Оставшись оба неудовлетворёнными, мы нашли парней и вместе с ними прошвырнулись по району. Увидев в общем-то закономерную картину. Половина с ходу обещали прийти на разборку. Вторая половина виляли, явно собираясь выждать в неспокойные времена, чтобы понять, кто дальше районом править будет.
До встречи ещё оставалось время, и мы с братом направились домой. Требовалось отдохнуть, привести себя в порядок и поужинать.
— Негусто, — сказал я брату по пути, имея в виду общие результаты единства района.
— Звучит как осуждение.
— Видимо, ты слишком много времени девушкам уделял, — усмехнулся я.
— Им я времени уделял преступно мало, — не согласился брат. — А вот тренировкам и дракам — слишком много. Смысл мне был укреплять свою власть здесь, если нет Дара? Без Дара ты никто.
— Спорный вопрос, но я тебя понял.
— Ну да, ну да. Толпа смертных завалит одарённого. Я запомнил твои слова. Но кто мешает одарённому собрать свою толпу?
— Суть не в том, чья толпа больше, а в том, что к Дару всё не сводится. Хотя, не буду отрицать, Дар расширяет возможности.
— Так и чего нудишь тогда? — скривился Савелий.
— Разве это не моя обязанность старшего брата?
— Нудеть? Надеюсь, что нет, — засмеялся Сава. — Я же не выдержу такого счастья, точно сбегу.
— И куда сбежишь?
— Как куда? Искать тебе невесту, конечно же. Занудство есть следствие недостатка женской ласки.
— Ох, нарвёшься ты, братец, ох, нарвёшься… — сказал я.
Так-то я и сам не против сходить на свидание с миленькой барышней. Это было бы всяко поприятнее, чем готовиться к кровавым разборкам.
Домой мы пришли, но не успели расслабиться, как в дверь постучали. Это был дядя. Прав Савелий. Интенсивность событий настолько высокая, что ощущение, будто неделя-другая прошла с момента нашего эпичного ухода, а по факту — всего ничего.
— Сергей, вечер добрый, — сказал мне дядя, когда я открыл дверь. — Не помешаю?
— Как вы можете помешать, Антон Юрьевич? — изобразил я дежурную улыбку.
— Что же ты так официально, — пожурил он. — Не против, если зайду?
— Конечно. Проходите, — пропустил я его внутрь. — Я бы предложил вам чаю, но мы пока не успели обжиться.
— Вообще-то, чай есть, — донеслось из спальни. — Матушка оставила. Сам заваришь или помочь? — спросил брат, выглянув в коридор.
— Да можно без чая, — вставил дядя. — Привет, Савелий.
— И вам не хворать, — махнул он рукой. — Я мыться. Если будет приставать, кричи!
— Это ты кому? — улыбнулся дядя.
— Если бы я сказал бить, а не приставать, то точно было бы вам, дядюшка, — улыбнулся в ответ Савелий и поспешил свалить.
— Подростки, — покачал головой отец Игоря. — Я чего зашёл-то… — якобы спохватился он. — Как-то некрасиво вышло. Со скандалом ушли. Надо бы это исправить.
— Кому надо?
— Всей семье. Тебе в том числе, — уверенно заявил дядя, — Какая выгода ссориться с семьёй? Никакой, одни убытки. Предлагаю тебе завтра заглянуть на обед. Как раз Кристина вернётся. Все соберутся.
— Все — это кто?
— Савелия и твою матушку тоже ждём, разумеется. Что бы ты там ни думал, но дома вам всегда рады.
— Кто рад?
— Сергей, ты издеваешься?
— Как можно, дядя, — невозмутимо ответил я.
— Точно издеваешься. Характер у тебя ершистый стал, — улыбнулся он. — Но я понимаю. Всё понимаю, — выставил мужчина ладони перед собой. — Обещаю, никто давить не будет. Предлагать что-либо — тоже. Обычный семейный обед.
— Что отец? Тоже явится?
— Сложно сказать. Он всячески изображает обиду на нас сейчас. Хочет из старика выжать побольше денег, — скривился Антон Юрьевич. — Если придёт, то не выгоним, но и сами звать не будем. Он сейчас на лечении. Правда, оно сегодня должно закончиться.
— Дядя, а вы уверены, что мне стоит приходить? — уточнил я. — Как бы нового скандала не вышло.
— Ты ведь всегда можешь просто взять и уйти, — пожал он плечами. — Так что теряешь, заглянув к нам? Дай семье шанс.
— Хорошо, дядя. Во сколько приходить?
— К двенадцати часам. Как раз Кристина приедет и стол накроют.
— Договорились.
— Отлично, отлично, — покивал он и поспешил на выход.
Минут через пятнадцать вернулся Савелий. Рассказал ему, о чём болтали.
— Как и ожидалось, — кивнул брат без особого интереса. — Дядя постарается сгладить конфликт. Наладит отношения, даст всем спустить пар. После чего постарается найти точки соприкосновения и как-то тебя использовать.
— Сам-то пойдёшь на общий обед?
— Разве что посмотреть, как вы все опять поругаетесь, — рассмеялась Савелий. — Кстати, завтра с утра у Игоря тренировка. Хочешь глянуть?
— Что за тренировка?
— Фехтование. Ему раз в неделю оплачивают уроки с учителем.
— А ты? Забросил фехтование?
— Одному заниматься нет смысла, а на учителя у меня денег нет, — махнул рукой брат.
Наше с братом обучение делилось на две части. Подготовка у двоюродного деда и семейное образование, то есть то, что нам предоставила семья. Относить ли старика к семье — отдельный вопрос, над которым, если честно, я даже задумываться не хочу. Сам он личные отношения не спешил никогда выстраивать, придерживался строгих понятий учителя и учеников. Про семью тоже ни разу не вспомнил. Так что — Мудрецы с ним, не о том речь сейчас.
Семейное образование, в свою очередь, делилось на несколько частей. Дед натаскивал нас по истории государства и родов. Все основные события и всех тех, с кем наш род когда-то пересекался. Наша с Савелием мать отвечала за этикет. Это сейчас семья фактически выпнула её на обочину, а раньше её положение выше было. Учила она и нас с братом, и Игоря с Кристиной. Её брат, в смысле, наш дядя отвечал за экономику. Возил на наши производства (когда они ещё были), обучал счёту, бухгалтерии, финансовым основам. Помимо всего этого, была школа. Сначала для благородных, где учили куда основательнее, в том числе всяким социальным дисциплинам, таким как литература, музицирование и танцы. А потом была обычная школа, где, считай, и не учили. Помимо всего этого, в наше образование входили обязательные дисциплины, такие как фехтование и верховая езда. Ещё бывали уроки стрельбы из ружья, и раз десять мы выбирались на охоту.
Если так перечислять, то складывается впечатление, как основательно нас обучали, а по факту, сейчас понимаю, что всё упомянутое у нас вышло как-то фрагментарно. Что такое десяток вылазок на охоту? Ничего. Эта дисциплина была связана с выходами за Грань. По-хорошему надо было учить совсем иначе, с нормальным наставником, а не так, что мы поехали в нашу деревню, а потом прогулялись по ближайшему безопасному лесу. Условно безопасному, конечно.
Проблема, конечно. Надо будет как-то заняться нашим образованием, восполнить, насколько получится, имеющиеся дыры.
— А хотел бы заниматься? — спросил я.
— Фехтованием? — нахмурился брат. — Ты всё пытаешься выяснить мои интересы? Как это мило. Драться я люблю, но меч для меня — всего лишь инструмент. Да и ты сам знаешь, что у одарённых есть отдельные боевые искусства. По-хорошему мне бы теперь куда-то в такое место попасть. Но и ценник там конский.
— Разберёмся. А на Игоря да, надо бы глянуть.
— Мне нравится твой оптимизм и уверенность, что после сегодняшней ночи ты к девяти утра будешь свеж и бодр.
— Если себя заранее хоронить, так ничего добиться не получится.
— Опять, как старый дед, занудствуешь.
— Не занудствую, а учу младшего брата мудрости! — выставил я палец назидательно.
— Лучше научи, как денег поднять и Дар развить. С остальным как-нибудь разберусь, — фыркнул Сава.
Мы поужинали вместе с матерью, обсудили всякое разное, но не особо важное, да отправились на встречу с парнями. Встретились с ними, собрали остальной народ, кто пришёл, да двинулись к мосту.
Стрелка была забита на десять вечера. Под конец весны в районе девяти ещё хоть что-то видно, а в десять… Ещё и небо тучами заволокло, поэтому видимость была околонулевая. Витя зажёг фонарь, повесил его на шест и шёл впереди, будто знаменосец.
Мне это показалось несколько глупым, но зря переживал. С другой стороны поступили точно так же. Я бы даже сказал, выбрали ещё больший пафос и глупость.
Мост, на который мы пришли… Не то чтобы длинный, но где разгуляться, есть. Сначала с двух сторон шёл подъем, а посередине — ровная площадка. С нашей стороны почти тридцать человек пришло. С другой стороны — человек сорок. Мост пусть и широкий, но на центральной площадке все бы поместились, только если бы встали плотную. Поэтому часть народа сзади осталась. Но важно другое. Со своей позиции мы прекрасно разглядели, как Боксёр приехал на карете. Далеко не самой дорогой. Я бы сказал — самой заурядной. Тем не менее он приехал. Выбрался наружу, подал руку своей подруге. Если остальная шпана выглядела абсолютно заурядно, как и полагается бедной шпане, то эта парочка, наоборот, заметно выделялась, не сказать, здоровым и адекватным способом.
Впрочем, чего это я? На стрелку явился мелкий криминальный авторитет, а не кто-то по-настоящему серьёзный.
Боксёр был одет в высокие сапоги, кожаные штаны, расстёгнутую безрукавку и… шляпу-котелок. Расспрашивая Савелия, как-то я позабыл уточнить внешний облик противника, поэтому удивился. Под безрукавкой ничего не было, кроме мускулистого торса, что молодому мужчине придавило вид дикий, но котелок… Их последние лет тридцать точно не носят. Ему бы ещё пенсне и трость. Если смотреть ниже головы, то он выглядел, как кто-то опасный, а если в целом — как фрик. Его же подруга была одета во всё чёрное. Чёрные сапоги, чулки, кожаный плащ и шляпка. Волосы тоже чёрные. Вид она при этом имела надменный, даром что, когда вылезла, была ниже нас — даже оттуда посмотрела, как на отребье.
— Клоуны подъехали, — сказал кто-то, и народ рассмеялся.
Это хорошо. Пусть скинут часть нервного напряжения. Мне же пока было над чем подумать.