– Об этом не волнуйся. Уйдем сегодня. На реке ждет корабль. Через три дня ты будешь в Огндариене.
Брофи видел, как вспыхнули глаза его нового друга.
– Я надеялся, что ты что-то предложишь, но бежать пока не могу.
Долгое молчание повисло между ними. Когда же Косарь заговорил, юноша сразу услышал презрительные нотки.
– Ты действительно думаешь, что королева Физендрии согласится бежать с тобой?
– Да. Ты думаешь, что знаешь ее, но на самом деле не знаешь.
Керифянин глухо заворчал:
– Ты сказал, что благодарен мне. Теперь я прошу тебя об одолжении. Уйдем сегодня. Это все.
Брофи опустил голову, чтобы Косарь не видел его лица.
– Не могу, – прошептал он.
– Тогда все напрасно. Твои жертвы. Подвиги. Победы. Не губи жизнь ради женщины, которая не любит тебя.
Юноша вздохнул.
– Не знаю, согласится она бежать со мной или нет. Я даже не уверен в ее чувствах ко мне. – От одних лишь этих слов к горлу подступил комок. Брофи сглотнул. – Но я должен спросить. Я должен знать.
– Боги жестоки, – негромко, словно разговаривая с самим собой, пробормотал керифянин. – Что ж, раз решил, иди. Спроси и увидишь, что она ответит. Но если откажет, о побеге можешь забыть. Даже я не смогу вытащить тебя из Гнилых клетей.
– Понимаю. Но я должен попытаться.
– Знаю. Я бы сделал то же самое.
– Ты?
– Да. Если бы был влюблен, – пояснил, откашлявшись, Косарь. – Даже самый искусный воин беззащитен против женщины, завладевшей его сердцем.
Брофи посмотрел вверх – небо уже начало светлеть.
– Сможешь отвести меня к ней?
– Наверное, должен, – со вздохом ответил керифянин.
Юноша зажег свечу, и Косарь быстро отыскал механизм, на поиски которого Брофи потратил несколько месяцев.
– Как это тебе удалось?
– Я уже бывал в этой комнате. Много лет назад. И королева пользовалась этой же дверью, чтобы навещать меня.
– Ты… – Брофи замялся, но все же заставил себя закончить вопрос. – Ты спал с ней?
– Спал – да. Но я ее не трогал. Она хотела, я отказался.
На этот раз юноша поверил ему.
– Почему?
– Потому что я так решил.
Продолжать допрос не имело смысла.
Они вступили в узкий коридор, мрак которого едва рассеивало дрожащее пламя свечи. Впрочем, туннель оказался довольно коротким. Косарь остановился перед каменной стеной. Нос керифянина в резких, прыгающих тенях подземелья как будто стал вдвое длиннее.
– Еще можно вернуться, – прошептал Косарь. – Готов ли ты рискнуть судьбой Огндариена ради этой женщины?
– Да.
Керифянин вздохнул и неожиданно для юноши положил руку ему на плечо.
– Слушай меня. Когда все решишь, я буду рядом. Надеюсь, она пойдет с тобой. Если же предаст, крикни «За Огндариен!» и беги сюда. Попробуем оторваться.
– Спасибо… друг мой.
– Пустяки.
– Косарь…
– Да?
– Я не ошибаюсь.
– Тебе виднее.
– Возьми. – Брофи протянул свечу, но керифянин покачал головой.
– Нет. Предпочитаю держаться в темноте. Пусть свечу держит тот глупец, что на меня наткнется.
Он тронул что-то в темноте, и потайная дверь открылась. За ней находилась спальня королевы. С потолка свисала, удерживаемая золочеными цепями, круглая кровать, раза в три больше той, на которой спал Брофи. Шелковые простыни, огромные подушки… Расположенные особенным образом зеркала отражали мягкое сияние луны, заливая комнату бледным, призрачным светом. У стены стояли три высоких шкафа. Напротив – туалетный столик с овальным зеркалом размером в полкровати. Стены украшали яркие гобелены.
С первого взгляда Брофи решил, что удача изменила ему, что королевы нет, но едва каменная дверь закрылась за ним, как Оссамир вошла в спальню из бокового коридора.
Ее лицо показалось ему напряженным и бледным, но даже в простой белой сорочке она была прекрасна и словно светилась изнутри. Заметив нежданного гостя, королева вздрогнула.
– Брофи… – Она нахмурилась. – Тебе нельзя здесь быть.
– Я не мог не прийти.
Морщинки на лбу разгладились. Она поняла.
– Ты уходишь.
– Да.
– Но…
– Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Королева замерла. И на мгновение как будто помолодела.
Она закрыла глаза и покачала головой, словно не веря тому, что услышала.
– Не надо было приходить… за мной… – прошептала Оссамир. Глаза ее повлажнели, одна слезинка медленно скатилась по щеке. – Тебя убьют, если застанут здесь.
Он пересек комнату и опустился перед ней на колени.
– Я люблю тебя.
– Ох, Брофи. – Ее прекрасное лицо напряглось, словно она боролась с некоей внутренней болью, но уже в следующее мгновение королева всхлипнула, опустила голову и тихо прошептала: – Да помогут мне девять богов Физендрии, но я тоже люблю тебя.
– Тогда идем со мной.
Она заглянула ему в глаза.
– Сейчас?
– Другой возможности не будет.
Оссамир кивнула.
– Косарь?
– Да. У него все подготовлено. Корабль ждет.
Она закрыла глаза. В груди у Брофи похолодело. Он вспомнил предупреждение керифянина.
– Так, значит, Огндариен падет?
Юноша стиснул зубы.
– Мы отправимся в Огндариен. Мы будем защищать его, сражаться на его стенах.
– А если твой город все же падет? Разве мы сможем остановить целую армию? – Она потянулась к нему. – О, Брофи… Видеть тебя, свет твоей души… Мне так хочется верить… Но если мы оба покинем Физендрию, а Фандир захватит Огндариен, что будет с нами? Что будет с тобой, если ты не сумеешь защитить близких и дорогих тебе людей?
Оссамир погладила его по щеке, убрала прядь волос.
– Войны не избежать. Один лишний меч город не спасет.
– Ты сама говорила, что победитель Девяти ступеней популярен в народе Физендрии. Меня знают и любят. Косарь говорит, многие считают меня бессмертным. Люди призадумаются, если увидят своего чемпиона на другой стороне. Фандир называет Огндариен городом разбойников и воров. Я же представляю город героев.
– Этого мало.
Брофи покачал головой.
– Что будет, то будет. По крайней мере, я буду защищать свой город. И я бы хотел, чтобы ты была рядом.
Королева долго смотрела на него, потом, приняв решение, сказала:
– Насколько я вижу, у нас есть два варианта. Мы можем либо бежать, либо… – Она остановилась.
– Либо?
– Убить его.
Такого поворота Брофи не ожидал. Он открыл рот, но так и не нашелся, что сказать. Оссамир смотрела ему в глаза. Такой, глубоко несчастной и решительной, даже отчаянной, он ее еще не видел.
– Но по закону править Физендрией может только мужчина. Королем станет Креллис.
Презрительная усмешка тронула ее губы.
– Пусть попробует. Четверть королевской гвардии уже на моей стороне. Если Фандир умрет, мне не составит труда привлечь еще четверть. Другая половина, оставшись без вождя, сопротивления не окажет. И пусть Креллис только попытается востребовать свои права. Он и в город войти не успеет, как окажется в Гнилых клетях. Поверь, я смогу захватить Физен, если только мы будем действовать быстро. И смогу удержать власть, Фандира здесь не очень-то почитают. Меня поддержат многие.
Брофи почувствовал, как застучало сердце.
– Думаешь, получится?
– Я справлюсь. С твоей помощью. Ты умеешь обращаться с мечом, я же знаю, как обращаться с людьми.
Предложение выглядело слишком соблазнительно. Устранить угрозу войны, обеспечить мир на долгие годы…
– Я думаю об этом с тех пор… С той первой нашей ночи. Думаю постоянно. Но я и представить не смела, что ты вернешься за мной. Я думала, вы с Косарем давно покинули Физен.
Королева остановилась, чтобы перевести дыхание. Глаза ее блестели. Брофи взял ее за руки.
– Предприятие рискованное, – продолжала Оссамир, – всего не предусмотришь, но шанс есть. – Голос ее дрогнул. – Этот человек заслуживает смерти. Я займу трон, и Физендрия станет королевством, равным другим. Мы оба достигнем всего, о чем мечтаем, всего лишь одним ударом меча.
– Как насчет Косаря?
– Думаешь, он нам поможет?
– Если это пойдет на пользу Огндариену, – неуверенно ответил Брофи.
Лицо королевы озарилось улыбкой. Она взяла его за руки.
– Тогда слушай внимательно. У нас будет только один шанс…
ГЛАВА 23
Потайной ход бесшумно закрылся за Брофи. Оссамир медленно подошла к кровати, провела ладонью по гладкому шелковому покрывалу. Возможно ли, чтобы боги Физендрии были столь щедры? Она понимала, что поступает безрассудно, что они легко могут погибнуть. Глупые, несбыточные мечты провести остаток ночей в объятиях Брофи стали вдруг явью. Опасной, рискованной явью.
Пальцы ее ощущали мягкую гладкость простыни, сердце – старые, давно затянувшиеся шрамы. А она думала, что утратила эти тонкие, нежные чувства навсегда, что загрубевшая душа уже не способна петь.
Впервые с тех пор, как она поняла закон власти в Физендрии, впервые с тех пор, как предложила губы мужчине, которого презирала, впервые после того, как раздвинула ноги, чтобы шагнуть выше, Оссамир не думала о последствиях. Сердце глухо стучало в груди, требуя чего-то нового, а холодный, расчетливый самоконтроль, к которому она привыкла за многие годы, куда-то исчез. Мир стал другим, и королева чувствовала себя в нем такой счастливой, какой не была с детства.
Оссамир вдохнула и медленно выдохнула. Губы сами собой сложились в усталую, но довольную улыбку. Она блаженно закрыла глаза. Он пришел за ней. Рискнул всем – ради нее.
Дверь распахнулась внезапно и широко, так что даже ударилась о стену. Оссамир вздрогнула и застыла, не находя сил обернуться. Пальцы сжали простыню. В комнату, ухмыляясь, вошел Фандир.
– Моя прекрасная королева.
О, боги Физендрии никогда не бывают добрыми. Они жестоки, коварны и мстительны. Оссамир разжала пальцы, разгладила складки на ткани и повернулась. Лицо ее уже превратилось в холодную маску.
Король пересек комнату и, взяв ее за подбородок, заставил поднять голову.