Девушка призадумалась, и Каргин заметил, как она стискивает пальцы, и как дрожит в правой руке карандаш. Прядь волос упала ей на щеку, и она отвела ее быстрым нервным движением.
– Наверное, метров сто – с боковых сторон и от того места, где выехали из тоннеля. А в дальнем конце не могу сказать, не видела. Но дальше, чем с боков.
– С флангов, – машинально поправил Перфильев. – Бандитов рота наберется? Или батальон? – Ксюша пожала плечами, и он уточнил: – Двести? Триста? Или больше?
– Двести или триста. Много их… Есть такие, что на туранцев вовсе не похожи.
– А на кого? – с интересом спросил Сергеев.
– Не знаю. Говор не такой, лица темнее… Может быть, арабы или афганцы?
– Хмм… Ну, ладно! Что еще разглядела? Машины у них есть? Какие?
– Наши «газики» и джипы, грузовиков несколько и микроавтобусы, как тот, на котором мы ехали. Еще, кажется, лошади…
– Вертолеты?
– Нет, не заметила. Площадка была за бараками, асфальтом покрыта и белым разрисована, вокруг – прожектора. Пустая.
– Свет у них есть – значит, имеются генераторы, и топливо подвозят, – вымолвил Сергеев. – А где хранят? Ты, красавица моя, не видела цистерн?
– Вот здесь они, – Ксюша пририсовала на плане четыре пузатых бочонка. – Бензином там пахло и бензовоз стоял. Большой, с прицепом.
– Что-нибудь еще помнишь? Или все?
– Наверное, все. – Она оглядела их лица и опустила глаза. – Все. Я пойду… Можно?
Каргин коснулся ее руки, ощутив трепет пальцев и нежную бархатистость кожи.
– Не торопись, Ксения. Итак, долина в горах, тоннель, название Кара-Суук – все, как Азер говорил… Верно, Влад? И если предположить, что этот лагерь на юго-западе от города, то…
– База Ариман? Точнее, Ариман-2, где десантники стояли? – то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Сергеев. – Вот что, Алексей Николаевич, пойду-ка я, с вашего разрешения, в офис, свяжусь со старыми знакомцами… Вдруг план раздобудут, не дожидаясь завтрашнего дня.
Он поднялся и вышел вместе с Флинтом. Перфильев тоже встал, буркнул: «Горничную поищу…» – и исчез за дверью.
Каргин посмотрел на девушку, потом отвел глаза – почудилось, что взгляд его Ксению смущает. Она сидела, опустив голову, сцепив пальцы на коленке; русые волосы растрепались, создавая странную иллюзию – будто лицо закрыто невесомой шелковой чадрой. Совсем не похожая на Кэти и вызывающая другие чувства… Жалость? Нет, скорей желание помочь. Если она нуждалась в помощи…
– Как ты сюда попала? – спросил он.
Ответ был неопределенным:
– Привезли…
– По своей воле?
– Как бы по своей. Учить обещали. Танцам.
– И что?
– Обманули.
– Любишь танцевать?
– Да.
Она была на редкость немногословной.
– Домой хочешь?
– Хочу.
– А боишься чего? Сейчас чего боишься? Я ведь вижу!
Ксюшины губы задрожали.
– Боюсь домой идти.
– Почему?
– Там… там Керим.
– Кто такой?
– Сутенер… мой сутенер…
– Во-от как! – с внезапно вспыхнувшей яростью протянул Каргин. – Сутенер, значит! Его ты и боишься?
– Да.
– Хочешь, пошлю человека, и не будет Керима?
– Нет, Алексей Николаевич, не надо, прошу вас! Раньше смерти ему желала, а теперь не хочу. Он такой, какой есть. Я… я сама виновата… Мама предупреждала, говорила: не верь…
– Ладно, – сказал Каргин, подумал и добавил: – Вот что, Ксюша, день у меня сегодня счастливый, а занимался я всякой ерундой и чушью. Нужно хоть одно доброе дело сделать – тем более, что мы тебе обязаны… Останешься у нас. Пока сиделкой тебя назначаю, а там посмотрим.
– Сидеть-то с кем? Все вроде бы здоровые…
– Будут и больные. На этот счет не беспокойся.
Вошел Перфильев со стопкой белья на руках, протянул его Ксюше.
– Бери. В моей спальне ляжешь, а я здесь на диване размещусь. Голодная?
– Нет. Я мороженое съела.
Перфильев фыркнул, сунул ей белье и показал в сторону спальни.
– Раз есть не хочешь, спать иди. Давай, давай, не стесняйся!
Когда Ксения скрылась за дверью, он вздохнул и произнес:
– Что ж это деется, Леха? Торгуют нашими девками напропалую, и сюда везут, и к туркам, и в африки с европами… Да еще лучших выбирают, самых красивых! И парней тащат, которые мозговитые… Что там наши нефть и сталь! Вот вывезут из России весь ум и всю красоту, и будем мы лет через двадцать нацией дебилов и уродов… Что делать, Леха?
Каргин промолчал. Горькая правда была в этих словах, гнев бессилия, и вдруг подумалось ему, что он, со всеми своими миллиардами, не столь могуч, как кажется. Сравнять Туран с землей – это пожайлуста, с этим у ХАК не заржавеет, а вот перевернуть Россию – так перевернуть, чтоб мысли о бегстве не являлись, чтоб ни умом не торговали, ни телом – это сотне ХАК не по плечу. Большая страна, большие проблемы, большие ошибки… Снаружи не перевернешь, только изнутри…
Он при двинул к себе карту и план, нарисованный Ксюшей, и сказал:
– Давай-ка над этим помозгуем, Влад. Что нам известно? Взяли наших люди Таймазова, в чем нет сомнений, взяли и спрятали в горах, как Федор Ильич предупреждал. Заплатили, должно быть, бандюганам, а может, и более прочные связи имеются. Если за Кара-Сууком первая ариманова база, то где-то поблизости и вторая, на которой Файхуддинов побывал. И там – «Шмели»…
– А у бандитов – Костя и Барышников, – добавил Перфильев. – Определиться надо, Леша, чего мы хотим.
– Сначала определимся с возможностями. Здесь, – Каргин ткнул пальцем в карту, – укрепленный лагерь, триста штыков, наверняка пулеметы есть и минометы. А что у нас?
– Ты, я, Флинт, Вася Балабин и Булат… если захочет, конечно. Еще, пожалуй, Славка.
– А Дмитрий с Рудиком?
Перфильев хмуро покачал головой.
– Служили все трое, но по-настоящему, в десанте, только Славка. И лет ему побольше… Рудику двадцать два, мастер спорта по биатлону, Димке столько же, вольная борьба, перворазрядник. Были в спортивной роте, пороха почти не нюхали и, упаси Господь, не убивали… Помехой станут.
– Согласен. – Каргин с задумчивым видом погладил шрам. – Значит, шестеро нас. В лучшем случае.
– «Варягов» моих надо вызвать, человек сорок, всю группу Мазина и Черного, – сказал Перфильев. – Еще людей из ХАК. Найдутся ведь там бойцы?
– Найдутся, только дело это нереальное. Во-первых, слишком заметно, а во-вторых, не успеем. Сутки у нас, Влад. Ударить нужно следующей ночью.
– А суетиться чего?
– Кто быстро бьет, бьет вдвойне больнее, так Толпыго говорил… Ну, и другие есть обстоятельства. Туран-баша обещал «косилки» показать, и может это в любой момент случиться. Мероприятие важное, и как бы к нему не припрятали все концы… Боюсь, зачистят наших.
Перфильев помрачнел.
– Ты стратег, тебе виднее! Только опытные люди все равно нужны.
– Азер помочь обещал. Давай исходить из того, что будет еще человек десять, и что ударим мы ночью, с плацдарма, где поселок Азера. Что нам нужно?
– Помело. Десантный вертолет с пилотом. Без него не уйдем, да и добраться трудно.
– Еще снайперы – снять охранников на вышках. Минимум двое, а лучше – трое.
– Еще гранатометы. Побольше и помощнее, «Аглень», а лучше «Таволга».[42]
– Разумеется, личное оружие, ножи, автоматы, винтари, гранаты…
– Взрывчатку на всякий случай. Скажем, пластит. Килограммов двадцать.
– Бронежилеты…
– Рации…
– Точные кроки местности. Не воевать же с планом, который Ксюша начертила… – Каргин поглядел на часы и поднялся. – Полночь скоро… Ну, ничего, на восходе снимут. Получим мы план, и со всеми подробностями!
Он исчез в спальне, а, возвратившись минут через десять, пояснил:
– С Калифорнией связался. Спутник пройдет над Копетдагом в восемь пятнадцать, заснимут весь район в деталях и прямо мне перешлют. Отпечатаем, получим карты.
– Еще Сергеев схему базы обещал, – напомнил Влад.
– Да, Сергеев… Фантастические возможности у человека, ты не находишь? Все про всех знает, любая информация – как по волшебству… Откуда, а?
– Личные связи, старые друзья… Что тут удивительного?
– Вот не думал, что в их конторе так дорожат дружбой, – процедил Каргин и взялся за телефонную трубку. – Позвоню связнику Азера. Пусть выяснит, что есть у Федора Ильича и чего нет. Недостающее закупим у твоего минбаши, на армейском складе. Он тебе ведь тебе вертушку обещал?
– За пару дней.
– Вдвое дадим, найдет за пару часов.
Каргин, сверившись с картой Азера, набрал номер. Раздался шамкающий старушечий голос:
– Это кто?
– Для Азера сообщение. Передать срочно!
– Какого пасера, фулюган? Ты чего беспокойство творишь? Ты погляди, который час! Ты кто такой, плевок верблюжий?
– Алексей Каргин.
Зашелестела бумага – видно, сверялись со списком. Голос в трубке значительно помолодел.
– Есть такой. Принимаю ваше сообщение.
Хитер Федор Ильич! – мелькнуло у Каргина в голове. Затем он продиктовал, какое нужно снаряжение и сколько людей, а под конец добавил, что прилетит на помеле и, скорее всего, ближе к вечеру. Примерно к семнадцати ноль-ноль или попозже. Как прилетит, так и отправятся бить басурманов.
– Помогай аллах! – бодро послышалось в трубке. – Номерочек оставьте, для экстренной связи.
Каргин сказал.
Они с Перфильевым просидели до трех ночи, соображая, как распределить свои войска, куда ударить первым делом, что атаковать потом, как использовать помело, темное время и фактор внезапности. Было понятно, что многочисленный отряд Габбасова им не истребить и до «Шмелей», спрятанных бог знает где, не добраться, так что задача-минимум такая: что горит – спалить, что бегает – успокоить, своих вытащить и убраться подобру, поздорову, причем желательно без потерь. Потери делали операцию почти бессмысленной – платить за жизни одних другими жизнями было нелепо.
В три двенадцать ожил телефон, и тот же помолодевший голос сообщил, что Федор Ильич ждет, что есть у него пулеметы, пилоты и снайперы, базуки и рации тоже есть, а вот бронежилеты лучше прихватить с собой, человек примерно на пятнадцать.