— Ага, — ответил я, поняв, что мне нужно от Джузеппе ещё кое-что. — А есть ещё такие артефакты, чтобы внешность человеческую делать?
— А тебе зачем? — с подозрением спросил тот.
— Да в пустыне за горами бродит одна демоница из прислуги, хочу её к себе взять. Но с четырьмя руками и рогами в нашем обществе не вариант.
— Это да, — кивнул Джузеппе. — Ради такого помогу тебе. Но с собой нет. Всё, перенос.
Хлопок был тем же самым, что и в зале дворца, но при этом, видимо, из-за того, что я к нему был готов, он меня не дезориентировал. Более того, я прекрасно узнал место, где мы оказались. Прямо перед нами возвышался дворец.
Народ, конечно, замер, но это было не столь важно. А вот то, что в нескольких шагах от нас стоял Жердев-младший с каким-то контейнером, стало для меня неожиданностью.
Джузеппе проследил за моим взглядом, и тоже увидел Костю.
— Ого, — сказал он. — Вы тут все что ли смески? Круто! Сработаемся! Мне сейчас к императрице надо. А потом предлагаю обсудить всё.
И с этими словами ушёл. А мы с Костей остались стоять друг напротив друга, ошарашенно молча.
Глава 14
По одному выражению лица Кости я понял, что вопросы появились не только у меня. Мы сейчас оба были похожи на героев каких-нибудь древних драм, где люди, которые, казалось бы, хорошо друг друга знают, выясняют что-то шокирующее о другом. Причём, одновременно.
Но у меня по крайней мере наконец-то сложились в голове и выносливость Жердева, и его нечувствительность к боли, и особенно борозды от когтей на полу в день нашего знакомства.
Больше всего меня позабавило то, насколько легко это произошло. Без злостных разоблачений, без работы врагов, а походя со стороны совершенно стороннего чело… демона.
Судя по Костиным глазам, нам срочно требовалось обсудить сложившуюся обстановку. Вот только… Я демонстративно огляделся по сторонам. Не на дворцовой площади же это обсуждать, в конце концов!
— Я так понимаю, что нам с тобой предстоит серьёзный и, возможно, долгий разговор, — сказал я, приблизившись к другу, шедшему в сопровождении отца.
— Видимо, да, — ответил тот странным сдавленным шёпотом.
— Только позже, ладно? — сказал я, делая вид, что никак не изменил к нему своего отношения. — Мне сейчас обратно во дворец бежать надо!
— Ладно, конечно, — кивнул тот, кажется, немного расслабляясь. — Потом поговорим.
Я тем временем повернулся к Жердеву-старшему, который встал, ожидая, пока мы закончим.
— Игорь Вениаминович, скажите, пожалуйста, а вот это, — я раскрыл камзол посла, являя алхимику панцири пауков, — можно куда-нибудь пристроить в качестве какого-нибудь ингредиента?
У Жердева-старшего глаза вылезли из-под очков. Впрочем, алхимик их сначала снял, покрутил в руках, засунул в карман, затем снова вытащил и водрузил обратно на нос. После чего снова приблизился к панцирям.
Костя чуть было не выронил контейнер, который нёс, но всё-таки сдержался, после чего тоже приблизился к куче панцирей.
— Да это же… — с придыханием произнёс он.
— Редчайший, — восторг в голосе Игоря Вениаминовича был настолько громкий и неподдельный, что я даже принялся озираться по сторонам. — Кареострис Мадагаскарский! Уникальное создание! Плетёт нить крепчайшую в мире! В десятки раз прочнее стальных тросов!
— Ну эти уже вряд ли что-то сплетут, — извиняющимся тоном проговорил я.
— Это неважно, — Игорь Вениаминович прикоснулся к одному из панцирей и тут же отдёрнул руку. — Невероятно! В хитине содержится вещество, позволяющее закалять доспехи и делать их просто неуничтожимыми. В крайнем случае просто повысить сопротивляемость к урону! Где ты их только добыл?
Теперь две пары глаз пронзили меня внимательными взглядами. Хотя тут отличился Костя.
— Судя по внешнему виду и степени зажарки, — произнёс он, — где взял, там больше нет.
— Ничего подобного! — я задрал подбородок повыше. — Как я мог после пары с рассуждениями о важности магических тварей взять и уничтожить всех под ноль⁈ Мама их точно в живых осталась. Да и выводок не весь пострадал. Потери вообще были бы минимальными, если бы они на меня не ринулись всей толпой.
— Это вам ещё повезло, Виктор, — сказал мне Костин отец. — Обычно те, кто встречается с кареострисом, обратно уже не возвращается. Можете считать, что у вас второй день рождения.
— Отлично, — кивнул я. — А дорого стоят эти панцири? — меня, правда интересовал материальный вопрос, потому что в голове зрел самый настоящий план глобальных изменений в жизни.
Игорь Вениаминович как будто не услышал мой вопрос, он смотрел на хитиновые панцири и кивал.
— Яйца скорпииды помнишь? — спросил меня Костя.
— Ну, конечно, — ответил я. — Как не помнить-то?
— Так вот эти панцири на вес стоят столько же. Только в два раза дороже, — ответил он и подмигнул.
— Чуть дороже, — каким-то сонным голосом произнёс алхимик, и я побоялся, что он потеряет сознание, но мужчина держался.
— Вот демон… — с некоторым разочарованием сказал я. — Надо было больше собирать.
— То есть вы знаете, где есть ещё? — поинтересовался у меня Игорь Вениаминович.
Я неопределённо кивнул, потому что прямо сейчас не был готов назвать место.
— А надо, да? — только и смог спросить я.
— У нас в стране кареострис мадагаскарский не живёт… — сказал Костин отец, но тут же замялся, после чего нашёлся лишь через несколько секунд. — Точнее, до сегодняшнего дня считалось, что не живёт. Если вы сможете поставлять эти панцири на регулярной основе… Считайте, что вы — самый богатый человек в империи!
— Так, мне срочно нужен австро-венгр! Я скоро вернусь! — ответил я и уже было развернулся в сторону дворца. — Ах, да, камзол! — я переводил взгляд с него на Костю, потом на хитиновые панцири. — Так, оставляю панцири вам на хранение, но вот одёжка мне нужна.
Я сгрузил панцири прямо у их ног, вытряхнул камзол и добавил:
— Пока не используйте, потом вместе решим, как с ними быть!
И двинул во дворец.
Игорь Вениаминович перевёл взгляд с ящика, который тащил Костя, на панцири и обратно. Затем через несколько секунд стал действовать быстрыми, даже резкими движениями.
Вытащил из ящика дорогущие эликсиры прямо на брусчатку, а на их место загрузил хитин.
— Но, отец, а с эликсиром-то как быть? — растерянно спросил Костя. — Не оставим же его тут?
— Беги в ближайший магазин за корзинкой, я покараулю, — ответил Игорь Вениаминович.
И Костя послушно побежал в магазин, расположенный за два квартала от площади.
Дворец гудел, как растревоженный улей. Первым же делом, как пришла в себя, императрица объявила в розыск посла Джузеппе Росси и тохара Виктора фон Адена.
Больше всего Екатерину Алексеевну нервировало то, что нужно объявлять бал. А какой тут бал, когда такое творится? Собравшиеся, благослови их предков, всё-таки постарались сделать вид, будто ничего сверхъестественного не происходит, и хозяйка дворца была им благодарна за это.
Императрица то и дело косилась на Паскевича. Вот, с одной стороны, наказать бы показательно за самодеятельность. Но, с другой стороны, наказывать за попытку спасения собственной жизни — это как-то странно. Тут впору награждать опять. Хотя, нет, обойдётся. Екатерина Алексеевна решила, что сделает вид, словно ничего не произошло.
Примерно в этот момент и через полчаса после того, как исчезли посол с тохаром, к императрице подошёл её дядя и по совместительству глава безопасности.
— Там на подходе к дворцу, — едва слышно проговорил он, склонившись к самому уху своей родственницы, — задержали весьма обгорелого вельможу, смутно похожего на иностранца. Утверждает, что он — посол. Принимать будешь?
Императрица вскочила с трона и чуть было не ринулась к кабинету, в котором обычно велись переговоры, однако сдержалась и проследовала на выход величественно, как ей и приличествовало.
— Веди, конечно, — сказала она Иосифу Дмитриевичу. — Это ж наш пропащий.
Практически одновременно с этим в первый из анфилады залов ввели изрядно обгоревшего Джузеппе Росси. Его задержали перед самым входом, так как он практически полностью, если исключить запах жжённых тряпок, соответствовал описанию пропавшего посла.
Императрица ахнула, увидев, в каком виде пожаловал посол. Без камзола, рубашка в некоторых местах прожжена, кружева оторваны, лицо и тело испачкано сажей. При этом его под руки вела охрана, прижимая с двух сторон.
Но Джузеппе не сопротивлялся, надеясь, видимо, что ситуация в ближайшее время нормализуется.
— Отпустить, — распорядилась императрица.
Но стоило охране отойти от посла, как на него с двух сторон рванули Борис фон Аден и старый хрыч Креслав Рарогов. Они вмиг оттеснили охрану и подхватили Джузеппе под руки.
— Где мой сын⁈ — рыкнул один.
— Куда внука дел⁈ — вторил ему второй.
Они явно пытались утащить его куда-нибудь подальше, чтобы допросить с пристрастием. Но императрица не собиралась терпеть подобные выходки, поэтому довольно резко рыкнула.
— Не трогать! Отпустить! — слову государыни ни тохар, ни родович перечить не могли, поэтому опустили посла на пол. — Вы что, совсем сдурели⁈ Он же дипломат! У него иммунитет! Нам только войны между империями не хватало, да?
— Сейчас мы ему такой иммунитет устроим, — пробасил на это Креслав. — Вовек не забудет! Где мой внук⁈ Отвечай!
— Да что ж вы все такие нервные? — Джузеппе, кажется, всё-таки испугался. — Если вы о том юноше, который испортил мою любимую рубашку, то ничего с ним не случилось. Мы расстались с ним буквально пять минут назад. На площади перед дворцом!
— Да что ж ты брешешь-то, собака⁈ — Креслав сжал ладонь в мощный кулак и поднёс его к лицу Росси. — Да я ж тебя сейчас!.. — он глянул на онемевшую от таких событий императрицу. — Государыня, позволь, я его с пристрастием!
— Отставить, — только и смогла о