— Ага, прям на ладони, — ответил я. — Чтобы он у тебя горел, как из подсвечника. И ещё, чтобы регулировать пламя.
Ада прикрыла глаза, напряглась, но ничего не произошло. Она сцепила зубы и ещё сильнее напряглась до того, что у неё задрожали щёки, а на лбу выступила испарина.
— Да не дави ты из себя Адовый сок, — усмехнулся я. — Магия — это просто. Представь, как от источника бежит огонёк и зажигается на ладони.
— Ага, — сказала сестра, снова зажмурилась, и я еле успел отшатнутся, когда мимо моего лица пролетел довольно мощный файер и поджёг ближайшие кусты.
— Тихо-тихо, — крикнул я и поспешил затушить разгорающийся пожар. — Давай попробуем чуть иначе.
Я попросил её также держать ладонь, но с открытыми глазами. Потом на своей ладони зажёг огонёк и аккуратно передал его сестре.
— Вот, храни, — сказал я с излишним пафосом. — Это пламя моей души. Оно не должно погас…
— Ой, — только и смогла сказать Ада, когда огонёк у неё на ладони исчез.
— Ну, вот, доверь девушке самое дорогое, — вздохнул я.
— Вить, ну я же не специально, — начала она с явными нотками нытья, поэтому пришлось её остановить.
— Спокойно, — сказал я. — Это шутка. Давай ещё пробовать.
Мы пробовали ещё и ещё, а потом ещё несколько раз. Проблема была налицо. Её магия намертво связалась с эмоциями, и просто так добыть из неё огонь было не так-то просто. Но у меня получилось, когда уже стемнело.
На ладони у Ады загорелся ровный и достаточно яркий огонь. Он горел, практически не колышась, что мне очень сильно понравилось. Хороший огонь, сильный.
— Попробуй уменьшить, — попросил я.
Пламя начало уменьшаться на глазах, постепенно становясь всё меньше и меньше.
— Достаточно, — сказал я. — Увеличивай, — но огонь продолжал уменьшаться. — Ада, — позвал я. — Увеличивай напор пламени.
— Я не могу, — чуть ли не со слезами ответила она. — Он уменьшается сам, я ничего не могу поделать!
Погасив пламя, я заставил зажечь его снова. На этот раз огонёк был уже меньше, чем в прошлый раз. И снова начал уменьшаться, а сестра так и не смогла заставить его увеличиваться.
На следующий раз огонёк стал ещё меньше. Так повторилось раз семь. На восьмой он просто перестал зажигаться.
— Витя, — всхлипнула сестра. — Я не чувствую в себе пламени!
— А оно в тебе есть, — ответил я. — Но, видимо, нужно подзарядиться. К сожалению, я не могу видеть тебя насквозь, чтобы понять, в чём проблема. Но точно вижу, что ты — полноценный маг. Поэтому не трынди, всё будет!
— Умеешь успокоить, — усмехнулась сестра, хотя пять секунд назад была готова расплакаться.
— Пойдём, провожу тебя, — сказал я.
Всю дорогу до её общежития я размышлял, как помягче ей сказать о том, что с Голицыным никуда ходить не стоит. Но в голову ничего не приходило. Я понимал, что в любом случае будут скандал и истерика, а я так устал, что не хотел ни того, ни другого.
И вот уже у самого входа, я вдруг увидел девичью фигуру, бегущую с улицы.
— Помогите! — закричала она, увидев нас. — Там курсанта нашего убивают! Помогите! Добромыслова бьют!
Глава 11
Пока я ещё соображал, что именно надо делать: довести сестру до общежития, или бежать помогать Тагаю, кусты под окнами уже нашего общежития зашевелились, и оттуда на полной скорости выскочил Костя. Добавил, так сказать, вопросов.
Тем временем я узнал девушку, которая кричала так, что, кажется, поднялась на уши вся академия. Это была Ульяна — служащая секретариата нашего деканата. что когда-то дала мне информацию о Мартынове. Я же сам ей и сказал, что может обращаться за помощью в любой момент. Так вот, выходит, к кому Тагай в деканат собирался.
М-да уж.
— Стой тут, — рявкнул я, а сам ринулся к девушке. — Где⁈ — только и додумался спросить я.
— Там, там, — она махнула рукой. — У слева от выхода, с той стороны!
Короче, ничего не понятно, но это и неважно. Пока я стоял, Костя поравнялся со мной, и мы с ним на немыслимой скорости рванули к входу.
Три смутных силуэта тащили нашего друга к открытому экипажу, стоящему в нескольких метров от арки входа. Он отчаянно отбивался, но постоянно получал то рукой, то ногой. А ведь он ещё не отошёл от боя у Кости дома. Сотрясение от удара о стену ему подлечили, но слабость осталась.
Мы набросились на обидчиков буквально слёту. Боевыми заклинаниями я на этот раз пользоваться на стал, памятуя, что случилось в прошлый. А вот волю рукам и ногам дал от души. Мне попался довольно-таки рослый детина, который очень даже хорошо противостоял мне. Даже пытался ударить в лицо и особенно в нос.
Ах, так! Ну тогда, получи! И костяшками пальцев от всей души врезал ему в кадык, буквально чувствуя, как что-то хрустнуло.
В этот момент на меня накинулись сзади. А детина схватился за горло и стал постепенно оседать на асфальт. Того, кто пытался задушить меня со спины, я просто схватил за шиворот и перекинул через себя, с чувством приложив об асфальт. Из нападавшего словно весь воздух выпустили, таким был звук.
Я огляделся, надо ли помочь Косте? Но нет, тот своего уже прижал к земле и методично бил по лицу с двух сторон.
— Тихо, тихо, — я подскочил к нему. — Перестараешься. Опять объяснительные писать.
Тем временем мои поднялись, но вместо того, чтобы снова ввязаться в драку, они прыгнули в экипаж. Вывернувшись из-под Кости, вскочил на ноги третий и тоже побежал за экипажем.
Жердев ринулся было за ними, но его противник уцепился за коляску и подтянулся на руках, а экипаж прибавил скорость.
— Привет от Белого, — рявкнул кто-то из тёмных фигур. — Долго всё равно не отсидишься!
Костя ещё раз дёрнулся, чтобы догнать, но я его остановил.
В этот момент из арки выскочила охрана вместе с привратником. Оценив ситуацию, они решили, что мы вдвоём с Костей бьём Тагая.
— Прекратить безобразие! — рявкнул начальник охраны.
— Мы ничего и не делаем, — ответил я, показывая пустые ладони. — Это вон те, что уехали, пытались нашего друга увезти.
— Это правда, сынок? — обратился безопасник к Тагаю, который как раз поднимался на ноги и растирал кровь, текущую из разбитого носа.
— Ну, конечно, правда, — ответил тот с явным усилием, видимо, ему хорошо досталось. — Это мои друзья.
— Ох, ну слава богам, — воскликнула прибежавшая обратно Ульяна. — Я уж думала, не отобьёмся, — затем девушка оценила позы охранников и наше замешательство. — Это я их позвала. Они — спасители, а не наоборот.
Мужчины в форме явно расслабились и приблизились, убрав оружие. Ульяна тем временем приблизилась к Тагаю, достала откуда-то платок и начала аккуратно вытирать ему лицо, но друг всё равно морщился.
— Вот и как тебя угораздило-то? — приговаривала она. — Ладно, ничего, пройдёт. Главное, чтобы не тревожить в ближайшее время. Надо тебя срочно Аграфене Петровне показать, она точно всё поставит на место.
— Да я и сам сделаю, — отмахнулся Тагай. — Она нас научила.
Тем временем я вспомнил, что у меня сестра стоит одна и двинулся туда.
— Стойте, — сказал безопасник. — Вам ещё объяснительную писать, почему оказались за пределами территории, когда это запрещено.
У меня брови взлетели от такой предъявы.
— По той же самой причине, что и вы, — ответил я. — Потому что нашему курсанту грозила опасность. И вообще у меня там сестра без присмотра. Мне пора.
Убедившись, что Тагая тоже ведут обратно, я ускорился, надеясь, что с сестрой за это время ничего не произойдёт. На друга-то уже не должны напасть в присутствии охраны. И, учитывая, что с одной стороны Костя, с другой — Ульяна.
Я даже усмехнулся, поняв, что тот нынче в надёжных руках.
Ада, на удивление, стояла на том самом месте, где я её и оставил.
— Что там? — обеспокоенно спросила она. — Охрана побежала.
— Уже всё утряслось, — ответил я, подходя и беря её за руку. — Мы победили. Пойдём, я тебя отведу.
Аду я быстро сдал на руки Матроне, которая как будто специально дежурила в холле, а сам вернулся к своим друзьям. А им даже до Аграфены дойти не дали. Мартынов встретил всю процессию метрах в ста от ворот и устроил допрос.
— Что произошло⁈ — сурово спросил он, но обращался к охране.
Те доложили, мол, вот выскочили за ворота и увидели нас троих, но вроде бы нападающие уже улепётывали на экипаже.
Мартынов перевёл взгляд на Тагая.
— Всё так? — спросил он. — Или есть какие-то подробности, которые мне надо знать?
Друг покачал головой, и примерно к этому моменту подоспел я.
— Какие-то проблемы, Михаил Юрьевич? — спросил я, твёрдо вознамерившись увести отсюда и Костю, и Тагая. — Можно мы пойдём?
— Мне интересно, почему Тихомир Годиславович покинул академию, — развёл руками Мартынов, обернувшись ко мне. — Особенно в тот момент, когда это запрещено.
— Да ничего я не покидал, — наконец-то Тагая пришёл в себя, видимо, смог обезболить свой разбитый нос. — Я даму провожал, — он кивнул в сторону Ульяны. — Чтобы она в карету села спокойно. А тут эти на нас набросились. Ну и что тут уж делать было? Я принял бой. А Ульяна не сплоховала, побежала за помощью.
Мартынов заметно расслабился, видимо, его устроило объяснение моего друга. Но смотрел на него пока пристально.
— Да ничего он не покидал, — проговорила Ульяна. — Хотел постоять, просто убедиться. А тут эти. Он честь мою защищал.
— М-да? — хмыкнул Мартынов, затем перевёл взгляд на охрану. — Всё так?
— Ну, когда мы прибыли, — ответил начальник охраны, — всё уже закончилось, — затем пожал плечами. — Но желания покинуть территорию выявлено не было.
— Ладно, — махнул рукой Михаил Юрьевич. — Идите по комнатам.
— А как же Ульяна? — запротестовал Тагай. — Я же должен её всё-таки проводить.
— Мл*ть, — проговорил Мартынов, закрыв лицо рукой. — Романтики хреновы. Только быстро и все вместе, чтобы подобного не повторилось.
— Спасибо, Михаил Юрьевич, — ответил Тагай.
И получилось, что девушку на этот раз провожало целых шесть человек. Трое нас и трое охранников. Правда, поцелуй в щёку на прощание достался только Тагаю.