А ещё он сообразил, что Аденизы — род, который собрался восстанавливать Виктор, — не просто какой-то именитый род или клан, Аденизы — это реально императорская семья Тохарской империи.
И то, что друг сказал: «Я буду восстанавливать род», — это было равносильно тому, что Виктор собрался восстанавливать Тохарскую империю.
Да, когда он предлагал перейти к нему, стать частью его клана, он предполагал, что все они вместе будут восстанавливать целую Тохарскую империю. И это в корне меняло всё дело.
Затем Тагай потянулся к Косте и тоже выгреб все воспоминания и сознание того, заглянул во все уголки. Но после предыдущих двоих это было уже достаточно просто. Основные события в жизни Кости начались совсем недавно. А затем он открыл свою память и переместил её потоком по связи с Муратовым.
И только тут он понял, что с Артёмом что-то не так. Причём понял он это только потому, что у Муратова на глазах вдруг появились бельма. Судя по всему, он вообще ничего не видел. Взгляд у него затуманился, а из носа пошла кровь.
А когда Тагай попытался разорвать связь с Артёмом, то почувствовал, как с той стороны тот же Муратов как будто присосался к нему до конца, до самой последней крупицы, выгребая из сознания Тагая всю информацию, даже маловажные события.
И где-то, как будто фоном, Тагай услышал чей-то голос: «Отдай полностью, иначе всё зря».
И Тагай не стал разрывать контакт. Если нужна вся информация, значит, вся. И при этом он понимал, что сейчас делает: своими собственными руками практически убивает Муратова. Но он всё же выполнил свою задачу до конца.
Как только последние его воспоминания были отданы Муратову, он разорвал связь, открыл глаза, а затем тут же из центра звезды рванулся к Артёму и успел поймать бесчувственное тело, которое кровью, шедшей из носа, заливало пол храма.
Сам Муратов был в глубоком обмороке. Пока остальные приходили в себя, Тагай попросил паучков быстро принести воды. Он побрызгал ею в лицо Муратову, но тот по-прежнему был без сознания.
Тогда Тагай рванул к Вите:
— Приходи в себя, срочно! — резко проговорил он.
Виктор открыл глаза.
— Что такое? — спросил он.
— Быстрее! Нужно спасать Муратова! — Тагай понимал, что счёт идёт на секунды.
— Что с ним? — Витя нахмурился.
— Артём хапнул гораздо больше, чем мог вместить его мозг. Мы слишком много от него хотим. Мозг человека рассчитан на двести лет, на триста — от силы. И то это мозг сильнейшего мага. А мы сейчас в него засунули гораздо больше. Явно больше пятисот лет. То есть у него просто мозг не способен обработать такое количество памяти.
Друг продолжал держать Муратова на руках и протирать ему лоб холодной водой.
— Я и сам виноват, — добавил Тагай. — Я не смог разорвать связь. Артём в меня вцепился намертво. И теперь нам срочно нужна помощь, чтобы он не умер.
Виктор не стал ждать, пока ему полегчает, он рывком поднялся с пола, сам метнулся к Артёму и поднял его на руки, сам при этом ощутимо покачиваясь.
— Так, Зара, остаёшься здесь с Костей, — распорядился Виктор фон Аден. — Мы с Тагаем, Муратовым идём первой партией в резиденцию. Нашему другу нужна срочная помощь.
Я успел обратить внимание только на то, что телепорт со стороны башни Никсим работал очень хорошо, потому что активно заряжался местной энергией. Полагаю, Косте и Заре ждать зарядки надо было не очень долго. Впрочем, обо всём этом я думал только в самую последнюю очередь.
Сейчас для меня куда важнее было помочь Артёму. Как только мы оказались возле старой резиденции, Тагай на всей доступной ему скорости припустил в новый корпус, чтобы вызвать лекарей.
Я же, по-прежнему держа на руках Муратова, вышел к озеру поближе к капищу, в надежде, что здесь ему будет восстановиться значительно проще.
В этот момент из горячего пара над озером соткалась Аза. Причём весь её внешний вид говорил, что душа демоницы пережила не лучшие часы. Аза была не похожа на себя. Какая-то суровая, нахмуренная. При этом она внимательно смотрела на Муратова, а затем вдруг пронзительно глянула мне прямо в глаза.
— Вы что наделали? — сказала она. — Что натворили?
— Хотелось бы знать, — ответил я. — Только без наездов и по делу.
— Ты что не видишь, что ли? — Аза даже застыла от такого моего ответа. — У него сейчас жёсткая магическая голодовка начнётся. Он тратит энергии сейчас в разы больше, чем у него восстанавливается. Такими темпами он скоро сам себя переработает. Даже я ничем помочь тут не смогу.
— Сейчас мы решим этот вопрос, — проговорил я.
Аза тем временем исчезла. Судя по всему, произошло это потому, что вернулся Тагай вместе с лекарем.
— Так, что у вас тут? — проговорил семейный лекарь Рароговых, склонившись над Артёмом.
— Угу… так… ага… понятно… — говорил он себе под нос, ощупывая Артёма, а затем поглядел на нас. — Физически он полностью здоров, — проговорил лекарь. — Но фактически у него резкий отток маны из резерва. Ему срочно нужны накопители, потому что он слишком быстро расходует весь свой магический запас.
Одним словом, он сказал ровно то же самое, что за минуту до него проговорила Аза. Скажем так, подтвердил диагноз.
Я оставил Тагая с лекарем возле Муратова, а сам бодрой рысью двинул к деду.
— Слушаю тебя, — проговорил тот, когда только увидел меня. Видимо, сразу понял, что у меня есть какая-то просьба.
— Мне срочно нужен магический накопитель и, возможно, ещё один для дальнейшей смены.
— Хорошо, — кивнул дед. — Пойдём в хранилище. Выдам парочку.
Ничего не объясняя, я взял два магических накопителя и поторопился обратно к старой резиденции. Тем временем уже вернулись Зара и Костя. Быстро, не тратя слов, я ввёл их в курс дела, рассказав, что произошло.
После этого отдал магический накопитель лекарю, чтобы тот сделал всё как надо, без спешки, которая могла сейчас только навредить. Сам же я снова отправился в новый корпус, но на этот раз не к деду, а к Мирославе, потому что вся эта ситуация с Артёмом напомнила мне тот случай с матерью, когда она лежала без чувств, и тело было совершенно здоровое, но вот состояние источника и сознания шло вразнос.
Не то чтобы неожиданно, но Костю я обнаружил уже возле девушки. Мы посмотрели друг другу в глаза, и он по мысленному каналу добавил: «Я всё знаю».
«Ну и отлично», — подумал я. Сейчас не время рассказывать или пересказывать что-то. Сейчас время действовать.
— Мирослава, — сказал я, — как ты уже знаешь, одному члену нашей пятёрки сейчас очень плохо. Ему требуется твоя помощь.
— Я слушаю, — Мирослава была серьёзна и сосредоточена. Она абсолютно чётко отдавала себе отчёт, что от неё во многом зависит жизнь другого человека.
— Нам нужно, чтобы ты вошла в клинч с Муратовым, — сказал я.
— Не совсем поняла, — покачала головой Мирослава.
И тут в разговор вступил Костя:
— Витя так называет состояние, когда ты можешь прикоснуться к сознанию Муратова, и помочь ему выполнить ту задачу, на которой он сейчас сосредоточен и тратит, по сути, все свои силы. Кроме того, предполагаю, что его сознание сейчас потерялось и едва ли не растворяется в ворохе ментальных слепков четырёх существ общим сроком жизни более полутысячи лет. Отыщи его и помоги не потерять себя! Я видел, как ваши делали это с моей матерью!
— Поняла, — кивнула девушка. — Это я, наверное, смогу. Ни разу, конечно, не пробовала, но думаю, что смогу. Отыскать смогу и удержать тоже. С остальным…
Она уже собралась идти с нами, но задала один вопрос:
— Почему вы не предложили это Тагаю?
— При прочих равных, — ответил я, — ты, скорее всего, значительно сильнее его. А он сейчас на минимуме возможностей. Он — тот, кто закачивал ментальные слепки в Муратова. Боюсь, что сам может раствориться, зацепившись за свои собственные воспоминания.
— Слушайте, вы, честно говоря, можете меня не уговаривать, — Мирослава грустно усмехнулась. — Я не откажу в помощи одному из своей пятёрки, да и как минимум не откажу как человеку, потому что это именно он сделал мне пособие по рунам. Идёмте.
Но я с ребятами выйти не успел: нам наперерез вышел Креслав и проговорил:
— Привет, ребята. Витя, можно тебя на несколько минут?
— Да, хорошо, дед, — сказал я. — Ребята, спешите. Я освобожусь и сразу подойду.
Я с лёгким сердцем остался с дедом, понимая, что вся помощь, которая нужна, будет оказываться исключительно Мирославой, а я там буду больше как сторонний наблюдатель.
— Я тебя слушаю, дед, — сказал я.
Креслав нахмурился и кивнул в сторону кабинета. Когда за мной закрылась дверь, он проговорил:
— Я, конечно, не знаю, что у вас там произошло. — Он смотрел на меня осторожным взглядом. — Надеюсь, что всё в порядке. Да, я видел, что лекарь наш побежал в сторону старой резиденции, но ничего серьёзного?
— Ну, как ничего серьёзного, — ответил я. — Вообще-то у нас Артём Муратов слегка при смерти.
— В смысле при смерти? — прогрохотал Рарогов и нахмурился ещё сильнее.
— Мы проводили один экспериментальный ритуал, и Муратов вместил в себя чересчур много информации, — ответил я. — Сейчас мы только надеемся на то, что его получится вывести из этого состояния, как в своё время молчащие вывели мою мать. Да, с моей помощью, но я думаю, что, коль скоро мы займёмся этим все вместе, у нас всё получится. И да, я попросил Мирославу о помощи, потому что отчасти она тоже из Молчащих.
— Хорошо, я понял, — кивнул Креслав. Очень надеюсь, что всё у вас получится. Просто я тебя остановил, чтобы сказать совсем о другом.
Он провёл несколько раз по бороде, судя по всему, искал слова, а затем посмотрел мне в глаза и выпалил:
— Одним словом, через два дня мы всей семьёй приглашены на прощание.
— Какое ещё прощание? — не понял я, так как мысли мои сейчас блуждали довольно далеко.
— Ну, видишь ли… — Креслав задумчиво посмотрел в окно. — В империи объявлен траур, причём траур одновременно и по погибшим в Академии во время прорыва, и плюс ещё будет прощание с десантом, который погиб в Альпах.