— Все так говорят, — вздохнул я. — А правда, что вас, неудачников, отметелил такой же стажёр, как я?
Спросил я это совсем другим тоном. Мужчина сбился с мысли, перестал улыбаться, посмотрел хмуро.
— О чём ты? Какой ещё стажёр?
— Тот, кого пришлют мне на замену, если не назовёте имя. Настоящий зверь, — сказал я шёпотом, будто делился тайной. — Говорят, он полный отморозок. Ещё слышал, что вас было двадцать, а он всех уложил.
— Ты чепуху-то не неси. Никакой стажёр нас не укладывал, — набычился этот тип.
— Да неужели? — посмотрел я скептически. — А сюда вы сами пришли? Или всё же члены клана Гюнгенс настолько жалкие неудачники, что их, не напрягаясь, отпинал зелёный стажёр? Кстати, вы ведь поняли, почему вас отдали мне? Потому что вы самый жалкий из этого отребья. Вас не жалко.
Мужик дёрнулся, звякнул цепью.
— Сними цепи, малыш, и я покажу тебе, кто здесь жалок, — прорычал он.
Как после такого не верить в стереотипы про одарённых? Для наследников Битвы настолько типично бросать вызов, что спровоцировать на это — как у младенца конфетку отнять. Важный нюанс — обычного человека тоже можно спровоцировать. Но наследники Битвы воспринимают это иначе. У них есть что-то типа инстинкта подчиняться тому, кто сильнее. А если быть совсем уж точным, склонять голову перед тем, кому они бросили вызов и проиграли. Что-то типа инстинкта самосохранения. Который включается уже после драки.
— Правда? — спросил я, выкладывая на стол ключ. — Проверим?
Мужчина бросил взгляд на ключ. Посмотрел на меня. Я толкнул ключ к нему и молча уставился, ожидая, что будет. Заключённый хмыкнул недоверчиво, взял ключ и быстро освободился от наручников.
— Про ноги не забудь, — любезно напомнил я.
— И что дальше? Сейчас ворвётся твой начальник, чтобы успокоить меня?
Сказано это было спокойным тоном. Мужчина демонстративно расслабился, стал выглядеть мирным. Отодвинулся на стуле, снял цепи и с ног. Как ему казалось, в мою сторону он прыгнул неожиданно. Сначала метнул ключ в лицо, а там и сам прыгнул, перехватив цепь. Хотел мне её на горло накинуть, а дальше в заложники взять, чтобы выйти отсюда.
Наивный.
Как прыгнул, так я ему руку и подбил, на которую он оперся. Цепь в сторону отлетела, а его лицо, наоборот, резко вниз пошло. Приложил как следует об стол, от чего звон раздался. После под потолок его подбросил, вниз головой перевернул.
— Итак, — сказал я обычным, сухим тоном, без всяких заигрываний и лицедейства. — Как тебя зовут?
— Пошёл ты! — прорычал он.
— Неправильный ответ, — начал я выворачивать ему конечности, — Меня попросили тебя не калечить, но Власть позволяет причинить боль десятками незаметных способов. Ты когда-нибудь ощущал, как Власть проникает в лёгкие и раздвигает их?
— Я боли не боюсь, — повторил он, но уже не так уверенно.
— Не сомневаюсь. Я даже понимаю, почему ты будешь до упора молчать. Если проболтаешься, тебя же свои прикончат. В клане с порядками всё строго, не так ли?
Он промолчал, но по затравленному взгляду было видно, что всё так и есть.
— Понимаешь, в чём загвоздка, — сказал я тихо. — Вопрос не в том, кто промолчит. Вопрос в том, кто заговорит первым. А это обязательно произойдёт. Думаешь, ко всем отправят таких молодых, как я? Да не смеши. За остальных уже взялись команды опытных палачей. Кто-то обязательно заговорит, тогда информация польётся на нас широким потоком. Что открывает целый простор для манипуляций. Например, я могу узнать твоё имя в другом месте, после чего слить, что именно ты проболтался.
— Никто из моих братьев говорить не будет.
— Рассмешил, — усмехнулся я. — Они уже говорят. Поэтому мне и разрешили сюда зайти, потому что работа идёт полным ходом. Ну так что? Назовёшь своё имя, или проверим, как долго я смогу выкручивать тебе конечности в разные стороны?
Его воля оказалась не так уж сильна. Возможно, он и был стоек, но вызов брошен, а битва проиграна. Мне пришлось ещё совсем немного надавить, чтобы он назвал имя. А дальше, как говорится, коготок увяз, птичка запела. Разговор перешёл в плоскость — а что можно получить в обмен на интересную информацию. Получить можно было многое. В частности — горячий чай и поздний ужин.
Из допросной я вышел спустя пару часов, исписав десяток листов. Кощей то ли не уходил, то ли вернулся вовремя.
— Ты же понимаешь, что здесь большая часть — брехня? — спросил он.
Я молча протянул записи. Там вся информация имела пометки, где соврали, где приврали или приукрасили, а где сказали правду.
— Работа для меня ещё есть? — спросил я.
— Нет, иди отсыпайся. Завтра у тебя тяжёлый день будет, — ответил Кощей, разглядывая записи.
Слова про тяжёлый день прозвучали зловеще, если честно.
В кабинете находились трое. Темнейший сидел за рабочим столом, Кощей и Сапфир стояли напротив. Данил Назарович выглядел как обычно. Разве что бледнее. Сапфир же, известный своим идеальным внешним видом, выглядел растрёпанным и взмыленным, что лучше всего говорило о тяжести последних часов.
— Чего молчите? — спросил Иван Романович. — Вы на доклад пришли.
— Как вы уже знаете, — заговорил Сапфир первым, — стоило членам клана прибыть в здание Бюро, как сработали закладки и часть погибла. Не буду скромничать, но старшего Гюнгенса мы удержали с очень большим трудом.
— Мягко сказано, — вставил Кощей.
Ни для кого не было секретом, что два капитана друг друга терпеть не могут, но в данном случае пришлось работать всем вместе, включая и других специалистов. Старший из братьев с завидной регулярностью пытался отъехать на тот свет.
— Надо же, вы в чём-то согласны, — заметил Иван Романович.
— Я сторонник объективной реальности, — ответил Сапфир. — Если вдруг Данил Назарович выступил на той же стороне, почему нам не быть согласными?
— Ближе к делу, — сказал Темнейший.
— Узнать удалось мало. Гюнгенс всё же умер. Я ещё никогда с таким не сталкивался. Первыми сработали принесённые клятвы верности. Что доказывает — он вовсе не глава клана, а мелкий посредник, которого обвешали клятвами с ног до головы. Вторым же слоем… Здесь и начинаются странности. С такой магией я не сталкивался. Пришлось импровизировать.
Мужчина замолчал, и каждый задумался о ситуации.
Магия — штука гибкая. Одно и то же заклинание можно использовать по-разному. Конечно, чем проще основа, тем меньше возможных вариаций, но совмести хотя бы тройку истинных слов, добавь к этому индивидуальные особенности конкретного человека и легко получишь нечто новое. Нюанс в том, что это новое будет нести в себе хорошо знакомые элементы старого. Особенно для тех, кто разбирается в магической науке.
— Есть идеи, что это было? — уточнил Иван Романович.
— Если по смыслу — то есть, конечно же. Если вы про техническую часть, как это реализовать и повторить — то нет, — качнул головой Сапфир.
— Уже вторая странность, — бросил Темнейший взгляд на Кощея.
— Вторая?
— Как ты знаешь, Артур, — ответил Кощей, — мы столкнулись с двумя неизвестными. Господином в золотой маске и его напарницей. Последняя продемонстрировала незнакомый стиль боя, который моя адъютант не смогла распознать. Сам Маска тоже демонстрировал неизвестные мне заклинания.
— Тогда, если не плодить сущности, можно сделать вывод, что этот Маска и ответственен за закладки, — заключил Сапфир.
— Отложим пока этот момент, — сказал Темнейший. — Что сказал Гюнгенс?
— Немногое, — повторил Сапфир. — Допрашиваемый признал, что они действительно планировали акцию против Бюро. Не по личным мотивам, а по заказу. Про нанимателя ничего узнать не удалось. Стоило задать вопрос, как допрашиваемый попытался помереть. Обойти это не получилось. Также удалось узнать, что они ожидали нашего появления. Ждали конкретно Данила Назаровича, — бросил мужчина взгляд на Кощея. — Кандидатов же собирали, чтобы отвести в другое место. Конечная цель — провести ритуал. Хотели всех пустить под нож. Зачем — подробности не выяснил. Куда делся второй брат — тоже. Как и сколько всего членов клана, кто за ними стоит. По сути, всё важное я уже сказал.
— Негусто, — ответил Иван Романович.
— Сделал, что смог, — спокойно ответил Артур. — Разрешите провести исследование? Пока свежи следы, хотелось бы поработать с телами.
— Разрешаю.
— Также хотелось бы упомянуть, что Данил Назарович неоднократно поступил вопиюще безответственно. И я это говорю, — поспешно выставил ладонь Сапфир в ответ на взгляд начальства, — не из-за своей антипатии к нему. Напасть вчетвером на хорошо охраняемый особняк, когда двое из группы — вчерашние кадеты, что не закончили обучение? Не буду говорить о целенаправленном саботаже, но эта фирменная безалаберность… — покачал Артур головой. — Как вы знаете, архив Граса был доставлен сюда. Скажем за это спасибо двум наставникам, которые смогли отбиться от второй группы зачистки. С архивом я ознакомился. Там очень много вопросов к подопечной Данила Назаровича.
— Чем тебе Анна не угодила? — спросил Кощей.
— Мне? — глянул на него Сапфир. — Мне эта девушка безразлична. А вот характеристика Граса однозначна. Конфликтная, не пригодная для службы, испортившая отношения с другими кандидатами, эмоционально нестабильная.
— Зря стараешься, Сапфир, — сказал Кощей, наклонив голову и посмотрев исподлобья. — Иван Романович в курсе, что свою подопечную я просил проверить коллектив на вопрос наличия шпиона. Что и объясняет её так называемую конфликтность.
— И как, добилась она успеха? — ответил Артур. — Или её поиски сводились к тому, чтобы особо активно цепляться к моему подопечному? Да и второй твой кандидат. Он, наоборот, полная противоположность девушке. Характеристики — моё почтение. Читаешь, и складывается чувство, что Грас в него чуть ли не влюблён. Но это-то и подозрительно. Такой талант вполне способен вести свою игру. А уж если рядом действует девчонка, которая отвлекает внимание на себя…