— В самом деле? — отозвался тот.
— Это их отличительная черта. Опознавательный знак, говорящий об уровне инициации, если хотите.
Ариолан Бэйл даже вздрогнул, услышав столь развернутый ответ. Скрипнул зубами и после паузы произнес:
— Откуда вы знаете?
— Я двадцать лет ходил под флагом его королевского величества. Я много что знаю, — бесстрастно отозвался Жи-Ру.
— Ну хорошо. Олеварн, Инигор Мар, снимите у него вот эти повязки с рук.
Незнакомец и бровью не повел.
— Это еще зачем? — надменно бросил он.
— Брось эту железку. Она тебе не нужна, — вместо ответа распорядился Ариолан Бэйл.
Полоска отточенного металла проскользнула меж длинных пальцев незнакомца и, упав в ручей, опустилась на дно.
— Повязки… — выдохнул Ариолан Бэйл.
Здоровяк Олеварн вынул из-за пояса небольшой кинжал и приступил к чужаку. Тот бесстрастно наблюдал за тем, как острие режет тянущуюся ткань напульсников. Олеварн сорвал обрывки и обнажил предплечье.
Ариолан Бэйл скрипнул зубами. Жи-Ру негромко произнес:
— Они. Это они — стигматы Предрассветных братьев.
— Что? — выговорила Аннабель, все так же пачкающая платье о натеки смолы на стволе дерева. Она даже не пыталась утереть все не унимающуюся кровь из носа. Как будто не замечала. — Что это?
Тонкие мускулистые предплечья незнакомца были украшены необычной татуировкой: спиралевидная серебристая лента со сложным орнаментом и цветными вставками, начинающаяся от середины предплечья и заканчивающая свой разбег на запястье. На конце этой ленты — на тыльной стороне запястья — виднелось изображение головы какой-то твари.
У нее были темно-красные глаза с узкими вертикальными зрачками. Золотыми, как серп молодой луны.
Если бы Себастьян только мог видеть это.
Слетела повязка и со второй руки, открывая точно такую же татуировку…
— «Серпантины» на взвод! — разом крикнули Ариолан Бэйл, Жи-Ру и мгновенно протрезвевший барон Армин, который, верно, неоднократно слышал рассказы своего бравого повара и представлял, что это за татуировки.
Двое матросов вскинули серебристые дула ружей. Ржига, каменея, оскалил зубы. В его памяти вставали страшные призраки детства, и он, не в силах игнорировать их, заслонялся от незнакомца ладонью. Словно это могло помочь.
Ариолан Бэйл, с которого мгновенно слетел ореол его напускной надменности, объявил, волнуясь и бледнея:
— Друзья! Мы только что… стали свидетелями уникального… столкновения миров! На руках у этого… у него… у задержанного нами чужака — отличительные признаки принадлежности к главным врагам государства — стигматы ордена Рамоникейя из проклятой Черной Токопильи!
— Токопильи!
— Токо…
— Довольно! — взрезали воздух хищный жест и звучный голос чужака. — Не вижу смысла наводить туман. Тем более что мне категорически не нравится это название: Токопилья. И еще этот дешевый эпитет, якобы набрасывающий покров мрачности — Черная.
— Не скрою, вижу живого токопильца впервые, — переглянувшись с Жи-Ру и бароном Армином, проговорил мастер Ариолан Бэйл.
— Пока еще живого… — пробурчал Жи-Ру и энергично взмахнул вертелом.
— Вижу живого токопильца впервые. Но сведений, которыми я располагаю, достаточно, чтобы сказать: вы боевой терциарий ордена Рамоникейя. Из числа тех, кого много веков шепотом именуют Предрассветными братьями.
Выразительно очерченный рот незнакомца смялся усмешкой. Чужак сощурил глаза:
— Если уж вы назвали меня по моей природной принадлежности и обозвали этой собачьей кесаврийской кличкой — Токопилья — мою державу, то я скажу, какие имена действительны и достойны. Мы называем страну — Кеммет. И живут в ней те, кому имя — кемметери. Странно, что ты правильно поименовал орден Рамоникейя…
Повар Жи-Ру выступил вперед и поспешил перебить человека, который назвался кемметери:
— Его нужно доставить на корабль! Он опасен!
«Сдается мне, что твоя брехня о дальних похождениях, чудовищах и чудесах — не такая и брехня…» — подумал Ржига.
— Он опасен! — повторил Ариолан Бэйл. — Его нужно доставить на корабль. Свяжите всех троих. Ведите…
— Вы, собственно, забыли спросить, отчего я так кричала… — пробормотала Аннабель, наблюдая за тем, как токопильцев связывают концами крепкого фала, принесенными из шлюпки.
— Отчего? Разве не?..
Она обнажила крепко стиснутые зубы:
— А почему я должна так вопить, увидев трех мужчин, пусть даже и незнакомых? Нет, я испугалась не их, и отец кричал по иной причине.
Ариолан Бэйл заморгал. Его однокашники, наверно, впервые видели его столь близким к растерянности и упадку духа. Мало того что он подверг свою невесту опасности — так он еще и неверно определил источник, причину этой самой опасности. На самом деле мастеру Ариолану Бэйлу не в чем было упрекать себя, но, будучи строгим к другим, он был требователен и к себе самому:
— И чего же ты испугалась?
Аннабель огляделась по сторонам и произнесла ломким, неверным голосом:
— Его здесь нет.
— Меня зовут…
Накрепко скрученный незнакомец, привязанный к основанию мачты на второй, нижней, палубе, все же находился в заведомо лучшем положении, чем двое его спутников. Тех просто бросили уровнем ниже, прямо в трюм, связав руки и ноги на спине так, что спина была мучительно выгнута. На таком способе обездвиживания захваченных островитян настоял барон Армин, которого поддержал Жи-Ру.
— Меня зовут Эльмагриб-Эускеро оар Аруабаррена, Дайна-кемметери, один из Трехсоттысячных, — выговорил он и скрипнул зубами.
Собравшиеся полукругом пассажиры «Летучего» рассматривали чужого — кто со страхом, кто с интересом естествоиспытателя. Были такие, кто смотрел с ненавистью.
— Эльмагн… гррр… Очень длинно! Мы будем звать тебя просто Магр! — проговорил Ариолан Бэйл.
— Магр Чужак, — добавила Танита. — Вполне по-человечески звучит.
Тот, кому только что дали это коротенькое прозвище, идущее вразрез с пышным и длинным родовым именем, смерил девушку пронизывающим взглядом и проговорил:
— Тебя я помилую.
Барон Армин расхохотался и, распустив свои большие щеки, проговорил:
— Какой ты, право, щедрый. На нашем корабле, в тысячах лиг от своей проклятой земли…
— А тебя — нет, — веско произнес Магр Чужак.
— Папа, мне кажется, что тебе пора отдыхать, — вмешалась Аннабель. — Все равно самим нам ничего не решить. Судьба этих людей в компетенции владетеля Корнельского, а то и самого короля.
— Ты очень разумная девушка, — сказал чужеземец, вглядываясь в лицо дочери барона Армина своими выразительными, живыми звериными глазами. — Ты не рассуждаешь о том, чего не понимаешь и, наверно, никогда не поймешь…
— Довольно, — величественным жестом подняв руку, прервал его мастер Ариолан Бэйл. Этот последний уже совершенно пришел в себя после отплытия с островов Аспиликуэта. — Мне кажется, что мы не должны говорить с ним. Хотя, честно говоря, большое искушение… Магр Чужак, зачем ты здесь? Ты и твои люди действительно потерпели крушение? Твои гладкие щеки мало соответствуют облику того, кто провел несколько дней на необитаемом острове после того, как его корабль разбился о скалы.
— Та полоска металла, которой я брился у ручья — единственное, что осталось от моего судна. Кажется, это элемент отделки ахтерштевня, — сказал Магр Чужак. — Я заточил ее о камень. Не пристало мне ходить мохнатым, как зверье. А твой вопрос… Да, мы действительно потерпели крушение. Не думаю, что это будет интересно вам или тем, кому нас отдадите на суд, но мы оказались у этих берегов безо всякого злого умысла.
— А-а! — заорал барон Армин и потянул вино из здоровенного кожаного меха, только что поднесенного ему Аюпом Бородачом. — Безо всякого злого ум-мысла! И это, позвольте заметить, кто говорит? Кто это говорит? Скотина, что до полусмерти напугала мою дочь? Головорез из небывалых Черных земель, который заявляет прямо-таки с королевской спесью, что уж меня-то, если что, он не помилует!
За его спиной стоял Аюп Бородач и хмыкал. Магр Чужак задержал пристальный взгляд на брешаке, и было видно: что-то привлекло его внимание. Безусловно, Аюп и его манеры сразу же вызывали нездоровый интерес всех тех, кого угораздило оказаться рядом с неугомонным Бородачом. Однако незнакомец манер Аюпа не знал…
Поймав на себе взгляд токопильского аристократа, Аюп Бородач подбоченился и, хлебнув для храбрости вайскеббо, держал следующую речь:
— Я недавно читал одну книгу. Вообще я читал больше, чем одну книгу, но тут вот так подумалось… В этой книге говорилось о подвигах Великого Мелькуинна, сокрушителя Маннитов. И я тут подумал…
— Какая редкость! — фыркнул ошивающийся по нижней палубе Ржига, трогающий казенную часть судовых пушек под подозрительными взглядами главного канонира и Ариолана Бэйла.
— …и я тут подумал, что мы все войдем в историю. Может, не так громко, как славный Мелькуинн. Но все равно — это мы первые после многих столетий поймали живого, настоящего шпиона из Черной Токопильи…
— «Мы», — пробормотал мастер Ариолан Бэйл, разглядывая внушительные плечи Магра Чужака, крепко притянутые к мощной колонне нижней грот-мачты.
— Это мы, — быстро продолжал Аюп Бородач, пользуясь тем редким моментом, когда его никто не перебивал словом или мощным пинком сапога. — Это мы раскрыли в нем настоящего Предрассветного брата, главного врага вольного королевства Альгам и Кесаврия. Возможно, эта находка позволит нам раскрыть какие-то жуткие замыслы и…
— Господа! Вы всегда позволяете низшим расам вот так запросто рассуждать о высших интересах государства? — протянулся низкий язвительный голос Магра Чужака. — В таком случае ваша держава долго не протянет.
— А вы, наверно, намерены ускорить этот процесс, коль появились тут, у наших берегов, — вмешался Ариолан Бэйл. — Есть определенное везение в том, что вы попали в руки цивилизованных людей, которые отвезут вас на суд, справедливый суд лорда-наместника, а если так сложится, и самого короля. Если бы вы попали в руки рыбаков или бойцов Трудовой армии, вас, скорее всего, быстро бы разорвали в клочья.