулась – и шар Голубого огня усвистел между обугленных стволов. Из глубины леса вякнуло на три глотки, и послышался тяжелый шум падающего тела. Девчонка демонстративно отряхнула руки. Ее коротенькое, выше колен, белое одеяние все было покрыто копотью и золой. А фигура получше, чем у Таньчулпан с Чусовой, невольно подумал Хакмар.
Маленькая жрица повернулась и медленно пошла к ребятам, обходя догорающие Синим пламенем остовы людоедов.
– Мы это сделали, однако, – не сводя с приближающейся девчонки восторженных глаз, прошептал Донгар, черный шаман, опуская висящую у него на руках бесчувственную толстуху-жрицу в золу. На лбу у тетки вызревал здоровенный волдырь. – Мы сделали это! – кажется, только сейчас поверив в неожиданное спасение, заорал вдруг Донгар. – Живые люди будут! Нет больше мэнквов в Средней земле!
Хакмар охнул… Вздымая босыми ногами тучи золы, девчонка в мгновение ока пронеслась через всю проплешину и налетела на Донгара, схватив его обеими руками за парку.
– Ах, вы сделали? Это я сделала! Зачем, ну зачем? – заорала она, и ее разъяренное личико, залитое горячим потом, как водой, нависло над растерянным мальчишкой нос к носу. – Зачем ты за ней кинулся? Ну сожрали бы ее – тебе хуже было бы, да, хуже?
И добрая девочка, только что в одиночку истребившая всех оставшихся мэнквов Средней земли, с размаху пнула бесчувственное тело достопочтенной наставницы ногой в бок.
– Спасай вас, полудурков! Теперь все узнают, что я так могу! Никто не может, а я могу! – Она снова замахнулась ногой… и не ударила. Вместо этого вдруг громко, взахлеб разрыдалась, сквозь слезы бессвязно выкрикивая: – Если узнают… если только узнают… если вы только расскажете! – Разбрызгивая щеки с грязных, измазанных золой щек, она яростно развернулась к мальчишкам. – Вот только попробуйте кому-то рассказать, я вам… я вас… – На кончиках ее пальцев заплясали синие искры.
Хакмар смутился. Ему плевать на ее угрозы! Но… у девчонки явно беда. Очень большая, с которой непонятно, как и жить! Не то чтобы он сочувствовал, но… она перебила мэнквов, выходит, молодец, хоть и ведьма. Сколько народу спасла, и их с Донгаром заодно. И вообще он не выносил, когда девчонки плачут!
– Ну-у… Не реви, ну… – неловко топчась рядом, пробормотал он. – Зачем было вообще нас спасать, если теперь так расстраиваешься?
Девчонка длинно, вибрирующе всхлипнула, шмыгнула носом и утерла мокрую физиономию длинными темными патлами.
– Наверное… потому, что вы мне очень нужны, ребята, – вздохнула она.
Но Хакмар уже не слушал. Он пристально смотрел на ее мокрые от пота, будто вымоченные в воде волосы. В них теперь значительно чаще, чем вначале, проглядывала сплошная, густая синева.
Он протянул руку, ухватил девчонку за прядь и поднес ее к глазам. Кап-кап-кап… капала с кончика черная сажа, оставляя сплошную синь. Она их красит – в черное, чтоб не видно было синевы?
– Ты птица цвета ультрамарин… – выдохнул Хакмар, завороженно глядя в темно-синие глаза под такой же синей челкой. Сердце у него колотилось, словно неслось галопом. Потому что он вдруг вспомнил, где видел ее! В том видении, что накрыло его в пещере чудской шаманки, под рассказ о гибели Великого Черного Кузнеца от рук лучшего друга. Это была она, та самая, что стояла с ним в ледяном саду! И пусть та была девушка, взрослая – а эта девчонка, не старше его, и пусть у той глаза были полны нежности, а у этой злющие, как у земляной кошки или… как у Таньчулпан с Чусовой, когда Хакмар пытался ее поцеловать! Но все равно это она!
– Чего уставился? – обтирая замурзанную гарью и кровью мордашку, вызверилась на него маленькая жрица. – Не видел раньше никогда?
– Видел, – одними губами прошептал Хакмар. – В том-то и дело, что видел.
– И я видел, – таким же несчастным голосом откликнулся Донгар. – Ты эта… ведьма-албасы, моя эта… небесная жена!
– Жена-а? – протянула девчонка и коротко, без замаха, залепила мальчишке в челюсть маленьким, но крепким кулачком.
Без единого звука Великий Черный Шаман Донгар Кайгал кувыркнулся в снег.
Глоссарий
Абарга – великанская рыба с тринадцатью плавниками, плавающая в неведомом Молочном море (Сун далай). Помощница и «транспорт» черных кузнецов.
Акбузат – крылатый серый конь Урал-батыра, подаренный ему четвертой женой Хумай (Умай). По некоторым преданиям, после гибели Урала попал к водным духам, где стал родоначальником водных коней акбузатов.
Божинтой – небесный кузнец из западных тенгриев. Создатель первой технологии проковки железа. Имеет девять сыновей-кузнецов и одну дочь, которые и научили людей кузнечному делу. Также они обладают умением прогонять злых духов.