— Никакого позволения не будет! — не выдержала тётушка. — Убирайся отсюда, лживый ублюдок!
— Смелые обвинения, — медленно проговорил я.
— Анна, не надо, — резко сказал дядя. — Не усугубляй ситуацию!
— Это я усугубляю⁈ — прошипела женщина не хуже змеи. — Этот паршивец настроил твоего отца против нашего сына! Как это понимать⁈ Разве ты не видишь, как он разрушает семью⁈
Как интересно. Говорит так, будто не в курсе сути конфликта. Действительно не в курсе или я ошибаюсь?
— Пожалуй, пойду, — сказал я.
— Мам, ты что несёшь? — тихо прошипела Кристина.
Тоже интересная реакция. Получается, девушка всерьёз связывает своё будущее с предстоящим походом за Грань, а заодно и моей помощью. Слова матери сейчас — серьёзный удар по планам Кристины. Я не подумал, но здесь есть ещё один момент. Как я понял, семинария, куда ходит сестра, не самое престижное место и контингент там соответствующий. Место, куда надо пристроить дочерей, которым не светит хорошее приданое. В контексте этого важны сразу два фактора. Первый — обещание открыть Дар, что резко улучшает дальнейшие перспективы Кристины. Второй — брат, который что-то из себя представляет и способен прикрыть за Гранью. Особенно брат-адепт. Особенно из Бюро. Знать бы ещё, какой указ получила Кристина от иерархов церкви. Если ей сказали, что я в любом случае буду — это одно. А если сказали убедить меня… Хо-хо. В контексте этого реакция Анны Федоровны — это как серпом по яйцам.
Что женщина ответит дочери, я не слышал. Проследовал в комнату деда. Тот, вопреки заявлениям дяди, не в постели валялся, а у камина сидел, на огонь пялился.
— Дед, ты там живой? — спросил я в грубоватой манере.
Специально, чтобы растормошить его.
— Твоими молитвами, — ответил он раздраженно.
— Ну-ну. Я предупреждал, что откровения не понравятся. Заметь — слово сдержал.
Тонкий такой намёк, что и остальные обещания исполню.
— Если вдруг почувствуешь, что не в безопасности здесь, обращайся. Может, и возьму тебя на попечение.
— Вот ещё! — ответил он. — Буду я бегать от родни на старости лет! Иди отсюда! — махнул дед рукой.
Но я заметил, что предложение его тронуло. Не уверен дед в своей безопасности, ох, не уверен.
— Как знаешь. Не буду отвлекать.
Не удержался, глянул, что там с кабинетом. Обломки успели убрать, но двери и косяку опять досталось.
Пусть меня назовут мерзавцем, но этот вид грел душу.
Когда вернулся домой, поужинал с матерью. Та попыталась выяснить, что случилось, но я съехал с темы. Зато рассказал про предстоящую вылазку. К тайнам Бюро это не относилось, я мог говорить более-менее свободно.
— Как интересно всё складывается, — довольно сказала мать. — То дед тебя прогоняет и нахлебником обзывает, а то на поклон приходят.
Чувствовались за её словами годы унижений и знатные такие обиды. Подкреплять я их не стал, постарался тему сменить на что-то более нейтральное. А там, сославшись на усталость, отправился отдыхать. Ну, как отдыхать… Потренировался перед сном, а дальше завалился и привычно обдумал случившееся. Матушка права. Ситуация перевернулась с ног на голову. Раньше у меня не было козырей в переговорах, теперь же их хватает с запасом. То, что дед Игоря приложил техникой — весело, но как-то странно. По факту, в чём обвинять внука-то? То, что он действовал в рамках славных семейных традиций Валовых? Ну да ладно. Не самое плохое для меня развитие событий. Это можно назвать полным сломом ситуации. Осталось посмотреть, к чему это приведёт.
А пока что… Дышится определённо легче. Парадоксальное чувство. Ситуация мерзкая, а надо же. Испытываю облегчение перестав играть в эти тайны.
Что касается сестры, тоже расклад интересный. Она ни словом, ни намёком не дала повода думать, что в курсе моего гарантированного участия. Значит, всего ей не рассказывали, но сложилось впечатление, что у девушки осведомлённость чуть выше, чем у обычной посетительницы семинарии. Не удивлюсь, если сестрёнка ведёт какую-то свою игру. Может, у неё есть покровитель? Или всё куда проще, и она достаточно наблюдательна, чтобы смотреть, слушать и делать правильные выводы? Интересно и то, что с дяди содрали двадцатку. Это моя зарплата стажёра, напомню. Столько же можно отдать за более-менее приличный костюм, и то не факт, что хватит. За Грань действительно можно выйти дешевле, но есть нюанс. Просто выход не равнозначен обретению Дара. Предположу, что желание заработать с этой акции у церкви не на первом месте стоит.
Эх, сколько всего закручивается в тугой узел. С кем бы поспорить, что всё опять не по плану пойдёт?
Семейные разборки получили продолжение на следующий день. Логично. Как-никак, ситуация и правда сложная образовалась. Кристине нужно, чтобы я присмотрел за ней за Гранью. Её мать наверняка жёстко против этого. Дед вообще Игоря приложил. Как такое оставить в подвешенном состоянии? Да никак.
К нам отправили служанку и передали, что дел зовёт на общее собрание. Савелий никуда убежать не успел. Мне тоже дали выходной перед вылазкой. Тащить Кристину на полигон сегодня не имело смысла. Сомневаюсь, что она в принципе нормально ходить сможет. После такой нагрузки-то. Пусть отдыхает сегодня и завтра. От этого больше толку будет, чем от очередной тренировки. У матери тоже выходной сегодня. Проблемы в том, чтобы пойти всем вместе, не было. Единственный, кого не пригласили, — пропавший отец Савелия. Сам я его отцом перестал считать и особо не вспоминал об этом алкоголике. Пропал и пропал. Скатертью дорожка. Сава тоже вряд ли переживал.
Когда пришли, дверь была открыта. Служанка куда-то запропастилась. Возможно, отправили погулять или домой сразу. Мысль дельная. Вряд ли сегодня разговор пройдёт безобидно.
— Ради чего собрание? — спросила матушка, зайдя в гостиную. — Что ещё ты удумал, отец?
— Садись, — глянул дед на дочь. — Разговор будет тяжёлый. Сегодня я хочу сообщить четыре вещи.
«Аж целых четыре», — отметил я. Глянул, кто как реагирует. Дядя выглядел встревоженным, но на фоне супруги — образцом спокойствия. Анна Фёдоровна сидела мрачнее тучи, то ли зная что-то, то ли закономерно опасаясь подставы. Кристина изображала послушную дочь и улыбнулась мне. Игорь выглядел нейтрально, но угадывалось, что это маска. Внутри брат волновался. С обострёнными чувствами это легко определить.
— Что за четыре вещи? — недовольно спросила матушка. — Если опять какая-то гадость…
— Ты можешь меня просто выслушать? — глянул на неё дед сердито.
— Зависит от того, что скажешь.
Отличное начало разговора. Всё настолько плохо, что дед не может уговорить его выслушать. Я положил ладонь матери на плечо, и та, фыркнув, села. Мы с братом устроились по обе стороны от неё.
Дед выждал какое-то время, убедился, что никто перебивать не станет, и начал речь.
— Целитель сказал, что мне осталось не так много. Год, от силы два, если тратиться на целителей и избегать напряжения, — выдал первую новость он.
— Отец? — растерянно спросил Антон Юрьевич.
— Дедушка? — обеспокоенно спросил Кристина.
На этом выражение беспокойства закончилось. Анна Федоровна сверкнула глазами, и что-то я сомневаюсь, что это проявление любви к свекру.
— Этот момент обсудим потом, — выставил ладонь дед. — Поверьте, это меньшая из наших проблем, которые я сегодня озвучу.
— Но отец… — попытался не согласиться Антон Юрьевич.
— Второе, что хотел сказать, Игорь лишён статуса главного наследника.
Надо отдать деду должное. На этот раз речь он подготовил куда лучше, хорошо понимая, как и кто будет реагировать. Первая новость выставила его больным стариком, с которым нельзя жёстко. Вторая — произвела эффект разорвавшейся бомбы. Остаётся только удивляться, как все причастные к этому моменту не узнали эту новость.
— Да ты спятил… — прошипела Анна Фёдоровна, поднимаясь со стула.
— Анна, тебе как раз лучше помолчать, — холодно ответил Юрий Матвеевич.
— Отец… — сказал его сын.
Дядя уже в третий раз это слово говорил, но каждый раз — с новой интонацией.
— Что «отец»? — ответил дед. — Ты теперь глава, после моей смерти сможешь изменить этот пункт, но завещание я сегодня переписал. Есть у меня ещё такое право.
Это получается, полной передачи власти сыну после отставки деда с поста главы не произошло. Имею в виду в юридическом плане, с оформлением всех документов. А так момент для Игоря… Не то чтобы критический. Разве что репутационно. Статус главного наследника накладывал определённую ответственность. Привилегий при этом особо не давал. Так, если Сава начудит — всем плевать. Если Игорь — то это куда серьёзнее, урон чести рода, всякое такое. Тем не менее, если общественность узнает, что его турнули… Ну, это как заявить, что Игорь — слабак и неудачник в глазах собственной родни. Жизнь осложнит.
— Перед тем как задавать вопросы и возмущаться, может, выслушаете оставшееся, что я хочу сказать? — ледяным тоном сказал дед, до того как поднялась буря.
Народ притих, но это не значит, что никаких реакций не последовало. Тётя посмотрела с ненавистью сначала на свёкра, потом на меня. Досталось и мужу, на которого она бросила взгляд, который при желании можно интерпретировать как недовольство матери по поводу того, что отец ребёнка плохо отстаивает интересы последнего. Кристина, распахнув глаза, уставилась на меня. Игорь криво улыбнулся, впервые посмотрев на меня прямо. Что интересно, я не видел на его лице вызова или ненависти. Даже показалось, что Игорь подуспокоился и начал получать удовольствие от происходящего. Матушка же к такому не была готова, в смысле, к заявлениям деда, и крепко сжала мою руку. Я легонько сжал в ответ, давая понять, что всё под контролем.
— Третья новость следующая, — продолжил дед. — Игорь два раза пытался убить Сергея.
— Да как ты смеешь… — снова вскочила Анна Фёдоровна.
— Анна, ты не на базаре, — отбрил дед. — Вспомни о воспитании, в конце концов, и прояви сдержанность.