— Знаешь, мам, — я почувствовал в этот момент холод, ледяной ветер, обжигающий окоченевшее лицо и легионы демонов вдали, которых надо было уничтожить, и вспомнил свой любимый вид, когда стоял на стене и смотрел на далёкие хребты гор, за которыми, как я знал, была моя родина — Тохарская империя.
И сейчас это видение оказалось настолько реальным, что мне даже сложно было из него вырваться.
— Всё дело в том, что… — я посмотрел в глаза матери, — В это, наверное, будет сложно поверить, и мои слова будут выглядеть как бред сумасшедшего, но тебе, думаю, будет проще, потому что ты видела мою настоящую душу.
В глазах Гориславы я увидел страх, но не за себя, а за меня.
— Так вот: я прожил свою жизнь почти до сорока лет. В той жизни мы тоже получили титул и земельный надел. Это было в том же месте, приграничье около озера Горячего. И чтобы не тащить туда Аду, мы отдали её в пансионат благородных девиц. Там она и умерла внезапно, неизвестно отчего. Ты не смирилась с этим и очень сильно сдала.
Говоря это, я непрерывно гладил мать по руке.
— А потом случился прорыв возле нашей усадьбы. Сначала убили брата, а потом и отца, когда он пытался вытащить Димку из когтей демонов. Нас обвинили в предательстве из-за этого прорыва, меня сослали на каторгу. Тебя обвинили в тёмной магии, в связи с демонами и упрятали куда-то в подземелья Тайного сыска.
Мать сглотнула, а я продолжал:
— Пятнадцать лет я провёл на каторге на Стене и героически погиб, прихватив с собой три легиона демонов.
— А как же ты оказался здесь и сейчас? — удивилась мать.
— Вот это уже гораздо интереснее, — сказал я. — Когда умер, то попал в место, где была сплошная темнота и только пламя — изначальное пламя — освещало мне путь. И тогда явилась Саламандра — богиня огня, которая предложила мне пройти этот путь заново и постараться исправить те ошибки, которые были допущены в прошлой жизни.
Я вздохнул, понимая, что мать сейчас может хватить удар от моих слов, но, кажется, она уже была готова к ним. Хотя услышать такое для любой матери очень страшно.
— Думаю, она не просто пожалела меня или весь наш род. Мы ей, вероятно, для чего-то нужны. Именно поэтому меня и воскресили. Собственно, после разговора с ней я и оказался в этом теле, на своей кровати, после проведённого отцом и братом ритуала.
Мать, которая во время моего рассказа всё шире и шире раскрывала глаза от удивления, теперь уже оправилась и сама начала сопоставлять факты.
— Да, — сказала она. — Боря рассказывал, как ты после ритуала встал с кровати, пришёл к ним и начал говорить, что нам угрожает опасность. Они с твоим братом восприняли всё это как бред, помутнение сознания после самого ритуала, будто последствия темной магии. Я, конечно, догадывалась, что это может быть правдой, но одно дело — догадываться, совсем другое — видеть конкретные подтверждения. Но!..
Она подняла указательный палец к потолку, словно требуя дополнительного внимания, хотя я и так ловил каждое её слово.
— Теперь я даже не знаю, как относиться к своим собственным видениям. Считать ли их правдой или нет? Это же не мои мысли и планы. Но я на всякий случай зарисовала всё, что запомнила и решила, что ты должен это знать.
— Что именно? — уточнил я, вспомнив папку на своём столе.
— Что я видела? — переспросила мать, скорее настраиваясь на свой рассказ. — Не могу сказать определённо. Сначала я решила, что это видение тех времён, когда пала империя тохаров. Но с другой стороны — почему именно я должна была это увидеть? — она усмехнулась. — Но потом, по разным деталям, я поняла: нет, это не то. Я вижу что-то совсем другое.
Взгляд Гориславы блуждал в глубинах памяти.
— В своём видении мне предстали крылатые и рогатые демоны, которые воевали, как и мы, против тех самых демонов, с которыми воюем и мы. И не только. Ещё они воевали между собой. Мне пришло понимание, что одни из них — высшие, разумные демоны, а другие — немногим сообразительнее животных. Но животных агрессивных и очень кровожадных.
Она говорила, а я представлял легионы демонов, волнующихся, словно море.
— На равнине, окружённой полукругом гор, — продолжала тем временем мать, — стоял большой замок из коричневого и тёмно-бурого камня с башнями по углам, с бойницами, с флагами, развевающимися над шестиугольными башнями. Настоящий средневековый замок, но такое ощущение, что я видела его сейчас, — в современности. В самом центре этого замка стояла башня, которая резко отличалась от всего остального строения. Она была круглой и сложена из желтовато-белых блоков.
Горислава улыбнулась.
— Очень красивая и изысканная. А по кругу, будто барельеф или настоящее животное, обвилась саламандра. Она была выполнена то ли из золота, то ли из жидкого огня. Но она не казалась застывшей скульптурой — она действительно казалась живой. И вокруг этого самого замка — тектонические проломы… Как море, бушевали легионы демонов, занимающие пространство чуть ли не от края и до края всей этой равнины. Но в бой они почему-то не шли.
Мать закрыла глаза и схватилась рукой за лоб, словно воспоминания причиняли ей боль.
— Прости, — сказала она.
— Всё хорошо, мам, всё нормально, — я снова погладил её по руке и улыбнулся, чтобы она расслабилась и не напрягалась. Сейчас ей это было вредно. — Просто расскажи, что помнишь, и всё.
— Хорошо, — сказала она с тяжёлым вздохом. — Я увидела, что вот эти большие демоны, которые наделены разумом не ниже нашего, обратили своё оружие друг против друга. Мне показалось, что это больше похоже на междоусобную войну. И вот у одного самого злого высшего демона я увидела на голове прозрачную корону, будто сделанную из стекла. Но мне показалось, что это какой-то магический артефакт.
— Мам, — проговорил я, глядя в её уставшие глаза, — а почему ты рассказываешь это мне, а не отцу? — И улыбнулся, показывая, что просто недоумеваю, но не сержусь.
— Потому что, — ответила она твёрдо, — на знамёнах и над башней была одна и та же руна. Она мелькала повсюду на доспехах некоторых высших демонов. И она же горела у тебя на груди, когда ты пришёл меня спасать.
Тут она поднялась на подушках и сверкнула взглядом:
— Сын, скажи мне, откуда у тебя демоническая руна на груди?
— Мам, — я посмотрел на неё и понял, что должен это сказать. — Если я открою тебе всю правду, тебе придётся всю жизнь носить артефакт защиты от менталистов.
— А ты почему не носишь? — удивилась мать.
— Ну, скажем так, — я вспомнил свою первую встречу с Тагаем. — У меня защита стоит очень серьёзная — настолько, что сам автор этой защиты ещё не дорос, чтобы её повторить.
— Хорошо, — ответила мать, вздохнув. И я понял, что она очень сильно устала от нашего разговора.
— Давай тогда отложим эту беседу по крайней мере до того момента, как я не раздобуду амулет, — проговорила она. — Очень не хочу стать камнем, который спровоцирует лавину смертей нашей семьи. И не хочу, чтобы ты переживал это ещё раз. Никто не должен переживать гибель своих близких в таких обстоятельствах.
Затем посмотрела на меня и спросила:
— А что ты будешь делать с той информацией, которую я тебе дала? — спросила она.
— По совести, надо бы предупредить… — я снова вспомнил ту демоницу, вывалившуюся на меня из портала. — Но пока я не знаю, как это сделать. Буду думать.
Пожелав матери здоровья, я оставил её, чтобы она набиралась сил — может быть, поспала немного. Сам же пошёл на конюшню к Аркви.
Старик встретил меня на пороге конюшни. Он стоял и, прищурившись, смотрел куда-то на небо, не на солнце, конечно, но примерно в ту сторону. Уж за чем он там наблюдал — за птицами или за чем-то ещё — не знаю.
Но когда я подошёл к нему на расстояние пяти метров, он сказал:
— Иди, тебя ждут. Я бы даже сказал заждались.
Я прошёл внутрь конюшни, и мне в руку тут же ткнулась морда Резвого. Я автоматически создал небольшое пламя и протянул угощение.
— Вкуснятина какая! — восхитился тот. — Ты бы почаще приходил кормить!
— Почаще… — задумчиво проговорил я. — Пока не могу… Но обязательно что-нибудь придумаю.
— Придумай, придумай! — нетерпеливо проговорил Резвый. — А то со стариком тут вообще скучно и грустно, и некому морду… этого самого…
— Морды этого самого — мы ещё успеем, — пообещал я коню и потрепал его гриву, а затем снова вышел к Аркви. — Как поживаешь? — спросил я.
— Хорошо, — ответил Аркви, — но тяжко.
— Что такое? — поинтересовался я.
— Слушай, — хохотнул он, — доживёшь до моих лет — поймёшь. Ну ничего, я не жалуюсь.
— Вот-вот, не жалуйся, — сказал я ему. — К тому же, кажется, у нас появились заботы.
— Какие заботы? — спросил у меня Аркви.
— Ну ты, наверняка, в курсе, что мама была без сознания некоторое время?
— В курсе, конечно, — кивнул он. — Ну ты же со мной её тащил с поля боя.
— Ну да, — согласился я. — Но пришла в себя она только вчера. И, скажем так, к этому приложил руку я. Но вопрос в другом. Пока она находилась в беспамятстве, она видела, как селекционеры победили армию Азарета. И она говорит, что победили они с помощью прозрачной короны, сделанной словно из стекла.
— Прозрачная корона… — Аркви нахмурился. — Что-то я не припомню никакой прозрачной короны. Видимо, это что-то новое.
— Я не знаю, — я покачал головой. — Но абсолютно уверен, что именно с её помощью победили армию Азарета. А раз он связан с нами договором, то нужно его как-то предупредить.
Аркви пожал плечами:
— И как мы сможем его предупредить? Я не знаю ни одного способа связаться с ними, кроме того, который мы с тобой уже испытали. Есть ритуальная комната со стелами, там ты можешь вызвать Азарета или, как в нашем последнем случае, кого-то из его рода. Если хочешь, можем сходить ещё раз. Кровь у меня есть, сохранил под заклинаниями стазиса.
— Если не придумаем ещё что-то, то придётся, — ответил я на это.
— Интересное дело, — покосился на меня Аркви, — а у тебя ещё кто-то из советчиков по вопросам демонов появился?