— Что ж, молодые люди, — отец Радмилы легко кивнул. — Меня зовут Слободан Зорич. Прошу простить мою охрану за излишнюю бдительность. Надеюсь, наш маленький инцидент исчерпан.
— Конечно-конечно, — кивнул я, раскланялся, схватил Тагая за рукав и увлёк за собой. — Всего доброго, господин Слободан!
Несостоявшийся воришка попытался вырваться, но я его одёрнул.
— Пойдём, пойдём, поговорить надо! — у меня было жгучее желание настучать будущему другу по черепу, но я себя сдерживал.
— О чём нам с тобой разговаривать? — недоверчиво проговорил Тагай, но вырываться прекратил. — О том, как ты меня нашёл?
— Нет, дорогой друг, — ответил я, выталкивая его из здания театра. — О том, что ты только что едва не уехал на Стену на пожизненную каторгу. А я тебя спас. Так что пойдём покурим и поговорим.
— Я не курю, — отрезал он, всё ещё сопротивляясь моему давлению.
— Так я тоже, — ответил я, присматривая подходящее место, где нас не могли бы подслушать.
Мне приглянулась разгрузочная платформа у ближайшего магазина. Тут было достаточно места, чтобы увидеть лишних людей и совершенно безлюдно в это время суток.
— Что ты от меня хочешь⁈ — я видел, что Добромыслов на взводе, но прибегать к своему коронному приёму не спешит, видимо, понимает, что это бесполезно. — Я из-за тебя лишился заработка, и теперь мне в любом случае кранты. Если не от Хмурого, то от Белого. У меня был один-единственный шанс, и ты мне помешал.
— Зачем обманывать самого себя? — я повернулся к нему и прищурился. — Ты же прекрасно знаешь, что случилось бы, если бы я тебя не остановил. Ты бы спёк мозги доброй четверти театра. Понимаешь, что это уже было бы дело Тайного сыска и никакая брошь тебе бы уже не помогла.
— Я бы смог за себя постоять! — ответил он и задрал подбородок к тёмному небу.
Я только ухмыльнулся. Не стал ему рассказывать, как его взяли перед тем, как сослать на каторгу. Выстрел из ружья, только вместо пули — специальная капсула с усыпляющим веществом. Две минуты — и гроза юных дев да богатых карманов уже мирно спал на небольшой полянке.
Мне это потом в красках рассказывал полицмейстер, участвовавший в операции. Его, правда, тоже сослали, но за коррупцию.
— То есть ты до сих пор не понял, что тебя специально довели до срыва? — я решил уже выложить карты на стол, чтобы не ходить вокруг да около. — Это же всё подстава! Разве ты не видишь⁈
И вот тут Тагая сорвало с катушек. Я его таким не видел никогда. Он сжал кулаки и буквально полыхнул яростью.
— Слышь, ты⁈ Откуда ты такой взялся⁈ Хрен знает, что городишь! Везде лезешь, где собака нюхать стесняется! Я тебя не знаю! И знать не хочу! Иди, куда шёл! А я обойдусь без твоих советов и твоей грёбанной помощи! — я чувствовал невероятную энергию, поток которой пытался снести меня с его пути.
— Остынь, — сказал я спокойно, чем вызвал противоположный результат. — Чего ты ерепенишься?
— Да потому что ты — хер с горы, и чёрт знает, что задумал!.. — он попытался сказать что-то ещё, но его остановило моё выражение лица.
— Что, мысли прочитать не можешь? — напрямую спросил я и заметил, как Такай вздрогнул и, кажется, даже побледнел, поэтому я поспешил добавить: — Нет, лично я не из Клана Молчащих и вообще не менталист.
— Но откуда ты тогда… — он затих, не договорив слово «знаешь?», и его нижняя губа слегка отвисла.
— Ты на защиту мою посмотри, дурень! — я постучал себя указательным и средним пальцами по лбу. — Почерк ничего не напоминает? Не узнаёшь его⁈
Оглядевшись, Тагай увлёк меня под сень навеса. Там нас точно не могли увидеть даже с пары метров. Но я не боялся, так как на данный момент полностью владел положением.
А мой собеседник положил по два пальца на свои виски, закрыл глаза и сосредоточился. Практически сразу его пальцы начали мелко подрагивать, а вот тело пробила уже куда более крупная дрожь. На лбу выступил обильный пот и крупными каплями стекал по лицу вниз, капая с подбородка.
— Чёрт, — прошептал он, открывая глаза. — Это невозможно! Этого не может быть!
— Почему же? — усмехнулся я.
— Это мой почерк! — он качал головой и смотрел на меня обалдевшими глазами. — Это я разрабатывал основные заклинания. Но я так не умею! Как⁈
Вместе с последним словом он реально всплеснул руками, словно был на сцене театра. Это даже заставило меня хохотнуть. Но пора было становиться серьёзным.
— Конечно, не умеешь, — ответил я, наблюдая за человеком, которому когда-то доверял защищать свои тылы. — Лет через десять, если мне не изменяет память, научишься.
— Откуда ты знаешь⁈ — ещё больше выпучив глаза спросил Тагай.
А мне показалось, что он сейчас готов поверить во что угодно, даже в то, что я — какой-нибудь инопланетный или иномирный пришелец. Но я не собирался его обманывать. Правда сама по себе была невероятной, и в неё сложно было поверить.
— За какое-то серьёзное прегрешение тебя сошлют на каторгу. Там ты встретишь тохара, барона фон Адена. И вместе вы будете рубиться с демонами, пока не погибнете в один день из-за неимоверно сильного прорыва, — я развёл руками, словно рассказал что-то само собой разумеющееся. — Это будет через полтора-два десятка лет. И это было несколько дней назад… для меня.
Тагай почесал затылок.
— Ты хоть сам понимаешь, что ты несёшь? — спросил он. — Это будет, это было. Так было или будет?
— Для меня было, для тебя будет, — ответил я, понимая, что более красноречивый человек смог бы объяснить всё куда складнее, но я сам много не понимал, а рассказывать про Саламандру пока не спешил.
— Ты что, из будущего, что ли? — мой собеседник произнёс это с недоверием, но всё же он не мог игнорировать тот факт, что моя защита сделана с помощью его магии, такое подделать нельзя. — Или всё-таки из Клана Молчащих?
— Да-да, — покивал я, выказывая весь свой сарказм. — Сборище диких менталистов, которые только и могут, что прятаться да совершать мелкие теракты. Вот уж им повторить твою защиту по зубам, конечно.
Тагай скривился. Ему явно не нравилось то, что он слышал. Но аргументов против больше не нашлось.
— И как там, в будущем? — спросил он, усмехнувшись, но не весело, а так, словно признавал временное поражение. — Паровозы уже летают?
— Херово там, в будущем, — честно ответил я. — Мы с тобой каторжники, убивающие демонов до тех пор, пока не сдохнем. Когда такое случилось со мной… — я замялся, подбирая слова. — Что-то произошло, и я переродился в самом себе, но восемнадцатилетнем. Вот таким, каким ты меня сейчас видишь. Это произошло всего несколько дней назад.
— А я тебе точно мозги не спёк там, на Стене? — усмехнулся Тагай, сохраняя недоверие. — Может быть, тебе всё это кажется, пока ты корчишься в предсмертной агонии?
— Я тоже так думал первое время, — кивнул я, восприняв вопрос, как совершенно серьёзный, а не как насмешку. — Вот только, если это и агония, то очень и очень приятная. Но давай поговорим о тебе. У тебя нет денег, потому что отец — любитель играть, выпить и сходить в элитный бордель. Уж не знаю, известно тебе, или ещё нет, но он заложил или вот-вот заложит вашу усадьбу и полностью прогорит. После этого тебе придётся бросить академию и пытаться прокормить многочисленную семью. Да, ты будешь пытаться сделать это честными способами, но, видя, какие деньги имеют воры и бандиты, ты станешь работать на них. Ты до последнего будешь убеждать себя, что это всего лишь на раз и то из-за нужды. Но постепенно втянешься.
— Я так тоже могу много чего рассказать, — проговорил на это мой собеседник. — Ты скажи то, что точно не можешь знать. Тогда я, может быть, и поверю.
— У тебя огромный шрам на левой ягодице, и ты всем рассказываешь, что в детстве упал с дерева, но на самом деле его тебе оставил отец одной соблазнённой тобой девушки, которую надеялись пристроить в очень обеспеченный род, — ответил я и с удовольствием отметил, что снова смог поразить Добромыслова. — До пяти лет ты думал, что тебя зовут «нельзя». В голове бати ты всегда видел, что он собирается тебя бить. Несколько раз ты спасал мать от пьяных выходок отца. Ты рано понял, что обладаешь даром в разы более сильным, чем родственники, и вовремя принял решение скрыть его наличие ото всех, чтобы тебя не сдали в закрытый интернат. Для того, чтобы поступить в академию, ты даже хотел соблазнить дочку ректора, но не успел из-за проблем с бандитами. Твою любимую железную дорогу отец продал, когда ты перепрятал его деньги, чтобы он не оставлял вас без средств к существованию. Ещё? Я могу продолжать бесконечно. Мы с тобой много разговаривали.
— Кто ты такой? — словно не произошло предыдущего разговора шёпотом проговорил Тагай, глядя на меня расширившимися глазами. — Может, ты — демон?
— Возможно, что и так, — кивнул я, не собираясь вступать в перепалку. — Но в таком случае тебе это только на руку. Притом я ещё и тот, кто нуждается в твоей помощи.
— Да? — кажется, я добил сознание будущего друга до конца. — Вот это поворот. Я думал, что при твоих данных…
— Именно, — ответил я и протянул Тагаю руку для пожатия. — Предлагаю сделку. Я помогаю тебе разобраться с долгами и избежать каторги, а ты поможешь мне.
— Но чем я могу тебе помочь? — он качал головой, не понимая, что может мне понадобиться от него.
— Кто-то, — ответил я медленно и отчётливо, выделяя каждое слово, — убьёт всю мою семью. Я хочу узнать, кто это, и предотвратить гибель родных.
— Это всё? — собеседник приподнял правую бровь.
— Ещё желательно собрать всю нашу пятёрку, которая давала жару на Стене. Персонажи там все не менее колоритные, чем ты, — я усмехнулся одной стороной рта. — Тебе понравится, обещаю.
Тагай не ответил словами, но крепко пожал мою руку. Сделка была заключена.
— Здравствуйте, ваше сиятельство, — Собакин поклонился настолько низко, что у него хрустнула спина.
Звук получился достаточно громким и разлетелся по всему кабинету. Генерал Ермолов дёрнул щекой, но улыбка умерла, так и не родившись.