Осада тоже была не вариантом. С окна спальни, где меня отмывали и переодевали в чистое, просматривался Холм Императора и, немного, Площадь перед Замком Святых Архонтов. И по всем дорогам, тропкам, и просто по склонам туда шли люди. Я слышал о таком. Выборы нового Регента всегда праздник. И, очень часто, именно многотысячная толпа за стенами оказывается ограничивающим время фактором, иначе бы Хранители совещались по три года.
Я все же рискнул глотнуть вина и съесть пару персиков. И, уже на выходе, прогнав по телу энергетик, с нечеловеческой скоростью вырвал у одного из идущих за мной стражников алебарду. После чего метнул её через внутренний двор в темную арку. Стоявший в тени Филиппо, должно быть, очень удивился, что я его заметил. Впрочем, вонзившаяся в нижнюю часть живота алебарда, наверняка, удивила его не меньше.
Я предусмотрительно поднял руки и извинился. Стражники растерялись и даже не стали меня бить. Ох уж эти аристократы с их непонятными взаимоотношениями. Они насторожились, взяли алебарды на перевес, и вели меня вниз уже куда настороженнее.
Внизу нас поджидал Ортег со своей, богатой одетой свитой. Мне показали на мерина. Пока я садился в простое, без высокой спинки, не боевое седло, к Пиллару подошел человек одетый как стремительно разбогатевший купец. Пышные рукава камзола из одной ткани, все остальное из другой, штаны из третьей, берет слишком большой, и видно что пошит не из одного отреза. Все вместе между собой не сочетается. Так бывает, когда человек пытается купить дорогие вещи, но сэкономить.
Однако для купца этот человек держался неправильно. С достоинством. Ортег даже слегка наклонился к нему в седле.
— У бедняги Филиппо пробит мочевой пузырь и исковерканы кишки, — сказал человек. Ах, да это же лекарь. Это многое объясняет. Лекарь продолжил, вытирая и без того чистые руки белым платком. — Я могу лишь продлить его агонию на несколько дней.
— Продли, — не удержался я. — И я пришлю тебе десять дукатов за каждый день.
Ортег пристально посмотрел на меня. Но ничего не сказал, а махнул рукой, приказывая двигаться. Мы миновали ворота и поехали по Таэну. Впереди бежали люди с палками, разгоняя толпу, потом охрана, потом Ортег с несколькими приближенными. И потом я, зажатый со всех сторон конными латниками. Ланса я так и не увидел. Но спрашивать ничего не стал. Ортег и без того был бледный и какой-то дерганный. И демонстративно не смотрел на меня. Хотя, один раз, когда наша процессий застряла перед очередной телегой, он все же бросил мне издалека:
— Мне вдруг припомнилось, сеньор Магн, что вы обещали бедолаге Филиппо быструю смерть!
В данной конкретной ситуации промолчать было бы неправильно. Ставлю ченти против дуката, прямо сейчас Ортег прикидывает, а не прикончить ли меня? Просто на всякий случай. Поэтому я задумался лишь не надолго.
— Выходит, я солгал. Но это нормально, я же из Караэна.
Не знаю, что подумал Пиллар, но до Замка Святых Архонтов я доехал живым.
Глава 8Бедная, глупая женщина
Чем выше мы взбирались по узким улочкам Таэна на Холм, тем больше становилось вокруг людей. Самых разных. Были и явно уважаемые люди, смахивающие на глав гильдий, которые были окружены угрюмыми телохранителями в кольчугах, шлемах и даже со щитами. Попадались группы аристократов верхом. Были и люди, одетые как небогатые горожане или зажиточные крестьяне. И не меньше половины толпы состояло из явных фанатиков. Иногда одетые в чистые белые рубахи, но чаще в потерявшую форму и цвет ветошь, часто с большими красными полотнищами на древках — символом Культа. Некоторые группы, более сплоченные, смахивали на монахов из-за простой серой одежды с капюшоном. Такие группы обязательно были с красными знаменами, и под их простыми дорожными плащами из неокрашенной серой шерсти я угадывал очертания оружия.
Толпа расступалась перед нами. Горожане и крестьяне торопились убраться из под копыт поскорее, не дожидаясь удара палкой. «Монахи» уходили, словно нехотя. Недобро посматривали из под капюшонов. И, хотя люди Пиллара кричали и размахивали длинными палками, бить «монахов» не торопились. Скорее, создавали видимость активности для своего сеньора.
Не смотря на толпу, все же, довольно скоро мы добрались до огромного пространства, на котором могло бы поместиться три футбольного поля.
— Площадь Императорской Милости, — заорал мне Ортег Пиллар, перекрывая низкий и мощный гул толпы. Но даже так я различил в его голосе нотки самодовольства. Как будто он сам эту площадь построил.
Вокруг площади сохранились остатки стен с колоннадами и обломками статуй, на площадь вели проходы и пешеходные мосты, но все это я увидел мельком. Сначала меня привлекла изумительной красоты плитка, которой была вымощена площадь. Сложная мозаика складывающаяся в затейливые узоры.
Выходы на эту площадь удерживали Ревнители — с длинными и толстыми деревянными палками в руках, они не сдерживали толпу, а скорее отпугивали её, замахиваясь на тех, кто приближался слишком близко. Даже мне было понятно — толпа нервничала и нетерпеливо ждала, когда их выпустят на площадь.
— Замок Святых Архонтов! — крикнул Ортег, и махнул рукой, указывая в конец Площади.
Замок Святых Архонтов, как его назвал Пиллар, вне Таэна был больше известен как Тронный Замок Императора. Или просто Тронный Замок. По легенде, где-то там, в его недрах, хранился золотой трон самого Императора. Внешне замок меньше всего напоминал замок — круглое в плане строение, сложенное из огромных, слегка пожелтевших от времени, огромных блоков белого мрамора. Гигантский купол словно висел над стенами, опираясь на множество колонн. Немного грубоватых, на мой вкус — у греков колонны покрасивее получались. В стенах не было бойниц. Но до колоннады на верху было около двадцати метров. Может меньше. Высота пятиэтажки, по моим прикидкам. Среди колонн я разглядел людей с арбалетами в красно-белых повязках на шлемах и рукавах.
Со стороны Площади в стене Тронного Замка был большой арочный проем, закрытый массивными створками. Усыпанные квадратными в основании железными шипами, створки выглядели солидно. Выше ворот, метрах в десяти от плитки Площади, был небольшой портик. Что-то вроде балкона с небрежным, по колено, ограждением. Несмотря на все старания каменщиков, я остался уверен — этот портик раньше был чем-то большим. Скорее всего, еще одним выходом на уровень выше, вот только эстакада от него не сохранилась.
Посередине площади стояла большая группа людей. Не меньше двух сотен пеших, с оружием, шлемах и в броне. За ними конные, явно аристократы. Среди конных я увидел десяток шапок Хранителей. Кстати, мне ведь тоже такая положена.
До основной группы мы доехать не успели — увидев нас Хранители поехали нам на встречу. Пиллар пришпорил коня, а меня наоборот, латники зажали и оттеснили вглубь.
Ортег Пиллар очень долго беседовал о чем-то с Хранителями. В основном с Родером Брухо. Наконец, он дал знак своим людям, и я присоединился к этим святым людям.
— Давайте отрубим ему голову и закинем этой стерве за стены!
— И член! Он ведь им думает!
Примерно так приветствовали меня Хранители Сердца Императора. Правда, надо отдать им должное, они говорили эти реплики вполголоса, и пока я был на достаточно большом расстоянии. Нормальный человек бы не услышал. Сразу видно, воспитанные люди, говорят гадости строго за спиной.
— А мне еще говорить с этим гоблином, — прошипел Родер, смотря прямо мне в лицо и улыбаясь. — Как же это все омерзительно, сеньоры!
— Сеньор Магн, как же я рад вас видеть в добром здравии! — сказал он мне, когда я подъехал поближе.
Следующие полчаса я провел, кивая, улыбаясь, и соглашаясь почти на всё. Совсем на всё соглашаться нельзя, это вызовет подозрения. Мои уши выдержали настоящий штурм из очень уверенных, напористых речей Родера Брухо и хорового поддакивания Хранителей. Просто какое-то нейролингвистическое программирование. Да, я немедленно освобожу Тронный Замок. Не прямо сейчас, а как попаду внутрь и восстановлю контроль над своими людьми. Нет, я не смогу приказывать им отсюда, ведь они могут подумать, что я в заложниках. Да, это нелепо, но что поделать, в Караэне дикие нравы.
В задних ряда Хранителей опять прокатились шепотки. Что-то про алчных дикарей вытирающих жопу руками и золото. Золото? Но подумать было некогда, меня опять засыпали требованиями и уговорами.
Увы, мою жену не убедить тем, что вы хотите мне лишь добра. Попробовать? Крикнуть отсюда? Это унизительно. Нет, я не буду. Жаль, но раз мы разговариваем в таком тоне, то мне лучше вернуться обратно в гости к сеньору Пиллару…
Последнее вызвало нервное переглядывание. С помощью которого даже моему, неискушенному взгляду, легко вскрылись две враждебные партии. Выпускать из лап ценного заложника да Орс не хотелось. Тем более, отдавать его обратно Пилларас. Вот только да Орс, похоже, ещё не выдвинули лидера. Пока Хранители за его спиной переглядывались, Борсо внимательно смотрел на меня. Задумчиво. Хранители, вопросительно переглянувшись между своими союзниками и тяжело глянув на противников, один за одним уставились на затылок Борсо.
Компромиссный кандидат. Ставлю дукат против ченти, что Борсо станет следующим Регентом. Я поймал его взгляд. Золото. Адель потребовала выкуп за Замок! А меня в качестве довеска! Это делает мои шансы на выживание очень высокими.
— Полагаю, вам следует выполнить все условия моей жены. Она у меня щепетильна к правилам, которые устанавливает сама, — сказал я негромко. А потом наклонился в седле и добавил немного тише, стараясь, чтобы меня услышал только Борсо. — Вы уверены, что я так уж ей нужен?
Борсо размышлял меньше минуты. А потом развернулся, и начал убеждать Хранителей, что надо выполнить просьбы сеньоры Адель Итвис. Я молчал — Борсо явно знал, куда надо надавить. Я просто четыре раза поклялся, что покину Тронный Замок в самом скором времени. Прямо вот сразу, как только попаду в него. Один раз я поклялся Императором. Потом Великой Матерью — один из Хранителей вспомнил, что в Караэне её почитают больше. Один раз поклялся честью и предками своей семьи. Потом всем вместе, но с подробным описанием — покинуть Замок вместе с солдатами, еще до конца дня, своими ногами, не чиня препятствий…