этого нужно было минимум сорок восемь часов. Благо, что не существовало среди людей таких способностей и таких реагентов, которые бы смогли её уничтожить, это новейшая разработка. И самым обычным оружием её не возьмёшь. Возможно, если бы здесь были высшие демоны из их мира, их магия могла бы подействовать, но он сомневался в том, что люди могли что-либо сделать с накопителем, а вот уничтожить ретранслятор они могли, лишив заодно подпитки форму жизни накопителя. И вот это было как раз нежелательно.
— Я подумаю над твоими словами, Слободан. А пока же… — она резко обернулась к окну, её плечи опустились от усталости и веса ответственности.
Вирго терпеливо ждал, наблюдая, как её пальцы впиваются в подоконник. Когда она обернулась, он уже стоял в двух шагах, держа изящную шкатулку.
— А пока же, Ваше Императорское Величество, — Вирго раскрыл небольшую шкатулку, в которой красовался золотой перстень с искусно вырезанной розой из розового коралла. — я хотел бы преподнести вам дар в честь той розы, которой Ермолов пытался снова заполучить ваше расположение. Я хотел бы подарить розу, символизирующую трепет моего сердца при виде вас.
Он осторожно раскрыл коробочку и успел заметить, как промелькнул довольный блеск во взгляде императрицы, ведь на коралле серебряными капельками блестели маленькие бриллианты, огранённые и сверкавшие в свете магических светильников.
— Какая прелесть, Слободан, — улыбнулась совершенно по-женски императрица, снимая маску государыни и становясь женщиной. Примерив перстень на палец, она, как совершеннейше юная девчонка, крутила подарок в свете и так и этак, наблюдая за преломлением света в бриллиантах.
— Поверьте, этот подарок не достоин даже сотой части блеска ваших глаз, — продолжал источать комплименты Вирго, исподволь влияя на императрицу. Та зарделась. Одного мгновения хватило, чтобы Вирго сократил дистанцию между с государыней и прижался к её губам. Нет, как и всякая женщина, она все же попыталась его сперва оттолкнуть первые пару секунд. Однако же очень быстро сдалась на милость победителю.
«Слабые, слабые человеческие самки», — про себя думал Вирго, укладывая императрицу на атласные простыни и освобождая от одежды. Ласки становились всё жарче и откровенней, так гораздо проще было раскрыть её сознание и параллельно исследовать его в поисках необходимой информации. Удовлетворив и не единожды императрицу, он со смехом уставился на некий амулет, который якобы должен был её защищать от чего-то.
«Уж не знаю, от чего он должен защищать, — про себя подумал Вирго, — однако же явно не от меня».
Довольная, счастливая императрица спала наведённым сном. А тем временем Вирго уже перебирал папки в её кабинете, откопав в памяти императрицы нужную информацию о магическом полупроводнике, увеличивающем эффект применения магической силы. Судя по всему, это было именно то, что ему нужно. Найдя в кабинете документы с исследованиями, а также приложенную к ним справку о нахождении месторождения в другом конце света, да ещё и в холоде и льдах, Вирго тщательно прочитал и заполнил её. Теперь он знал, где находится нужный ему минерал.
Я держался за нагревающийся амулет и практически не отрываясь смотрел на стелу. Но в какой-то момент нагрев прекратился. То есть амулет по-прежнему был горячим, но при этом не раскалялся, как во время атаки демонов.
«Что это? — подумал я. — Кто-то из демонов в нашем мире?»
И тут вспомнил, кто это может быть. Точно так же мой амулет в своё время сработал на Росси.
«Так, так, так», — подумал я и прикинул, что по времени Джузеппе как раз должен был уже вернуться в столицу. А это, в свою очередь, означало, что у нас снова открыт путь к паутине.
Мне даже захотелось выйти с территории Академии и поискать посла Австро-Венгрии. Раз мой амулет на него реагирует, значит, он где-то рядом. Возможно, пришёл, чтобы отыскать меня. Что ж, надо будет обязательно найти посла, наведаться в посольство, если не встречу его поблизости. Мне действительно важно поговорить с ним.
«Кстати! — я снова бросил взгляд на стелу. — А ведь Джузеппе Росси или как там его зовут на самом деле — специалист по телепорту. А это значит, что он вполне может подсказать, что это за дрянь распространилась по столбу. И более того, он может знать, как её убрать».
Итак, это уже был второй серьёзный повод для того, чтобы найти Росси. Я решил, что всё-таки не надо откладывать в долгий ящик, а стоит встретиться с послом Австро-Венгрии в ближайшее время.
Примерно через пятнадцать минут после того, как Виктор фон Аден ушёл из Академии, туда прибыла целая комиссия. Костяк этой комиссии составляли люди, назначенные в неё ещё во время первого прорыва в Коктау. Они расследовали, откуда появилось столько энергии для активации телепорта, и вообще каким образом демоны попали в него.
Данные у этой комиссии были ещё достаточно скудные, чтобы можно было делать какие-то выводы. Но кое-что они понимали. К тому же новый прорыв обеспечивал и новую информацию.
Вместе с комиссией явилось невероятное количество различных учёных, алхимиков, артефакторов. Одним словом, прибыли все, кто мог хоть что-то сделать с наростом на стеле. Их собирали не только со всей столицы, но и из многих других городов. Одним словом, если бы новый прорыв произошёл прямо сейчас, демоны вполне могли бы растерзать весь магический цвет империи. Но прорыва пока не было.
Стелу буквально облепили знатоки всех мастей. Они пытались соскоблить эту дрянь, пытались взять пробу, пытались как-то воздействовать различными магическими предметами, но у них ничего не получалось.
Неведомая дрянь распространялась и обволакивала стелу всё сильнее. В одном месте она уже разрослась в круг по всему столбу и продолжала пускать отростки во все стороны.
Но лучшие маги ничего не могли ей противопоставить, поэтому постоянно чесали затылки. Тем временем стена вокруг телепортационной площадки росла и высилась, чтобы следующая партия демонов, если только таковую выплюнет телепорт, не могла беспрепятственно разбежаться по округе.
Радмила вышла после допроса на улицу и тут же увидела суету вокруг телепорта. Проходящий мимо парень сказал ей:
— О, привет, там твой отец вместе с комиссией приехал.
— Правда? — спросила она и, не дождавшись ответа, побежала к людям.
Радмила теперь хотела как можно больше времени проводить с отцом.
Но всё-таки было одно обстоятельство, которое её смущало. Дело в том, что, несмотря на то, что память к отцу вернулась, по малейшим признакам в его поведении она понимала, что он всё равно изменился. Причём нельзя было сказать, в чём конкретно, просто будто он немного не так говорил, смотрел. Впрочем, после столь сильной травмы всякое может быть.
Радмила увидела отца ещё издалека, пока он её не заметил. Слободан ходил вокруг стелы, причём с таким довольным лицом, будто радовался тому, что демоны прорвались в академию и оставили на стеле какую-то дрянь.
Но Радмила прекрасно понимала, что такого быть не может.
«Возможно, — решила девушка, — это всё потому, что он просто рад возвращению памяти. И тому, что, наконец-то чувствует себя человеком, а не пассивной амёбой, которая даже не может вспомнить, кто она и откуда. А происшествие со стелой тут как раз-таки совсем ни при чём».
Девушка подскочила к нему чуть ли не вприпрыжку. Вчера у них не было времени поговорить: отец был слишком занят, а она подавлена случившимся в академии. А вот сейчас она очень хотела обнять родителя, почувствовать, что как будто ничего и не было. Все проблемы в прошлом, а их жизнь продолжается и становится только лучше день ото дня.
Девушка прильнула к отцу, и тот ответил ей теплыми объятиями. Но опять что-то кольнуло Радмилу. Она отстранилась и посмотрела в глаза Слободану.
— Я так рад, — сказал он ей, — что с тобой всё в порядке, что ты цела, и ничего плохого с тобой не приключилось.
Вот только взгляд его совсем не соответствовал тому, что он говорил. В глазах его жило что-то совсем иное. Что-то тревожное, тягостное. Даже не так. Тревожность возникала у Радмилы, когда она смотрела в глаза отцу. Там плескалось что-то неимоверное, как будто её добрый и милый отец рассчитывал в мозгу какие-то уравнения, в которых она была одним из компонентов. То есть он смотрел на неё так, как будто на корову, прикидывая, сколько телят она может родить.
Вот такая аналогия родилась у Радмилы. Она даже захотела снять амулет и поговорить с отцом телепатически. Но сейчас, когда здесь собрались маги практически со всей империи, это делать было категорически нельзя.
Но в итоге девушка и сама смотрела на отца очень-очень странно. В ней боролись два чувства. С одной стороны, она хотела прижаться к нему, чуть ли не втиснуться в грудь отца, чтобы снова почувствовать себя его маленькой любимой дочуркой.
Но с другой стороны, ей хотелось оттолкнуть его и убежать куда подальше. Да, она скучала по нему. Но сейчас у неё возникло такое чувство, словно её обманули. Словно подсунули бракованный товар или вообще совершенно не то, что она просила. Радмила понимала, что постепенно сходит с ума. Родной человек был рядом, но при этом ей казалось, что его нет, а на его месте стоит какой-то совсем другой, чужой ей человек.
«Неужели, — подумала она, — его так изменила потеря памяти? Все-таки, может быть, через какое-то время всё наладится, и он перестанет быть таким чужим?»
От Слободана тоже не укрылось, что дочь странно на него поглядывает.
— Что-то случилось? — спросил он, стараясь добавить тепла в голос.
— Нет, ничего, — сдержанно покачала головой Радмила.
— Тогда извини, — сказал он. — Я очень рад был тебя повидать, потому что соскучился. Но ты знаешь, у нас очень-очень много работы. Давай, ты пока иди в общежитие, а мы с тобой уже дома встретимся, обо всём поболтаем. Хорошо?
— Хорошо, — кивнула Радмила, понимая, что совсем не хочет дома встречаться с этим человеком, а тем более оставаться с ним наедине.