Так что у меня даже выдалось несколько свободных минут пообщаться со Степанычем. Оставшись в одиночестве, я позвал домового, предварительно предупредив его, чтобы тот не показывался на глаза.
– Вот теперь рассказывай, какой такой подарок получил и что это означает.
– Ну, ежели человечек что взять в доме хозяина – хочет без спросу, так он часть себя хозяину отдаёт.
– Что значит «часть себя»?
– Ну, у вас, у магов, это энергия ваша, а простой человечек кровью обходится. Так вот, выставив подарок, человечек как бы вручает свою судьбу в руки хозяина. Только хозяин может решить, достаточен ли дар за то, что человечек взять хочет. И ежели недостаточен, то человечку тому худо будет.
– И что, каждое ограбление такими вот подарками сопровождается?
– Нет, это ежели надо взять что-то малоценное, что с домом связи не имеет.
– То есть, если я привёз пару мешков золота и сгрузил их в подвал, то это в твоих глазах малоценным будет?
– Ну да, ежели ты вчера это самое привёз, то сегодня оно почти ничего и не будет стоить, а вот то, что веками в доме находится…
– Ну понятно, либо частью обстановки является.
– Истинно так.
– Ну, спасибо, что сказал.
– Дык, это… теперича и неважно.
– Почему неважно?
– Дык… как на мне твой знак появился, так я теперича ни на какие подарки не поведусь.
– Постой, так на тебе мой знак теперь есть?
– Дык о чём я тебе и толкую.
– Так ты и возвысился теперь?
– Пока нет. Вот ты во взросление вступишь, тогда и я возвышусь. Ты только, это… в услужение меня Кузьмичу не отдавай.
– Не буду. Этот жук у меня ещё получит – за то, что информацию скрывал.
– И правильно! А то нашёлся прыщ на ровном месте.
– Ладно, это наши с ним дела. Ты мне лучше вот что скажи, а как вещь, сроднившуюся с домом, крадут?
– Как, как… Усыпляют хозяина, и всех делов-то.
Не хочу сказать, что у меня не возникло тут же множества вопросов, но в комнату вошла тётушка и стала торопить меня со сборами. Выехали мы, несмотря на всю торопливость тётушки Жаннетт, почти в четыре утра. Я рассчитывал, что дом тётушки в маркизатстве будет захвачен, когда мы будем уже в пути. Для того чтобы тётушка не могла связаться со своими людьми, пока мы едем, я специально сел в её карету.
На въезде в маркизатство нас встретил караул городской стражи из пяти неодарённых и мои личные телохранители. Увидев их, тётушка Жаннетт как-то обмякла и не сопротивлялась, когда солдаты выполняли мой приказ о лишении её серебряного блюдечка. Наёмники тётушки тоже не стали сопротивляться официальным властям и безропотно отдали свои палочки.
Приехав в гостевой дом замка Ипр, я первым делом вызвал к себе родовитого Этьена.
– Нашли что-нибудь интересное?
– Только это, – управляющий передал мне письмо тётушки, адресованное главе парламента Белопайса родовитому Фрэнку, барону Дани. В этом письме она именовала себя новым главой рода Ривас и просила содействия в скорейшем утверждении данного звания королевской канцелярией. Управляющий, передав мне письмо, сидел в кресле абсолютно прямо, с мертвенно-бледным лицом. Дочитанное послание я отложил на край стола.
– Интересно, но не более того. Сейчас перед нами стоит один вопрос – где Мария и Карл? Какие у вас мысли по этому поводу?
– Ну, первое, похитители явно будут стараться выехать за пределы Тхиудаланда, потому что Мария является гражданкой этой страны.
– И направятся они в Белопайс?
– Скорее всего. По крайней мере, именно здесь им проще всего найти зону, не подвластную заклинаниям поиска.
– Кто из работников канцелярии тётушки Жаннетт может быть в курсе места, где они планируют спрятаться?
– По идее, начальник канцелярии. Он мой родич, Жиль де-Брандо, но он ничего не скажет.
– Почему?
– Он находится под действием клятвы.
– Подождите, какая клятва? Перед лицом богов?
– Нет, вряд ли. Не думаю, что боги одобрят подобное поведение, поэтому могут освободить от клятвы в любой момент.
– Но если не перед лицом богов, то какая клятва устоит против связи сюзерен – вассал?
– Но ведь для этого нужен алтарный камень?
– Это не проблема. Пусть твоего родственника приведут в зал памяти.
Де-Брандо поклонился и ушёл. Я же позвал Кузьмича.
– Скажи-ка мне, пожалуйста, почему я от других узнавать про знак должен?
– Потому как тяжело нам к вам, короткоживущим, сердцем прикипать. А чем меньше мы видимся, тем меньше связь.
Домовой говорил это с каким-то даже вызовом, но упорно смотрел в пол.
– Что ж, иди.
– Ты что, меня только за этим позвал?
– Позвал не только за этим, но доверять я тебе больше не могу, поэтому – иди.
– Постой, – не на шутку взволновался Кузьмич. – Как так, доверять не можешь? Я никак тебя ни обмануть, ни предать не могу. Зачем же меня гнать?
– Ни обмануть, ни предать, говоришь. А умолчать?
– Ну, дык это… – сразу стушевался домовой.
– Поэтому иди. Понадобишься для конкретного дела – позову.
Домовой исчез. Я же стал вспоминать, что мне известно о клятвах и их взаимодействии. В теории получалось следующее: клятва вассала, к тому же члена вассального рода, должна сама по себе быть сильнее и приоритетнее клятвы молчания. В принципе, в Гиперборейской империи вассалов вообще не связывали клятвами, противоречащими интересам их сюзеренов. Всё равно, при желании самого вассала, такая клятва растворялась, как кусок сахара в кипятке. Если же такого желания не было, клятву нейтрализовывали по-другому.
Группу студентов университета пригласили на демонстрационные занятия. Объектом был бандит, пойманный с поличным. Цель – показать процесс извлечения знаний из головы человека, находящегося под клятвой.
Объект находился в бессознательном состоянии в центре сложной геометрической фигуры, прикованным к жёсткому креслу. Вокруг него стояло пятеро магов. Вот четверо из них подняли руки, и мы увидели, как появившиеся извне жгуты энергии перевивают определённые энергопотоки в теле объекта. Перевивали и отпускали. Это продолжалось несколько минут, потом руки поднял пятый из окружавших объект магов, и с них сорвалось видимое даже в обычном зрительном диапазоне облако цвета индиго. Оно нависло над объектом и начало закручиваться, постепенно приобретая форму диска. Наконец диск завис, и в тот же миг жгуты перевили определённые энергопотоки и так и замерли. Постепенно жгуты приобретали цвет диска. После окончания этого процесса главный из магов начал задавать объекту вопросы. И объект отвечал на них. После ответа на десяток вопросов маги одновременно опустили руки, и в тот же миг диск и жгуты пропали. Объект увели из аудитории.
После демонстрации прошло закрепляющее занятие, на котором сами студенты объясняли увиденное ими. Для начала объект помещался в абсолютно нейтральную среду. Затем, прикосновениями к тем или иным энергоканалам, выясняли, какие центры задействованы в механизме исполнения клятвы. Диск выступал в роли своеобразного прерывателя, переводящего команды, препятствующие нарушению клятвы, в нейтральную форму.
Разумеется, такие приёмы срабатывали лишь с самыми простыми клятвами, но в моём случае с помощью связи сюзерен – вассал я мог подобным образом кинуть дополнительную гирьку на свою чашу весов.
За всеми этими расчётами, воспоминаниями и размышлениями, я и не заметил, как прошло время и мой приказ о доставке Жиля де-Брандо в зал памяти исполнили.
Спускаясь туда же, я приказал Кузьмичу, достаточно тихо для того, чтобы остаться незамеченным окружающими:
– Когда я приду в зал, по моему знаку открой астральную проекцию алтарного камня.
Всё получилось даже лучше, чем я ожидал. Родовитый Жиль был потрясен, когда увидел, как по моему знаку появляется алтарный камень, а сам он практически лишается возможности двигаться – это достигается элементарным заклинанием замедления с добавлением в него чисто ментальной энергии. В принципе, избавиться от такого состояния просто, достаточно полной сосредоточенности, но вот сосредоточенности-то моему нынешнему оппоненту явно не хватало. Я не стал ждать, пока он придёт в себя.
– Жиль де-Брандо, признаёшь ли ты себя вассалом рода Ривас?
– Да. – Голос его немного дрожал.
– Признаёшь ли ты меня главой рода Ривас?
– Д-да… – Вот теперь он явно запаниковал, догадавшись, каким будет следующий вопрос. Что ж, добавим ему неуверенности. Я прикоснулся к астральной проекции.
– Положи свою руку рядом с моей и поклянись, что не владеешь информацией о замыслах и действиях Жаннетт Ривас. – Тут всё дело в формулировке. Он никак не может выполнить моё распоряжение, поскольку знать замыслы и действия тётушки Жаннетт попросту обязан. Но и сказать, что знает её планы, он также не может, поскольку некоторые из них он не может разгласить из-за клятвы о неразглашении. Попросту промолчать на прямой приказ сюзерена он также не может – мешает вассальная клятва.
– Я-я-я не могу… – Ну, что я говорил. Осталось добить его. Всё ещё держа руку на астральной проекции, я заговорил:
– Клянусь не обращать против родовитого Жиля де-Брандо и членов его рода ту информацию, которую он захочет мне сейчас поведать. – Одновременно я атаковал его «дезориентацией» – заклинанием из разряда высшей магии, подсказанным мне моим знакомцем, ушедшим после университета в имперское дознание. Это заклинание как бы раскрывает самые глубинные основы поведения человека. Поэтому другое название этого заклинания – разрушитель личин. В моём случае я понадеялся, что после применения заклинания сработает вассальная клятва и разрушит все клятвы о неразглашении. После дезориентации я атаковал родовитого почти так же, как маги из моего воспоминания атаковали объект. Однако вместо того, чтобы перекрывать энергопотоки, я, наоборот, стимулировал те из них, которые наиболее плотно связывают сюзерена и вассала.
Жиль де-Брандо запрокинул голову и закричал. После этого он сделал несколько шагов по направлению к астральной проекции алтарного камня и упал, потеряв сознание.