Отпраздновав десятилетие близняшек, дети разлетелись по домам – готовиться к третьей кварте. Я же направил стопы в маркизатство, чтобы отбыть остаток летнего отдыха там.
Из маркизатства я выехал одиннадцатого июля, предупредив ожидающих меня в замке Тодт, что задержусь в Брюсселе. В этом городе я зашёл к главе Гильдии артефакторов Белопайса и забрал у него обещанный набор для определения древа помощника.
Как хорошо, что я додумался взять с мастера Браувера клятву о неразглашении! Увидев мою систему энергоканалов, мастер долго и изобретательно ругался, а мой резерв вообще лишил его дара речи.
– Что ж за монстр из тебя вырастет, если уже сейчас ты на такое способен!
Ритуал определения древа прошёл штатно, хотя его результат вызвал новую порцию ругательств:
– Да с этой ёлкой никто и никогда не работал! И именно потому, что растёт она веками! Как ты вообще ухитрился выбрать себе такое?
Я же надеялся, что знаю ответ на этот вопрос. Только увидев название растения, из которого мне лучше всего делать личную палочку, я сразу вспомнил аллею из можжевельника красного в поместье графов Ашениаси. Мастер заметил моё мечтательное настроение:
– Чему ты улыбаешься? Ты что, не понимаешь, что семя твоей палочки вполне может расти в тебе вдвое, а то и втрое дольше! Как ты вообще собрался выдержать такое?
– Ничего, выдержу. Главное, что это будет именно мой помощник.
– Да? – Мастер немного остыл. – С другой стороны, из этой ёлки очень сильные чётки получаются… да и смолу можно переработать в хороший концентратор.
– Мастер, уважайте моего будущего помощника. Не ёлка, а можжевельник.
– Хорошо, хорошо, можжевельник. И как только тебе попалось это дерево? Вот не было бы его, может быть, и выбрал бы ты обычный граб.
На подготовку и вживление семени ушло три дня. Ощущения в ходе этого ритуала я лучше опущу, скажу только, что пройти выброс за стенами маркизатства легче. По окончании на руку мне натянули кожаный рукав, который должен был предотвращать попытки почесать место вживления. А зудело просто жутко. Прибавьте к этому ноющие кости, сосущее чувство пустоты из-за пустого резерва и головную боль из-за недосыпа, и вы получите полное представление о моём состоянии к моменту приезда в замок Тодт.
Неделя до отъезда на очередную сессию стала настоящей пыткой для меня. Лишённый возможности побыть в одиночестве, я вынужден был постоянно поддерживать ровный голос и заинтересованный вид, выслушивая крутящихся вокруг меня детей. И если бы только детей!
В первую очередь пришлось решать вопрос с Астрой. Я всё-таки принял её служение в качестве личного вассала. В конце концов, она действительно получалась лишней и в замке Тодт, и во Франкфурте, куда перебиралась Анжела. Так что получив от меня достаточную сумму, чтобы оплатить зачатие ребёнка, Астра уехала из замка Тодт в Бритстан для поступления интерном в больницу имени Ричарда Скромного, находящуюся неподалёку от Истока. Все слабые попытки возражения с моей стороны, сводящиеся к вопросам, как она собирается одновременно учиться, помогать мне и следить за своим ребёнком, были отметены с ходу. Так что на крайний случай у меня появлялся дополнительный человек в окрестностях Истока.
Второй проблемой, если так можно выразиться, стали мои телохранители. Барон де-Рад и благородный Эшли пришли ко мне с предложением выбрать нескольких выпускников Льежского университета, прибавить к ним пару человек, порекомендованных благородным, и организовать для меня, наконец, нормальный отряд в четыре тройки. Я уже говорил, что моё недоверие к Бритстану передалось свите? Очевидно, не только передалось, но и расцвело пышным цветом. Разумеется, я охотно поддержал это начинание. Сам барон хоть и не стал моим вассалом – будучи подданным короля Тхиудаланда, он не подпадал под действие законов Белопайса, – принёс мне клятву служения. Базой для тренировок отряда я определил небольшое владение маркизов Ипрских неподалёку от Льежа. Почему именно там, думаю, в пояснениях не нуждается.
Ещё одним делом, которое мне удалось решить, стало дальнейшее обучение Ричарда. За это взялся высокородный Люксембург.
– Добрый вечер, высокородный.
– Приветствую вас, первородный.
– Вы уже в курсе, что я, к своему глубокому сожалению, буду учиться в Истоке?
– Да, и также сожалею о потере такого ученика, как вы.
– Именно по этому поводу я бы и хотел с вами поговорить. Дело в том, что вместе со мной в замке Тодт обучается родовитый Ричард де-Ласси. Он мой ровесник и также в этом году поступает в школу. Так вот, не могли бы вы принять его в свою группу по изучению теоретической магии?
– В Престол? Де-Ласси… не припоминаю такого имени среди высшей аристократии. Какой у него титул?
– Титула у него нет. Но я и не говорю об обучении в Престоле. Он поступит в Берлинскую школу магии и только на занятиях по теории магии будет присоединяться к вашей группе.
– Неожиданное предложение. Причём его реализация повлечёт значительные дополнительные сложности. Я не буду говорить сейчас ни да, ни нет, но постараюсь разузнать, возможно ли такое хотя бы чисто теоретически. Вы ручаетесь за его стремление к знаниям и способность их воспринимать?
– Ручаюсь.
– В таком случае я свяжусь с вами позднее. Приятно было пообщаться, Серж Ривас.
– Я тоже получил немалое удовольствие от нашей беседы, высокородный.
Через несколько дней Себастьян связался со мной и сообщил, что родовитому Ричарду де-Ласси в качестве исключения дозволяется посещать факультатив углублённого изучения теории магии в школе Престол.
Но самое смешное началось потом, когда оказалось, что Ричарда не хотят брать в Берлинскую школу магии по причине его низкого происхождения! Я немедленно отправил барона де-Рада в Берлин для решения этого вопроса. В конце концов и эту проблему удалось снять, причём наличие разрешения посещать Престол сыграло в честолюбивой душе директора Берлинской школы явно не последнюю роль.
Но наибольшее количество проблем мне доставила Аликс. Во-первых, она наотрез отказалась от стандартной палочки. Только личная! И никакие аргументы на неё не действовали. Она дошла до того, что сожгла себе кисть руки чуть не до мяса, чтобы убедить меня в том, что может переносить боль. Пришлось уступить.
Радовало одно – её дерево, белая ива, относилось к быстрорастущим, то есть мучиться ей не так долго, как мне.
Во-вторых, она вбила себе в голову, что как мой вассал имеет право учиться со мной в одной школе. Уж не знаю, сколько раз она связывалась с Бритстаном, за десяток раз могу поручиться, но директор Истока прислал мне личное письмо с согласием на её зачисление, «буде её резерв после первой инициации выше пятнадцати арков». Как я понимаю, подстраховался, поскольку, по словам высокородного Себастьяна, резерв после первой инициации более одиннадцати арков был зафиксирован более ста пятидесяти лет назад. А вот одиннадцать бывает чуть ли не каждый год.
Последним по счёту, но не по значению, стала первая инициация Аликс. Она произошла уже перед самым моим отъездом, и я впервые смог воочию наблюдать сей процесс на Земле.
С самого утра Аликс превратилась в колючего ёжика. Причём колючего в прямом смысле слова. Каждый, кто приближался к ней ближе, чем на тридцать сантиметров, получал слабый удар током. Из-за этого я даже не смог прикоснуться к ней для наблюдения, так сказать, внутренних процессов. Снаружи же в магическом зрении виды были только лишь хаотичные всполохи разного цвета, время от времени возникающие на небольшом расстоянии от её тела. Вспышки длились по две – пять секунд. Уже к вечеру прошла инициация. Поначалу вспышки полностью прекратились где-то на час, а затем, в видимом диапазоне, тело Аликс покрылось сеткой молний, вспыхивающих и гаснущих со всё возрастающей скоростью. Количество молний всё увеличивалось, пока они, наконец, не скрыли от нас тело девочки. Кокон из молний начал расширяться, пока не превратился почти в двухметровый шар. На его поверхности проявился видимый только в магическом зрении рисунок. В тот момент я не понял, что он изображает, и только позднее, после долгого анализа, сообразил, что это многократно повторённая проекция энергосистемы Аликс.
Внезапно раздался треск, и шар исчез. Внутри мы обнаружили Аликс, тут же свалившуюся без чувств.
Её резерв меня поразил – больше пятидесяти эонов! Она уже сейчас была сильнее многих взрослых магов.
Естественно, первым делом я исследовал её энергосистему. По счастью, для этого мне не понадобилось много времени, и я успел обнаружить гаснущий зачаток источника у неё. Уже через двадцать минут после окончания инициации никаких следов источника не осталось.
Естественно, Мария не преминула и такой значительный резерв Аликс приписать мне – ну как же, ведь именно Аликс стала моим первым личным вассалом! Бред, иначе и не скажешь.
И только уже ложась спать, я сообразил, что это значит конкретно для меня: Аликс таки добилась своего и будет обучаться в Истоке.
Глава 14
Уехали мы в Льеж в этот раз вместе с Аликс, которая должна была принять в себя семя. Увидев резерв Аликс, мастер Браувер попросту онемел, после чего обошёл её по кругу, как диковинную статую, и спросил каким-то необычным для него дрожащим голосом:
– Родовитая, не окажете ли вы честь посетить меня в моём доме?
– Если такое желание будет у моего сюзерена, – Аликс кивнула в мою сторону.
Мастер-ремесленник посмотрел на меня с изумлением, переходящим чуть ли не в священный трепет:
– Первородный, это чудо – ваш вассал?!
– Да.
– А из какого она рода?
– Шварцвален.
– Шварцвален? – Мастер на несколько секунд задумался. – Так она неполный вассал?!
– Да, Аликс является моим личным вассалом.
– Так это же совершенно меняет дело! – Тут мастер Браувер резко замолчал и перевёл разговор на другую тему.
Когда же мастер узнал, что двенадцать лет Аликс исполняется только через пять месяцев, я начал всерьёз опасаться за его здоровье – насколько резко он побледнел. На Аликс, начиная с этого момента, он смотрел как на богиню и обращался исключительно «госпожа».