о личное. А уж титул-то и подавно.
— Бать, а деньги за артефакт можно вернуть? — заикнулся, на удивление, практичный брат.
— Какой там… Сам знаешь, магия тёмная, на основе демонической. Если где-то заикнёмся о её применении, нас самих прирежут, как псов шелудивых, в назидание остальным.
— Как он только в себя пришёл… — покачал головой брат. — Он когда заговорил, я думал поседею раньше времени.
— То был добрый знак, значит, выживет, — бескомпромиссно ответил отец и тряхнул головой, но я-то заметил, как сжались его кулаки.
Я не сдержал улыбку. Мне было очень приятно слышать их голоса, такие молодые и чистые. И это, несмотря на то, что они сейчас были сильно разочарованы прошедшим не по плану ритуалом. Конечно, им было печально, что грозный некогда род Аденов породил мага, не способного выйти за рамки новика — низшего уровня владения магией с источником объёмом в сто единиц. Ну и с дворянством должны были возникнуть проблемы.
Это просто ни отец, ни брат не знали, что буквально через пять дней им будет даровано наследное дворянство, баронский титул и клочок земли, из-за которого в дальнейшем и начнутся все наши проблемы.
М-да, не те их проблемы волнуют. Совсем не те, на которых следует сосредоточиться!
И тут на меня накатила грусть. Я понимал, что за тонкой перегородкой, в обеденном зале сейчас сидят два человека, которых я пережил на добрых пятнадцать лет. И я точно помнил, как и почему они умерли.
Я стряхнул оцепенение прошлого. Нужно перестраиваться и прекращать грустить. Саламандра вернула меня в прошлое, где все ещё живы. Теперь всё зависело только от меня. Я обязательно не допущу гибели собственной семьи и отомщу тем, кто нас предал. Я в жизни не поверю, что лавина событий, уничтожившая род Аденов, создалась сама по себе, без чьей-то руководящей руки. Этого кукловода мне и следовало определить.
«Нужно сесть и записать все проблемы, возникшие с момента дарования нам титула. Руководствуясь списком, я смогу избежать всех ошибок, устраняя их одну за другой».
Я вернулся к себе в комнату и сел за письменный стол. Когда-то я его терпеть не мог, потому что был вынужден делать за ним уроки вместо того, чтобы гулять со сверстниками. А сейчас я с огромным теплом провёл пальцем по потемневшему дереву. Чёрт, я ощущал себя призраком, вернувшимся в собственную юность.
Впрочем, не важно. Все мои эмоции означают лишь то, что во мне не всё умерло за годы каторги. А это неплохо. Наверное.
Итак, с чего всё началось? С титула и наследуемого дворянства. А точнее, земли, которую нам выделили не под защитой Стены, а на диких территориях среди горных хребтов. Защищать мы должны были её сами. Тогда наша семья стала готовиться к переезду, и мою сестру отдали на время в пансионат благородных девиц вместо школы родовичей, ведь магия у неё так и не успела проснуться. Тащить в приграничье её побоялись, а через некоторое время сестра умерла в пансионате при загадочных обстоятельствах.
Я поставил жирную цифру «один» и подписал: «Ада фон Аден».
После этого всё понеслось практически без остановки. Мать была убита горем и практически не выходила из своей комнаты в новой усадьбе. Отец бросил стройку, и лишь брат что-то ещё пытался сделать. Но что они вообще могли предпринять?
Я горько усмехнулся, вспоминая те времена. Это было странно: жгучее солнце, красивое озеро, великолепный дом, хоть и с незаконченным ремонтом. И флёр горя, повисший над всем этим.
А затем случился прорыв демонов, который поставили в вину нашему роду. И это не взирая на то, что мой брат погиб, пытаясь сдержать полчища враждебных тварей. А отец, пытаясь его защитить и вытащить.
Если бы тогда у отца получился бы огненный шторм, подобный моему… Тогда бы он оказался рядом со мной на каторге.
Под цифрой «два» я написал: «Борис фон Аден, Дмитрий фон Аден», а в скобках добавил (странный прорыв).
Тот прорыв и правда был чем-то из ряда вон выходящим. К нему не было никаких предпосылок. Тектонических колебаний, предвещающих подобные крупные прорывы, нигде не зафиксировали, или же данные о них были очень вовремя подчищены. К тому же за ударным кулаком прорыва шёл всего один легион, который успешно смогла бы уничтожить имперская гвардия. А демоны одним легионом даже посрать не пойдут. Удивительно плодовитые твари, но всё же обладающие разумом и зачатками тактики, где толпой добиться желаемого значительно проще.
Это я уже мог понять по собственному опыту на Стене. И по всему, что произошло дальше, я готов дать руку на отсечение, что наш род просто подставили. Дальнейшие размышления привели к парадоксальным выводам, пока ничем не подкреплённым. Я был уверен, что этот фарс, стоивший жизни моим отцу и брату, не являлся прорывом по сути. Скорее, это походило на использование скрытого в горах камня телепорта, когда легион попросту перекинули к нам, как обычные регулярные войска.
Я сделал себе пометку: «Прочесать вероятное место прорыва в поисках телепортационной площадки».
Ну и третьим пунктом обозначил: «Горислава фон Аден, урождённая Рарогова».
Наследственную ведьму обвинили в той самой тёмной магии, которой пытались воспользоваться брат с отцом, и просто сгноили в подвалах тайного сыска. Я даже не знал, когда точно её не стало. Лишь однажды во сне почувствовал её лёгкий поцелуй на щеке и понял, что мамы больше нет.
Могли ли отцу и брату специально подсунуть тёмный артефакт? Могли. Ведь нужны были основания для очернения матери. Причём такие, чтобы даже родовичи отказались от неё.
Напротив третьего пункта я сделал приписку: «Узнать, откуда взялся артефакт».
Итак, с чего я должен начать? Очевидно, с сестры. Нужно не допустить её отсылку в пансионат. А следом разобраться с происхождением тёмного артефакта.
На словах-то это здорово? Только как это сделать на деле? Родня привыкла, что я слабосилок, и особо с моим мнением не считается. Что ж, значит, пришло время это изменить.
Я встал и вновь почувствовал слабость. Действие сферы заканчивалось. Плевать, сейчас это не столь важно. На самом деле, моё тело может выдержать гораздо больше, чем я предполагал в восемнадцать. Особенно если его не жалеть. Так что потерплю.
Но пока я боролся с головокружением, задумался вот о чём. Разбираться во всех хитросплетениях уничтожения моего рода в одиночку было нереально. В мозги ко всем не залезешь и правдивость не проверишь. Мне бы такого менталиста, как Тагай! Я бы с ним быстро выяснил, кто желал нам смерти! Жаль только, что он остался на Стене в будущем.
Я мысленно отвесил себе подзатыльник. В будущем-то он, может, и остался, но сейчас же он ещё не там! Более того, он даже не каторжник. Прячет ото всех свой дар, надеясь, что никто никогда так и не узнает, что он — менталист. Значит, мне нужно его найти. Более того, найти и остальных членов моей группы: Тень, Белоснежку, Гризли. Но начинать следовало всё же с Тагая.
Я хорошо помнил лишь некоторые факты из его жизни. Он был почти одного возраста со мной, потому в этом году он пытается поступить во Всероссийскую Академию Магии имени Христофорова Емельяна Рюриковича, легендарного гранда воды, когда-то её и основавшего. Сокращённо студенты называли её ХЕР ВАМ, слегка поменяв местами аббревиатуры.
Мне же в ВАМ ходу не было из-за низкого магического резерва. Таким образом, мне надо было либо раскачать источник до минимального значения и попытаться поступить на паладина или же подтвердить физические кондиции для поступления на немагический факультет рыцарей, чтобы пересечься с Тагаем.
Если всё получится, как я задумал, то он поможет мне сохранить род, а я ему помогу миновать каторгу. Впрочем, как и остальным нашим.
Сейчас же мне нужно было обсудить всю ситуацию с отцом. Я понимал, что это путь наименьшего сопротивления, но он должен был меня выслушать. Борис фон Аден хоть и был местами вспыльчивым под стать своей стихии, но я всегда считал его мудрым человеком, способным услышать своего собеседника.
К тому времени отец и брат уже закончили обсуждать последствия неудавшегося ритуала и собирались отправляться по своим делам. Но мой вид заставил их сесть обратно за стол.
— Вить, ты как? — спросил отец, подозрительным взглядом оглядывая меня с головы до ног. — Я думал, что ты ещё спишь! Как себя чувствуешь? Болит что-нибудь?
Внутренне меня передёрнуло от подобной заботы. Я уже и забыл, каково это. Максимум, к чему я привык, это целебная мазь от каторжного лекаря. Или дружеский стёб от друзей.
— Это неважно, — ответил я, так как не собирался сейчас обсуждать своё здоровье. — Мне надо, чтобы вы меня сейчас внимательно выслушали.
— Мы слушаем тебя, — ответил отец, затем посмотрел на моего старшего брата, и тот кивнул, а я почему-то подумал, что Дмитрию сейчас даже меньше, чем мне на момент смерти. — Тебя что-то волнует? Ты сам не свой.
— Мне было видение, — я понимал, что веду себя сейчас совсем не так, как восемнадцатилетний юноша, но я бы при всём желании не смог бы так сыграть, чтобы изобразить его, хоть когда-то и был этим человеком. — Через пять дней отец получит наследный титул барона, а мы, соответственно, станем баронетами. Вдобавок к этому нам пожалуют кусок земли, который впоследствии и станет нашим проклятьем.
Я видел, как сначала глаза начали раскрываться у брата, а затем и у отца. Но сейчас важнее было донести до них главное.
— На следующий год вы решите отправить Аду в пансионат благородных девиц, где её и убьют, хотя сделают вид, что она сама чем-то отравилась. После этого недалеко от усадьбы на нашей новой земле произойдёт прорыв демонов, который подстроит кто-то из очень приближённых к трону людей. Вы оба погибнете. Меня сошлют на каторгу, где я и погибну. А мать сгноят в застенках тайной канцелярии за использование тёмной магии. Мы сейчас же должны сесть и решить, как избежать всех этих ситуаций.
Отец с братом настороженно переглянулись и синхронно тяжело вздохнули:
— Дим, вызывай мать! Походу, мы нашему Витюше мозг случайно спалили.