— Глеб Иванович, дорогой, — Иван Васильевич вдруг подался вперёд и скорчил скорбную физиономию. — Я уволиться хочу, а не расстрела за то, что пара князьков не вернётся назад, понимаешь? — но тут он ехидно ухмыльнулся и снова откинулся на кресле. — Ты же видишь, какой контингент. Человек десять и в огонь, и в воду, а остальным хватит пару дней жопой на голой земле поспать, и они уже к маме на ручки запросятся.
— К сожалению, это так, — ответил Вяземский.
— И не забывай, — Бутурлин взял ручку и измарал документ, который мозолил ему глаза всё это время, — без своей хвалёной магии они быстро почувствуют себя ничтожеством. А нам другого и не надо. Калечить — это прерогатива исключительно Бабичевой. А мы закаляем дух и даём представление о службе. Доподлинное.
— Всё понял, — Глеб Иванович поднялся с кресла. — Какие-нибудь распоряжения будут?
— Вроде бы нет, — ответил Бутурлин, с грустью глядя на стопки бумаг, но затем оживился. — Хотя, если вдруг будет такая возможность… попробуй узнать, кто из наших пробудил капище.
— Будет сделано, — ответил Вяземский и вышел из кабинета.
Убедившись, что опасность моей сестре больше не угрожает, я поспешил вернуться к занятиям. Но не успел выйти в коридор, как услышал шаги за спиной, после чего меня схватили за рукав и прижали к стене.
Надо мной возвышалась Аграфена Петровна с выражением подозрительности на лице.
— А расскажи-ка мне, мил друг, откуда у тебя на груди ошмётки тёмной магии? — произнесла она тихо, чтобы её слова не донеслись больше ни до кого, но при этом достаточно напористо, чтобы понять: лжи она не потерпит. — Остатки какого-то ритуала, или боевое?
— Боевое, — ответил я, не задумываясь, так как она готова была услышать эту версию, а я готов был поверить в неё, как в правдивую. — Буквально накануне приезда в столицу, в Горном, откуда я родом, был прорыв демонов. Нескольким тварям удалось прорваться к капищу неподалёку от города. А там как раз была моя мать. Я подоспел во время битвы и получил чем-то в грудь. Мать подлечила — она из Рароговых, но, видимо, что-то осталось.
Медленно, словно ещё анализировала мои слова, Бабичева отпустила меня и сделала полшага назад, освобождая моё личное пространство.
— Но мать, судя по всему, не лекарь, да? — уточнила она, разглядывая видимое ей тёмное пятно. — Очень уж снято непрофессионально.
— Нет, не лекарь, — ответил я. — Огневик. Я, честно говоря, даже не знал, что что-то осталось. Думал, всё убрали. Не ощущал никаких последствий.
— Ну-ну, — задумчиво произнесла Аграфена Петровна. — Ладно, зайди ко мне после занятий, я нейтрализую остатки, — резюмировала она, а потом аккуратно потянулась к моей груди, но в последний момент отвела руку. — Да, лучше после занятий. А то мне ещё кучу пальцев ломать.
Нашу группу уже собрал куратор Вяземский. Меня ждать не собирались, хотели кого-нибудь послать, чтобы меня оповестили позже, но я наткнулся на наших в коридоре первого этажа.
— Фон Аден, — Глеб Иванович сделал знак всем остановиться. — Как здоровье сестры? — поинтересовался он, причём я видел, но спрашивает он не для галочки.
— Благодаря Аграфене Петровне всё замечательно, — ответил я и увидел, как у Льва и Николая сморщились лица от одного имени преподавательницы. — Небольшая восстанавливающая терапия, и Ада будет на ногах. Обещают, что будет ещё краше, чем прежде.
— Отлично, — кивнул Вяземский. — Мы как раз идём в спортзал для отработки навыков боя, присоединяйся.
Я занял своё привычное уже место между Костей и Тагаем, предвкушая хороший магический бой. Всё-таки магам надо практиковаться не меньше, чем любым другим профессионалам.
Но тут Глеб Иванович всем нам преподнёс сюрприз.
— Сегодня у нас состоятся занятия по боевой немагической, — он подчеркнул это слово, — подготовке. Ещё раз: сегодня мы будем отрабатывать обычный контактный бой.
— Мы что, крестьяне что ли какие-то, ногами-то махать? — возмутился Голицын, а Толстой согласно закивал головой. — У нас магия есть, чтобы противостоять угрозам!
— Всё так, курсант Голицын, — холодно проговорил Вяземский. — Вот только по последним данным, поступающим нам со Стены, у демонов начали появляться некие подобия артефактов, которые, срабатывая, отрезают доступ к магии на какой-то период. Самый продолжительный был зафиксирован в пределах пяти минут. Но эти пять минут ещё пережить надо, не так ли? Вот мы с вами и попробуем это сделать.
А я вспомнил, что действительно ходили слухи, что демоны научились как-то вырубать нашу магию. У некоторых сильных магов их сила не срабатывала в присутствии определённых видов демонов. Но как-то доказать или опровергнуть эту теорию так и не удалось. Однако мы всегда были готовы к тому, что наша сила окажется бесполезной при очередном прорыве и придётся убивать демонов подручными средствами.
— Сегодня мне будут помогать оценивать бой инструктор Валерий Александрович Геркан и помощник декана Сергей Семёнович Собакин, — проговорил Глеб Иванович, и тут я увидел ненавистную морду Гниды, которого имел счастье не видеть уже пару дней. — Но сегодня всё будет не так, как на тестах.
Он замолчал, перелистывая блокнот. В этот момент Гнида вытащил из небольшой сумки браслеты, больше похожие на маленькие поясочки.
— Итак, сегодня в роли защитников империи на Стене выступают курсанты: Румянцев, Жердев, Голицын, Зорич и фон Аден. Прошу пройти к Сергею Семёновичу и получить магоподавители.
Мы по одному подходили к Собакину, и он защёлкивал нам на правом запястье антимагический браслет. Противная штука. Ощущение такое, что приходится дышать через узкую трубочку и воздуха постоянно не хватает, только в отношении магии.
— Итак, вот наши защитники империи, — указал на нас Вяземский. — Все они не могут пользоваться магией. Оставшиеся курсанты назначаются демонами.
И сразу несколько человек повернулись к Глебу Ивановичу. В глазах у них читалось: «Сам ты — чёрт». Но, кажется, всё так и было задумано. Нашему куратору нельзя было отказать в чувстве юмора.
— И в каком порядке нападать? — спросил Тагай, оглядывая нас.
— Сейчас всё объясню, — ответил ему Вяземский. — Вы все разбиваетесь на группы по пять человек и нападаете на одного из защитников одновременно с разных сторон.
— Стоп-стоп-стоп! — Николай Голицын поднял руку вверх. — Разве пятеро на одного — это честно⁈
— Курсант Голицын, — Глеб Иванович сделал несколько шагов в его сторону, угрожающе занеся ручку над блокнотом, — а где вы вообще видели честных демонов? Вы знаете, какое соотношение обычно бывает на Стене? — между ним и Николаем осталось всего пара метров, когда наш куратор остановился. — Один к десяти минимум! — проговорил он так громко, чтобы слышали все. — А то и больше. Так что считайте, что это щадящий режим.
«Один к десяти, — подумал я мечтательно. — Уж и не помню, когда такое бывало в мою бытность каторжником. Возможно, в самом начале ещё такое случалось. Но чем дальше, тем больше. В последний раз вообще три легиона было. Не считая летающих!»
— И самое главное, — Вяземский отвернулся от Голицына, словно тот его больше не интересовал и обратился ко всем остальным. — Защитники пользоваться магией не могут, как вы видите, на них магоподавители. К сожалению, на всех браслетов пока нет, поэтому демонам магией пользоваться просто запрещено! Ясно⁈ Если увижу, что кто-то из демонов пользуется магией, развею к чёртовой матери!
Редкие смешки прошли по толпе.
А я приготовился драться. Всё-таки махать руками и ногами я умел и любил. Это тело ещё не было целиком приспособлено к бою, но я уже начал подтягивать его к тем данным, которые мне были нужны. Ежедневные подтягивания, отжимания и приседания были первым шагом к укреплению всего мышечного каркаса.
Дальше началось шоу. Я бы пожалел, если бы мы дрались все одновременно. Но нет, Вяземский дал возможность каждой группе показать себя отдельно.
Первым «демоны» атаковали Румянцева. Возможно, он ходил в какие-то секции, судя по его ударам с разворота, но явно не до конца постиг эту науку. Очень быстро нападающие выучили его движения, сговорились и скопом повалили его на татами.
Вяземский всё помечал в свой блокнотик и после сражения огласил.
— Антон Румянцев, боёвка — три, психологическая устойчивость — три, — сделав пометки, он поднял взгляд на самого бойца. — Тебя убили и съели на четвёртой минуте боя, — куратор покачал головой. — Нужно подтянуть показатели.
Следующим бился Костя. И вот тут уж началось самое настоящее шоу. Ну, для начала он показал отличные навыки боя и недюжинную силу. Вот только всё это сопровождалось полной нелепицей.
— Ага, сейчас, — Костя готовился отразить атаку очередного демона, но вместо того, чтобы ударить, хватал за грудки и отбрасывал метра на три от себя. — Простите, пожалуйста, — затем ударял в грудь следующего. — Извините, я не хотел! — потом очередного. — Упс! Простите-простите, очень больно?
К концу первой минуты все собравшиеся в зале просто ухахатывались. Кроме тех, кто нападал на Костю. Этим-то как раз было не до смеха. Они поднимались, сцепляли зубы и шли выслушивать новые порции извинений под звёзды в глазах. Через две минуты десять секунд ни один из «демонов» уже не смог встать на ноги. Или ни захотел.
— Чего, ребят, прям очень сильно, да? — переживал за них Жердев.
— Боёвка — пять с плюсом, — резюмировал Вяземский. — Из тебя выйдет отличный защитник. Этикет — бесспорно пять, — и тут присутствующие снова хохотнули. — А вот психологическая устойчивость — только три. Ты всегда перед демонами извиняешься?
— Нет, ну, если они… — начал было отвечать Костя, но сник, поняв, что нужен совсем другой ответ. — Наверное, нет.
— Ладно, будем учиться действовать с врагом жёстко, — кивнул Глеб Иванович и сделал запись в блокнот. — Следующий.
Пришло время и Голицыну показать, что он умеет. И тут, несмотря на то, что немагический бой Николай считал признаком крестьянства, оказалось, что он весьма неплохо умеет защищать себя при помощи рук и ног.