— Хорошо, я понял, зачем это солдатам, я даже понял, зачем это гильдиям. Но зачем это им?
Я указал на толпу богатых хмырей, рядом с помостом, опасливо на меня посматривающих.
— Так Джевал Гру платит. Я слышал — по два сольдо за человека. Куда ж сейчас их ещё отправлять? Тока к нему. Отправляем на баржах до Устья, потом кораблями до Башенной Реки или ещё куда. Оттуда их в лагерь ведут, или по гарнизонам. И у так выходит, что Джевала, какой-никакой, а пешеход за шестьдесят ченти в месяц. Опять же — через полгода можно, если пеший глянется, его и целым сольдо в месяц можно соблазнить.
Я хмыкнул.
— Я правильно понял, что Джевал покупает солдат в Долине Караэна? Причём за два сольдо он получает вооружённых за счёт города солдат, которым потом Караэн ещё и платит по шестьдесят ченти в месяц и кормит за свой счёт?
— Так и выходит, — кивнул Фрозен. — Как вы коротко сказали.
— А приводят нам союзники, надо думать, по спискам, по двадцать человек. Так ты мало берёшь, сеньор Фрозен, они же с каждой партии по сорок сольдо имеют.
— Так я ж не один, — пожал плечами Фрозен. — Надо ж ещё комиссии по Арсеналу занести, и…
— Нет, сеньор Фрозен. Глубоко ошибаетесь. Арсенал ведь, согласно ордонансу, обязан оружие давать? Ну так пусть и даёт. Выходит, вы тут главный. От вас зависит, сочтёте вы бранкоту годной или нет. Так что смело берите десять сольдо с каждого. И не меньше. Или заворачивайте. И строго проверяйте. Еду — тоже. И не спорьте. Прямо вот от меня пойдёте и так им и скажите. А если начнут возмущаться — посылайте ко мне. Я объясню, почему я так велел. Если им просто воли моей недостаточно. Но вы в казну половину не забывайте отдавать.
— Не хотелось бы… — осторожно сказал Фрозен.
— В казну города отдавать? — я не удержал свою предательскую бровь, и она полезла вверх.
— Это вот как раз — даже с удовольствием. Нравится мне, как тут всё устроено. Не жалко даже. Боюсь, как бы не заглохло это дело.
— Сеньор Фрозен, если вам нужны деньги, то я с удовольствием…
— Спасибо, мой сеньор, но вы и так меня уже облагодетельствовали, — твёрдо ответил Фрозен. И посмотрел на бранкоту. — Я за них думаю. Как ни крути, а это, почитай, единственный способ семью завести, хозяйство. Пару югеров в аренду — хоть бы на год взять. Говорят, после Устья новый город будут ставить. На том побережье, где мы высадились. Я ж помню — тогда всё удивлялся: по полдня идёшь, а вокруг полей совсем чуть. Говорят, пиратов боялись. Ну так теперь их черёд нас бояться пришёл. Может, даже землю будем давать. Как раз в аккурат тем, кто с оружием под Пламенем Мести стоял в первую голову.
— За два сольдо? — я уже начал уставать держать бровь удивленно приподнятой.
Фрозен посмотрел на меня, будто оценивал. Явно решился.
— Нет, сеньор Магн. Джевал этот шибко своё дело знает. Сколько уже воюет — четыре больших дела было, а наших из двух сотен от силы десять полегло. Раненых, правда, много вернулось. Так ведь каждый чуть не три телеги добра с собой привёз. Не обижает Джевал пешеходов — редкой честности человек, всем даёт взять. Я так смотрю, те у кого срок вышел, многие вернулись. И все прям с охапками кос, серпов, самое меньшее. А то и отрезы. Перину видел пуховую, на ярмарке один продавал. Без руки правда. Но так за такое чудо он такие деньги возьмет, что вместо руки себе двух слуг наймет… Мда… Леонхарт уже себе и земли прикупил, прям у долгобородской стены будущей. Я уж и сам подумываю, не смотаться ли…
— Не стоит, сеньор Фрозен. Я бы хотел, чтобы вы остались в городе. Мне так будет спокойнее. А насчёт размера подарков не бойтесь. В крайнем случае, Джевал просто будет покупать солдат Караэна чуть дороже.
Я похлопал Фрозена по плечу, попрощался, вскочил на уже подведённого Волоком коня и сразу же сорвался на рысь. Проехал мимо разодетых торговцев людскими жизнями. Пустил Коровиэля вскачь. Военные ворота при моём приближении освободили от повозок очередного торгового каравана. Но на улицах Караэна, стиснутых заборами поместий, всё равно пришлось сбавить ход.
— Ты знал? — отрывисто спросил я нагнавшего меня Сперата. Тот молча мотнул головой.
Хотя… Отчего я злюсь? От того, что мимо меня делается очередная хитрая схема? Да таких в Караэне сотни. К тому же, Вокула наверняка в курсе. Просто не посчитал нужным рассказать. Не смогу я у каждого хитрого караэнца за спиной стоять — нечего и пытаться.
А если с другой стороны посмотреть — Джевал, сам или благодаря удачно сложившимся обстоятельствам, создал мне систему перманентной мобилизации. Да ещё и буквально сразу — солдат, а не ополченцев-горожан! Которых можно отправить на войну на другой конец карты!
Когда я подъехал к воротам поместья, моё настроение так улучшилось, что даже суровое лицо Адель не смогло его снова испортить. Я легко соскочил с Коровиэля, чмокнул её в щёку. Она попыталась отстраниться, но я подхватил её на руки и закружил. Она отчаянно вырывалась, призывая меня к приличиям и немедленно требуя одеться подобающе. Но вырывалась она без применения магии — да и в её строгом голосе я слышал те нотки, что подсказывали: это лишь игра.
— Почему у нас нет пуховой перины? — спросил я.
— Я не умею так обрабатывать куриный пух, — растерянно ответила Адель. — Знаю лишь, что это сложно и нужна мастерица. Да и куры не всякие годятся…
— Купи готовую, — прошептал я.
— Люблю такие пожелания, — она наконец хихикнула.
Наконец, отпустив раскрасневшуюся и довольную Адель, я прошествовал в разбитый на воздухе шатёр — для всех приглашённых Большая Гостиная была маловата. Так что пир было решено устроить тут. Я пришёл не последним — из-за главного стола встали и меня приветствовали только Тибальт Вирак, Гарвин Алнез и Этвиан Роннель.
Нет, мне сегодня определённо везло. Этих троих я хотел видеть больше всего.
Глава 19Образ будущего
За нашими спинами привычно шуршали тихие шаги слуг. Волок отводил коней, слуги сбивались в кучки вокруг столов и, как чайки, разлетались к своим делам. Впрочем, их смела пахнущая конским потом, лающая хриплым смехом и звенящая сталью лавина моей свиты. Разумеется, на столь изысканное мероприятие были приглашены только исключительно благородные рыцари, поэтому их тут всего рыл двадцать.
Простое и гениальное изобретение — встречать гостей у входа, чтобы со всеми вежливо поздороваться — тут ещё не придумали. И я не буду в этом помогать. Адель и так навертела сложностей. До неё сабантуйчики были попроще.
Она взяла меня под локоток и доложилась:
— Ивейн с Леоном в Горящем Пике. Девочка тоже. С ними и мои фрейлины.
Может, Леон и не лучший выбор для няньки, зато он наверняка неплохо справится в случае нападения на замок. Да, когда ты Итвис, вероятность, что на тебя нападут, бывает очень мала — но никогда не равна нулю. Приходится включать такую возможность в планы. Поэтому нечего маленьким детям находиться в одном укреплении с посторонними вооружёнными людьми.
— Некоторые из самых важных гостей уже в зале. Тебя ждут, — поторопила меня Адель. — Хотя стой! Ты должен снять латы!
— Хорошо, — я взял её за руку. — Только поздороваюсь. И пойду снимать латы. А ты — к своему столу…
Адель демонстративно фыркнула, как норовистый конь. Прям громко. И с искренней злобой.
Какая ирония — в Королевстве Адель не могла править графством без мужа. Собственно, и со мной в качестве мужа тоже — я был муж-консорт, поскольку не имел наследных прав на графство. Поэтому вместо неё правил совет регентов из дядь. Зато на пирах дамы Королевства сидели по правую руку от своего мужа. В Караэне же было принято садить мужчин и женщин за разные столы. Зато владеть и управлять женщины вполне могли — и овдовев, и даже получив собственность в наследство. Последнее, впрочем, случалось редко.
Я только улыбнулся. Мне нравилось, когда она злится. И как скрипели доски под ногами, когда мы шли вместе по дощатому настилу, перекинутому через клумбы и молодые деревья. В этом саду всё ещё висел сырой запах зимы, и воздух был будто бы прозрачнее обычного.
Перед шатром висел флаг — белый с красным змеем. Не боевой, а такой, для своих. Я бы даже сказал — домашний. У входа стоял стражник в расшитом жилете. Он поклонился — искренне, по-семейному, не церемониально.
Мы вошли в шатёр.
Шатёр был огромный. Пол устлан коврами, стены затянуты гобеленами, посреди — очаг в бронзовой чаше, над которым висел медный чайник. Здесь не пахло дымом — пахло мятой, хлебом, козьим сыром. Вдоль стен стояли длинные скамьи и столы для рыцарей; там сидела свита прибывших и подсаживалась моя. А в глубине, у дальнего края — кресла за резными столами, уже частично занятые.
Там были Гарвин, Тибальт, Этвиан. Кто-то держал бокал, кто-то ел, кто-то спорил — но при моём появлении поднялись. Я кивнул и широко улыбнулся — без церемоний. Пусть будет побольше дружбы. Просто так. У меня сегодня хорошее настроение.
Место главного было свободным. Стул лишь на пару сантиметров был выше спинкой, чем его соседи. Но он был выше — и стоял в центре. В отличие от отца Магна, я знал: трон нужен тому, кто хочет казаться главным. Тот, кому нужно признание. Для тех, кто уверен в своей власти, позволительна роскошь владык — скромность.
Я взошёл на возвышение, подождал, пока Сперат отодвинет мой стул, — и сел. С грохотом доспехов. Я так к ним привык, что перестаю замечать.
Подали тёплый хлеб, дорогущие заморские оливки и запечённую в засахаренных персиках дичь. Вино плеснули в кубки. И на какое-то время мир стал простым.
— Простите, господа, — сказал я, глядя на их безупречно отглаженные камзолы и золотые цепи поверх. — Кажется, я всё ещё в доспехах. Надеюсь, я никого не смущаю?
— Да ладно тебе, — хмыкнул Гарвин Алнез, откинувшись на спинку стула. — У меня под камзолом кольчуга. Просто надел чуть тоньше обычной.
— Всё же, — я покачал головой, — надо бы снять. Хочу немного притвориться хозяином на своём празднике, где только друзья.