Парни переглянулись, но решили не заставлять меня просить их дважды.
В этот момент на меня сзади обрушился целый каскад различных конструктов, и вот эти конструкты были уже довольно серьёзные. Наверное, ещё пару месяцев назад они доставили бы мне хлопот, но я даже не глядя туда-назад просто выставил лавовый щит, который получился просто нереально сильным, и всё — и физическое, и магическое — погрязло в нём, как несуществующее.
Затем я развернулся и пошёл. Уж не знаю почему, но я старался не останавливаться. Где-то там впереди меня ждал главарь их банды.
— Стой! — внезапно раздалось в голове, и я замер как вкопанный. Единственное, что, в этот момент успел угостить огоньком ещё двоих, которые от этого мгновенно обуглились.
— Да, — ответил я также по мысленной связи.
— Как слышишь меня? — спросил Тагай. — Хорошо?
— Ну да, как будто ты рядом. Зачем спустился вниз?
— Я не спускался, — ответил он.
Я огляделся.
— Здесь очень опасно, — ответил я.
— Знаю. Я нахожусь прямо на тобой. Их ещё примерно два десятка крысами засел по углам, — ответил Тагай. — Как маги не ахти, но некоторые сияют артефактами не хуже радуги.
— Но как ты смог пробить сигнал через препятствие и на такое расстояние?
— Не забывай, я же теперь первожрец одной многолапой богини, — я услышал усмешку в мысленном голосе друга, — так что силы мои и правда увеличились.
— Это шикарно, — согласился я. — Как раз нам на руку. Веди меня.
— Сейчас проходишь три метра и поворачиваешь резко налево. Коридор с отрицательным углом. Не могу сказать точно, но кажется, он ведёт вниз. Там какая-то психическая активность есть. Кажется, люди, но защищённые артефактами.
— Понял, — сказал я.
Подкрался к углу и встал за ним, прислушивался.
— Сейчас, как только он появится… — говорил шёпотом один бандит другому. — Мы его сразу же и…
И я не стал дожидаться, пока они договорятся, что со мной делать, и запустил в коридор огненную стену, которой бы хватило на пол легиона демонов. Лабиринт огласили крики, но они были совсем недолгими.
— Минус трое, — сказал мне Тагай. — Осталось семнадцать.
И я пошёл. Мне показалось, что теперь с таким своеобразным путеводителем я в считанные минуты дойду до цели. Но оказалось, не всё так просто.
Во-первых, червонные валеты, обосновавшиеся здесь, знали все эти ходы как свои пять пальцев. Более того, тут на каждом шагу попадались какие-то ловушки. Судя по всему, они предполагали, что Тайный сыск может сюда нагрянуть. Мне приходилось отбиваться не только от людей, но и от всяких летящих в меня предметов, от различной живности. Пару раз подо мной просто разрушался пол, потому что я наступил не на то место.
Но благодаря тому, что я сейчас был на пике своей формы и моя реакция всё больше походила скоростью на демоническую, ни одна из ловушек меня не затронула. А вот банда сокращалась ударными темпами. Оставалось около двадцати человек, когда вдруг я вдали увидел пламя, чем-то похожее на то, которым горел мой меч.
Подойдя ближе, я понял, что так оно и есть. Это не мой двойник с яростью, написанной на лице, идёт мне навстречу. Это я сам отражаюсь в зеркале.
— Направо, — скомандовал Тагай.
Я повернулся направо и увидел троих таких же, как я, тохаров с огненным мечом в руке.
— Я в лабиринте, — сказал я. — И это зеркальный лабиринт. Самый трудный для прохождения.
— Что? Не понял, — проговорил Тагай.
А вот я понял. Зеркало искажало сигнал, и поэтому нам стало сложно общаться.
— Тагай! — рявкнул я.
— Да, — ответил тот.
Я как будто поймал эту нить мыслесвязи, подтянул её к себе, чтобы лучше слышать друга, а затем влил в неё собственную силу, чтобы энергия усилилась, чтобы связь между нами не прерывалась.
— Тагай, я постарался усилить! Как слышишь?
— Вот теперь лучше слышно, — ответил он.
Я пошёл вперёд. Зеркала отражали не только энергетические, звуковые, но и световые волны. Вот это было мне как раз на руку.
— За третьим зеркалом слева пятеро с каким-то непонятным оружием, которые надеются убить тебя, — предупредил меня Тагай.
Я даже не стал доходить до них. Через зеркала я пустил стену пламени, которая выжгла троих из пятерых, заодно заставив взорваться из артефакт. Прекрасно, артефакт доделал за меня грязную работу, уничтожив двух оставшихся из пятёрки.
Уже через пару минут передо мной оставались четверо, которые находились совсем рядом, потому что задержать меня практически не удавалось.
— Вон они, — сказал Тагай. — Совсем близко от тебя. Только давай осторожнее. Паучат не задень. Передай им, чтоб шли ко мне.
Эти четверо оказались самыми защищёнными. У них стояли щиты и от стихийных воздействий, и от ментала. Вдали сверкали пятки самого Шпейера, и я понял, что он заграбастал себе весь мешок с панцирями. Более того, он буквально обложился ими с головы до ног, привязав к телу, чтобы я не мог взять его простыми заклинаниями.
— Стоять! — рявкнул я Шпейеру, но тот только припустил быстрее, а трое, стоявших передо мной, усмехались, полагая, что их-то я никак не возьму. Более того, они косились мне за спину, думая, что сейчас меня настигнет кто-то из их товарищей.
— Не надейтесь, — сказал я. — Все ваши мертвы.
— Этого не может быть! — сказал один.
Мне было плевать, я не собирался с ними разговаривать. Я запустил лавовый дождь над головами у этих идиотов, и они перенесли практически всю защиту туда. И тогда я послал на них покрывало бабушки Зарины, которое получилось невероятно мощным. Оно спеленала сразу всех троих и, под дикие крики боли, покромсало их на неровные ромбики.
— Шпейер! — крикнул я. — Не заставляй меня бегать.
Но Шпейер, кажется, слишком сильно надеялся, что меня остановят хотя бы вот эти полностью замотанные в артефакты люди. Я даже меч убрал. Мне не нужен меч, чтобы убить эту гниду.
Да, почти все панцири были на нём. Он распихал их по карманам, привязал к себе верёвками, даже на руки и на ноги, надел скреплённые панцири. Всё только для того, чтобы усилить свою сопротивляемость. Он знал, для чего используются хитин кареострисов.
— Ты думаешь, это тебя спасёт? — указал я на панцири и хохотнул. — Даже не надейся.
— Что ж ты, Аден, — проговорил в мою сторону Шпейер и сунул руку в карман за каким-то боевым артефактом или конструктом последнего дня. — С головы твоей сестры даже волосок не упал, ни синяка, ничего. Она просто спала всё это время. Слово дворянина, мы ни разу не навредили ни одному заложнику!
— Слушай сюда, ты, гнида, — проговорил я, понимая, что хриплю, но ничего не мог с этим сделать, — ты с чего решил, что можешь трогать кого-то из моей семьи? Я пришёл с того света, чтобы защитить свой род. Ты что думаешь, я за своей сестрой не приду? Ты вообще не понял, куда ты полез.
— А я говорил: «Не надо было лезть», — проговорил сам себе Шпейер. — К Рароговым лезть не стоило.
— А ты не только к Рароговым полез. Ты к фон Аденам полез, и за это ты поплатишься.
Он словно ждал этого момента и активировал свой артефакт.
В меня ударило каким-то концентратом. То ли воздух, то ли звуковая волна, то ли что-то подобное. Одним словом, то, что должно было меня снести, сбить с ног и расплющить о противоположную стену, а возможно, раздавить в момент соприкосновения моих органов внутри тела. Не знаю.
Я поставил перед собой щит, поэтому волна просто обошла вокруг меня.
— Слабак, — сказал я и запустил в ответ самонаводящиеся огненные стрелы. Счёт между нами стал «один-один». Стрелы погасли, разбившись о его защиту. Там, кроме панцирей кареострисов, было ещё много всего навешано.
Я уже потянулся, чтобы вызвать огненный смерч, когда почувствовал, что яйцо, примотанное к моей пояснице, раскаляется от моей холодной ненависти и начинает на контрасте жечь бок. Я дёрнул рукой и понял, что расцарапал её. При этом ярость, управляемая хладными эмоциями и разумом, кажется, начала проявляться в мир белым пламенем.
— Ты жил, как крыса, прячась по подземельям! — рычал я. — И умрёшь так же. Я тебя сожгу, не оставив даже праха.
— Остынь, — пятился по коридорам лабиринта Шпейер. — Остынь. Давай договоримся. Я верну все панцири, сверху ещё денег дам! И мы с тобой расходимся.
Я сжал руку и увидел, что из рассечённого предплечья на пол капает кровь. Мне показалось, что само время замедлилось. Шпейер начал двигаться, как будто муха в смоле. Кровь, капнувшая на пол, загоралась. И тут, подчиняясь наитию, я вытащил кортик и резанул одну из татуировок.
— Честь семьи не продаётся! И я тоже не продаюсь.
Моя кровь смешалась с демонической. Обе жидкости раскалились и стали похожи на лаву, от которой поднимаются языки пламени. И вдруг я понял, что это не просто змейка огня — это живой огонь. Он действительно ожил, превратился в какую-то хищную тварь, не то саламандру, не то длинного дракона. Внезапно он бросился на Шпейера, обвил его вместе со всеми щитами, оплёл от ног до головы, и начал медленно сжимать.
— А-А-А, что это? — вскричал Фридрих. — Отзови своего монстра! Всё! Давай договоримся! Я отдам тебе всё! До последней копейки!
Но я с наслаждением слышал, как хрустят щиты, как трескаются панцири, как взрываются в карманах Шпейера от огня артефакты. Огненная тварь, закрутившаяся вокруг вожака бандитов, просто оторвала ему голову, сожрала её, а затем пожрала и остальное тело. Всё произошло в мгновение ока, как будто ничего и не было.
А затем, с утробным урчанием, больше похожим на довольное мурлыканье, метнулась к моим ногам. Я не мог даже пошевелиться, понимая, что только что призвал потустороннюю тварь совершенно без пентаграмм и сложного ритуала вызова, явно перегнав программу обучения из второго камня.
Ещё у меня промелькнула мысль, что убить подобную тварь у меня уже не получится. Но она довольно урчала, затем мне показалось, что она почесалась лапкой, как кошка, и передала мне мысленное сообщение вроде того: «Зови ещё». После чего рассыпалась огненными искрами.